Означенный офицер погиб во взорвавшемся танке, получившем стотридцатимиллиметровый снаряд с расстояния в три километра.
— А как же авиация? Вы их вызывали? — Американский офицер из штаба Паттона все никак не мог поверить, что одна танковая рота остановила продвижение дивизии.
— Еще бы. Конечно, вызывали, сэр. Прилетело звено «мустангов», — сержант говорил медленно, делая частые остановки для того, чтобы затянуться.
— Не помогло?
— Помните, я говорил про пулеметы комми, сэр? На крыше этого их танка строенная установка. «Мустанги» прилетели, когда русских было уже трое. Девять стволов.
— Ребята из 12-й Воздушной армии — опытные ветераны. Это не должно было сильно им помешать, — капитан недоверчиво посмотрел на сержанта. Тот, пожав плечами, показал на небольшую рощу в паре километров от них:
— Оттуда еще что-то работало. Судя по звукам — что-то автоматическое и с большим количеством стволов. Так что бравые «двенадцатые» смылись, не добившись никакого результата. И если бы не наша артиллерия, то я сейчас с вами бы не разговаривал, сэр.
Последнюю фразу американец проговаривал, уже садясь в штабной «Виллис» капитана, явно планируя доехать до своей части с ветерком. Льюис не возражал.
Его гораздо больше беспокоила обстановка на их участке фронта. Успешно вроде как начавшееся наступление начало буксовать уже через день. Хотя первые проблемы появились спустя несколько часов.
Больше всего настораживало не до конца завоеванное превосходство в воздухе. Русские и немцы оказались более чем серьезными соперниками, отчаянно сопротивлявшимися и наносящими все более и более серьезный урон воздушным силам Альянса. Особенно это касалось тяжелых бомберов, в первые же налеты понесших попросту огромные потери. В войсках эту информацию, естественно, не распространяли, но капитан слышал, как матерился генерал Паттон, получив данные о вернувшихся из налета на советские базы самолетах.
«Так что же, выходит, что русские готовы? И мы сейчас движемся в огромную ловушку, вроде тех, что они устраивают для медведей в своей жуткой Сибири?»
Льюиса передернуло от подобной мысли. Сидевший рядом сержант усмехнулся, полагая реакцию капитана следствием картины дымящейся техники на месте вчерашних боев. Несмотря на их не слишком приятный результат, он не унывал, полагая, что прибывающие из резерва «Першинги» будут в состоянии справиться с немногочисленными тяжелыми танками большевиков.
С «рысями» ветеран японской войны еще не сталкивался…
СОВЕТСКИЕ ТАНКИ ПОСЛЕДНЕГО ЭТАПА ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ.
Из серии статей «Наша Победа», «Комсомольская правда», 1982 год
Последний этап Второй мировой войны, часто также выделяемый в отдельную, Третью мировую, войну, характеризовался наиболее масштабным применением бронетехники в истории. С самого начала боевых действий в Европе Германией, а затем и Советским Союзом была продемонстрирована абсолютная необходимость в оружии, появившемся на полях сражений еще в годы Первой мировой (империалистической) войны.
Окончание советско-германской войны необходимость совершенствования танковых армий не отменило. И правительство СССР в целом, и товарищ Сталин как его председатель в частности осознавали, что конфликт с Альянсом неизбежен. И именно танковые армии виделись одной из наиболее важных составляющих вооруженных сил.
Сразу стоит отметить, что принятый на вооружение уже в начале 1946 года танк Р-45 (Т-1000) ознаменовал переход к совершенно другому, новому поколению бронетанковых сил. Эта машина, будучи всего на 5 тонн тяжелее принятой годом ранее в ГДР на вооружение «Пантеры 2», превосходила ее полностью и безоговорочно по всем тактико-техническим характеристикам, включая и традиционно на тот момент больные места советской бронетехники — систему управления огнем, и удобство экипажа.
Мощнейший дизельный двигатель, изначально разрабатываемый для тяжелых танков (в частности, для тяжелого танка прорыва ИС-7), будучи примененным на значительно более легкой машине (хотя и являвшейся тяжелой по классификации, применяемой в то время), позволил получить необычно высокую подвижность, сравнимую с таковой у наиболее массового на тот период в Советского Армии среднего танка Т-44.
Основным орудием Р-45 являлась нарезная пушка калибра 122 миллиметра, разработанная конструкторским бюро Грабина. На тот момент это было самое мощное танковое орудие в мире, уступающее лишь главному калибру танка ИС-7. Новаторские идеи, такие, как полуавтоматический затвор, двухплоскостная система стабилизации, механизм подачи снарядов из боеукладки, переднее расположение двигателя, — все это превращало советскую «рысь», как ласково прозвали танк солдаты, в сильнейшую машину на поле бое. Даже ИС-7, обладавший для своих шестидесяти трех тонн хорошей подвижностью и великолепными показателями огневой мощи и защищенности, проигрывал этому танку по комплексным показателям. А учитывая, что в производстве Р-45 оказался дешевле последнего тяжелого танка СССР почти в четыре раза, неудивительно, что ИС-7 был выпущен лишь сравнительно малой серией.
Нужно также отметить сильное вспомогательное вооружение «рыси» — дистанционно управляемый крупнокалиберный пулемет Владимирова и спаренный с пушкой ПДТ.
Р-45 был также уникален и в том смысле, что принимался на вооружение по частям — сначала двигатель, потом орудие, потом ходовая часть… И хотя подобный подход добавил конструкторам и инженерам головной боли, он тем не менее позволил обеспечить поставку значительного числа «рысей» в войска до начала боевых действий.
Результатом же усилий многочисленных заводов и КБ стало появление фантастического танка, наводившего на противников ужас одним своим присутствием.
Завершая разговор о танке Победы, стоит лишь вспомнить, что этот первый образец совершенно новых, основных боевых танков — тяжелых по весу и вооружению, но средних по подвижности — стал логичным завершением проекта А-44, начатого в Харькове еще до советско-германского конфликта.
Однако на момент начала боевых действий в войсках Р-45 было относительно немного, поэтому в первые недели и месяцы Третьей мировой войны наиболее многочисленным представителем танковой промышленности Советского Союза на поле боя был танк Т-44, принятый на вооружение в начале 1943 года.
Этот образец советской бронетехники заслуживает отдельного рассказа. Фактически являясь «родителем» Р-45, этот танк появился в Советской Армии уже в начале сорок третьего года, как об этом уже говорилось. Но началась его история гораздо раньше.
В ходе работ по модернизации танка Т-34 в КБ завода № 183 (Харьков) под руководством А. А. Морозова еще в марте 1941 г. велась конструктивная проработка проектов танка А-44 с различными вариантами основного вооружения и более мощной броней. Эскизный проект был выполнен ведущим конструктором А. Бером к 20 апреля 1941 г., и в мае того же года на заседании макетной комиссии представили модель танка в масштабе 1:10. Проект получил одобрение, и во втором полугодии планировалось продолжить работы в этом направлении, а к 1942 г. построить опытный образец. Тем не менее начавшаяся война с гитлеровской кликой помешала выполнить задуманное в срок — проект А-44 был заморожен.
