Несколько ошарашенный таким напором немец стушевался и что-то невнятно буркнул.
— Надейтесь на то, что доставленное вами послание достаточно важно, чтобы я забыл написать рапорт вашему командованию.
И, буквально вырвав из рук «гордости Вермахта» (о чем недвусмысленно заявлял значок на груди танкиста) пакет с бумагами, Васильев отправился в штабную палатку, рукой приказав следовать за ним.
— Товарищи командиры, — около часа спустя обращался Васильев к офицерам своего батальона. — У меня для вас две новости: плохая и хорошая. Плохая — в том, что завтрашней ночью нам с вами предстоит прорвать оборону противника в седьмом квадрате.
— Фигасе, — пробормотал стоящий в углу капитан, немолодой уже мужик с красным лицом и рано поседевшими волосами. — У англичан же там почти два полка.
— И вот здесь приходит время для хорошей новости. Нашу атаку поддержит одиннадцатая танковая бригада Вермахта. А это полторы сотни вторых «пантер» и штук сорок «леопардов».
— И на хрена им мы? — поинтересовался все тот же капитан.
— Пехотное прикрытие. На «кошках» по траншеям не попрыгаешь и в дом не залезешь. В любом случае справиться мы должны.
— Воздух?
— Скорее всего, будет ничейным. Метеослужба обещает дождь и сильный ветер, — Васильев пожал плечами.
— А если будет все-таки хорошая погода?
— Нас прикроют. И не надо спрашивать, дадут ли нам штурмовики — ибо я сразу могу сказать, что нет, не дадут. Другие вопросы есть? — Ответом майору послужило молчание. — Ну и отлично. Завтра с утра, в десять, буду давать уже конкретные приказы, так что командирам рот подойти к этому времени. А мне еще надо с моим немецким коллегой все обсудить. Так что спокойной ночи — пусть ваши бойцы хорошенько отоспятся. Все свободны.
Дождавшись ухода своих подчиненных, Леонид повернулся к сидящему в углу штабной палатки немцу. Прибывший минут через пятнадцать после своего посыльного полковник Вальберг оказался на удивление вменяемым и адекватным человеком. Будучи австрийцем по происхождению, он тем не менее с честью служил Германии вот уже почти двадцать лет.
— Что ж, герр полковник, как именно вы предлагаете нам действовать? Вы же, я так понимаю, в этих краях уже воевали?
— Вы правы, товарищ майор, воевал. Но тогда все было совсем по-другому.
— Действительно, — согласился Васильев. — Но все же?
— Мы ударим по их позициям вот здесь, — Вальберг ткнул в карту ручкой. — И попытаемся с ходу взять мост.
— Хм, — Леонид неуверенно покачал головой. — А конкретнее?
— Вечером наша артиллерия начнет вести сосредоточенный огонь вот по этому квадрату. Одновременно ваши залповые системы произведут массированный обстрел интересующих нас позиций. Мы же, пользуясь темнотой, незамеченными выйдем на рубеж атаки и прорвем их оборону.
— И наша задача?
— Пока мои «пантеры» будут превращать оборону англичан в руины, вы, с помощью своих «берий», — это слово полковник произнес с явным недовольством, — и моих «леопардов» захватите позиции британцев у моста. И сам мост тоже, естественно. Создадите плацдарм на другом берегу. После чего нам надо будет продержаться около суток до подхода частей вашей 27-й армии.
— М-да, — Васильев едва удержался, чтобы не выругаться. Это было не просто хреново, а охренительно хреново. Потому как только идиот может подумать, что командование войск Альянса в регионе вот так просто смирится с дыркой в своей обороне. А значит, попытки отбить мост будут следовать непрерывно. — Но зачем такая спешка? Почему не подождать концентрации сил и не ударить по врагу, имея за собой внушительное превосходство?
— Потому как стало известно, что Альянс в срочном порядке минирует мосты. До этого еще не добрался — но скоро доберется. Так что скажите спасибо за этот вот бросок нашей разведке. Поскольку если бы не они — эту замечательную речку нам пришлось бы преодолевать вплавь. Чего мне совершенно не хочется. Это то, что я знаю наверняка.
Чего австриец не знал, так это того, что удар этот был отвлекающим маневром Стратегического командования, а вот в Альянсе, наоборот, считали, что это направление и будет основным в операции по прорыву фронта.
Повесть и фильм «Батальоны просят огня» готовы были вновь получить основы своих сюжетов…
2 октября 1946 года. Бразилиа-Ардженто, президентский бункер
— Пресвятая Дева Мария, — Альверде, не веря своим глазам, прочитал послание еще раз. — Янки что, совсем с катушек слетели?
— Чего там, Жозе? — Гаспар, устало откинувшийся в кресле, не открывая глаз, повернул голову в сторону президента.
— Эти ублюдки бомбили Буэнос-Айрес. Огромным количеством самолетов. Не Токио, конечно, но…
— Идиоты. Теперь наше аргентинское население еще сильнее к нам привязано и значительно меньше любит янки. Они что, этого не понимают? — министр обороны Южно-Американской Федерации удивленно посмотрел на старого товарища.
— Похоже, они просто хотят запугать народ. Не слышал еще? Трумэн объявил, что вбомбит нас в каменный век, если не «прекратим предательскую войну». А учитывая, что Сан-Пауло слишком хорошо защищено, они и работают по Рио и Буэнос-Айресу.
— Большие потери?
— Военные не особенно велики. А вот среди гражданского населения… — Альверде покачал головой. — Они целенаправленно атаковали жилые кварталы.
— Черт, я начинаю терять нить, — негромко пробормотал Гаспар. — Мозг отключается.
Президент понимающе посмотрел на своего зама.
— Тебе просто надо поспать, Жозе. Последние дни были слишком напряженными.
— Наверное, ты прав. Но меня мучает вопрос: а не применят ли янки ОМП? — Сообщение от союзников из Европы о погрузке химических бомб на американские авианосцы бразильцы приняли всерьез.
— Надеюсь, они не рискнут. Британцы, по крайней мере, на это не согласны ни под каким соусом.
— Еще бы! — Гаспар усмехнулся. — Их же тут же зальют отравой по самый Биг-Бен. Бек заявил об этом в открытую. А Сталин не возражал.
— В любом случае гадать не будем, — Альверде подошел к зеркалу и поправил берет. Оглядел форму и поправил выбившийся из нагрудного кармана платок.
— На свидание собрался? — Несмотря на приличное количество трудностей, хотя и ожидаемых, но от того не менее неприятных, у друзей еще оставались силы на подшучивание.
— Ага. С журналистами. Выразить возмущение атаками гражданского населения и обвинить Трумэна и К° в военных преступлениях. Сам понимаешь, скоро наше время набора очков закончится. И если нам не удастся взорвать ситуацию — все будет исключительно хреново.
Министр обороны понимающе кивнул.
— А ты, мой дорогой друг, отправляйся спать. Скоро нам понадобятся все силы.
