А еще полминуты спустя на их месте красовались два человека в такой же американской форме. И проезжающий мимо мобильный патруль даже и не подумал обращать на них внимание.
— Герхард, ставь пулемет! — Эта группа состояла из немцев, смывшихся в Южную Америку еще в сорок втором и так и не рискнувших вернуться на родину.
Темноволосый громила с грубыми, совсем не арийскими чертами лица молча пристроил бразильский клон МГ-42 на втором этаже весьма неплохо сохранившегося здания.
У соседнего окна пристроился его второй номер, сквозь дыру от снаряда рассматривающий улицу. Группа прикрытия с «имбелами» заняла соседний дом, готовая открыть огонь в случае угрозы псевдочасовым.
— Оса-2 сел, — прошипел в рацию глава отряда.
В качестве ответа прозвучал двойной щелчок, показывающий, что сообщение принято.
— Рико, что теперь? — На том конце радиоволны два южноамериканца собирались на самую сложную охоту в их насыщенных опасностями жизнях.
— Пока работаем, как планировали, Луис. Ты не хуже меня осознаешь, что все должно закончиться здесь. Сейчас или никогда. Больше такой глупости Паттон не сделает.
— Самоубийство, друг. Ты же знаешь.
— У нас неплохие шансы, — Родригес несогласно помотал головой. — Группа Альберта на позиции — прошли как по маслу.
— А чего ты хотел? Они еще с русскими в сорок первом воевали. Диверсии первого дня войны и все такое. Крутые ребята. Но даже с ними — все равно шансов маловато.
— Не забывай про Тони. И нас тоже не вычеркивай. Прорвемся.
Луис ничего не ответил, только вздохнул. Нехорошее предчувствие мучило его уже второй день.
Приближения Паттона диверсанты ждали со спокойствием людей, готовых умереть и даже в какой-то степени с этим смирившихся. Сигналом к действию послужило появление «Виллиса» передового дозора, ловко объезжающего препятствия на не слишком хорошей дороге.
Рикардо не стал говорить в рацию что-то вроде «готовность» или «работаем». Все здесь были профессионалами и знали, что и как делать. Основные детали обговорили еще вчера, на импровизированном совещании, а различные проблемы, которые неизбежно возникают даже в самой продуманной операции, все равно будут решаться на ходу.
За первым дозором последовал второй. «Псевдочасовые» из немецкой спецгруппы играли на «отлично», прекрасно изображая из себя американских морпехов.
И поэтому, когда в едущий перед генеральской колонной броневик полетела граната, это стало полной неожиданностью для охраны.
«Понеслась!» — Родригес открыл огонь практически одновременно со взрывом гранаты. Еще три пулемета начали полосовать улицу длинными очередями, буквально разорвав на куски грузовик с охраной.
Громкий взрыв — результат работы «супербазуки» — озвучил исчезновение самой опасной угрозы в колонне — танк «Шерман» был не готов к попаданию подобного подарка в крышу своей башни. Этот взрыв ознаменовал также и окончательное захлопывание ловушки — свернуть куда-либо здесь было решительно невозможно.
Гулко захлопал советский автоматический гранатомет, заставляя прижиматься к земле американскую пехоту.
Несмотря на некоторую растерянность, охрана генерала начала отвечать почти сразу — и с каждой минутой ответный огонь усиливался.
Где именно в колонне находится Паттон, Родригес не знал, а потому его задачей было убить как можно больше американцев, накрыть их достаточным количеством огня и стали, чтобы шансы генерала на выживание приблизились к нулю.
Пока это неплохо удавалось — все-таки такое количество стволов автоматического оружия, да еще и находящихся в умелых руках, безусловно, обеспечило диверсантам определенное превосходство на первых порах. Но ненадолго — подмога уже спешила на помощь и должна была появиться с минуты на минуту.
Среди всей этой творящейся вакханалии, в хаосе огня, грома, дыма и летящих осколков работа снайперов, аккуратно выбивающих одного противника за другим, была практически незаметна. И именно метким стрелкам сегодня сопутствовала удача.
— Цель выполнил! Повторяю, цель выполнил! — В первый момент майор даже не обратил внимания на шипящую рацию, тряся головой после близкого — буквально за стенкой — разрыва гранаты. Когда же до него дошло, что именно ему сообщили, он, с сожалением посмотрев на дымящийся исковерканный пулемет, схватил рацию и затребовал подтверждения.
— Я — Жало! Подтверждаю: цели хана! — Тони, выигравший множество снайперских поединков против японцев во Вьетнаме, едва не возмутился сомнениями командира и дожидался команды на отход.
— Отходим! Это Первый — отходим!!! — буквально проорав это в эфир, Родригес ломанулся к выходу.
— Луис, ты идешь уже? — Отсутствие старого товарища за спиной насторожило опытного спецназовца.
Обернувшемуся майору представилась не слишком приятная картина. Луис лежал под окном. Кусок его черепа лежал чуть дальше — палящие из «браунингов» американцы случайно попали в голову бравому бразильцу. Хотя при такой плотности огня не так уж и случайно. Крупнокалиберная пуля чудом не разнесла голову сержанта в пыль, сохранив лицо практически целым. Чего нельзя было сказать о его затылке.
Родригес выругался — и было от чего. Они с Луисом знали друг друга не один год, вместе воевали с японцами, вместе дрались против американцев…
— Прости, друг, прости!.. — Несмотря на весь профессионализм майора, подкладывать гранату под труп было почти физически больно. И уже выпрыгивая через подходящий проем на улицу, Рикардо проклял американцев, войну и ту минуту, когда не прислушался к плохим предчувствиям товарища.
«Свобода или смерть». Сегодня Луису досталась вторая часть.
12 января 1947 года. Палестина
Капитан Дэвид Ройс, английский танкист, с интересом рассматривал технику союзников. Свежая дивизия из Штатов, буквально на днях переброшенная на Ближний Восток, удивляла отсутствием ставших уже привычными «Першингов» и «Шерманов». Вместо них на вооружении состояли новенькие «Вашингтоны» — попытка конструкторов из Северной Америки несколько уравнять шансы своих солдат в борьбе с советскими танковыми армадами, стальными цунами, сметающими армии Альянса с континента.
Созданный на основе экспериментального Т34, в свою очередь являвшегося потомком «Першинга», танк был чем-то средним между Р-45 и ИС-7. При весе в пятьдесят восемь тонн этот стальной красавец в качестве главного калибра имел длинноствольную стодвадцатимиллиметровую пушку, созданную на основе зенитного орудия. Его восьмисотсильный двигатель был для такого веса, пожалуй, слабоват, да и пожароопасен тоже, но отличался технологичностью и относительной простотой.
Фактически «Вашингтон» представлял собою эдакий «М-103 Лайт», о чем, естественно, его создатели не подозревали.
— Зверь-машина, — хмыкнул сержант-янки, увидев заинтересованный взгляд англичанина. — Наконец надаем комми пинков под зад.
