— Ссешес, а зачем мы трупы уносим? И почему мы так помалу убиваем? Надо было их всех ночью перерезать, а потом мост взорвать.
— Во-первых, убиваю я, ты только носишь и маскируешь. Во-вторых, чем мы будем взрывать мост? Все гранаты, кроме двух, мы отдали ребятам, им нужнее. В-третьих, если ты не забыл, наша главная задача — отвлечь как можно больше немцев от тех участков железнодорожного полотна, где орудуют ребята. А для этого нам нужно как можно сильнее запугать немцев здесь.
Перехватив взваленного на спину немца, я прикрикнул на Сергея:
— Пошли давай, нам еще два километра пилить!
Вообще, если разобраться, с этим овражком нам повезло. Фактически это был не овражек, а карстовая воронка с выходом в глубокую карстовую полость — почти вертикальный штрек, пробитый когда-то просочившимися водами в мягком известняке. Прелесть данного природного образования заключалась в очень узкой горловине и бешеной глубине порядка десяти — пятнадцати метров. Судя по звукам, раздававшимся при падении тел, и постоянному журчанию воды, под этим холмом находилось маленькое подземное озерцо или глубокий ручей. Самым большим плюсом являлся постоянный ток воздуха в дыру, что полностью исключало попытки с помощью собак установить местонахождение трупов. Для закрытия промоины я сплел из травы небольшую циновку, и после осуществления очередных «торжественных» похорон мы закрывали отверстие и тщательно засыпали циновку песочком, организуя идиллическую картину пустой песчаной выемки на вершине холма, в которую не то что лезть, и смотреть-то нечего…
05.07.1941
Рядовой Железко Юрий
Нет, Сергей скоро точно выведет нашего командира из себя. Ну чего он к нему пристал с вопросом, как тот относится к марксизму-ленинизму? Да и тот тоже хорош — додуматься ответить, как это он по-заумному сказал: «Венерическими заболеваниями, характерными для устоявшейся группы человеческих особей, не болею и в принципе заболеть не могу…» Причем ссылался на каких-то Ген. Мы ему впятером еле-еле смогли объяснить идеи классовой борьбы и интернационализма. А при обсуждении идей межклассовых противоречий, разрешимых, как сказал Сергей, только с помощью вооруженного восстания рабочих и крестьян, командир выказал сильное оживление и заявил, что полностью поддерживает данную методику применительно к человеческой расе и готов обеими руками помочь в этом нелегком деле.
Агитировали мы его сильно, я думаю, даже наш политрук Знойко не смог бы за такое малое время заставить командира проникнуться идеями интернационализма и пообещать помочь в нелегкой борьбе против мирового капитализма. В первую очередь командир при обсуждении классовой борьбы сильно заинтересовался количеством буржуев в капиталистических странах. Получив развернутый ответ, торжественно пообещал всеми силами приближать наступление коммунизма на Земле и в первую очередь заняться немецкими оккупантами, без предупреждения напавшими на Советский Союз. Рассказал, что точно так же, вероломно, эльфы с помощью наемников из числа людей напали на его родную крепость Искривленная башня, захватив при этом Сумеречную долину, где дроу жили исключительно мирно и, подобно нашему государству, пытались построить коммунистическое общество дроу. Ссешес заявил, что он приложит все силы для того, чтобы как можно больше немецких оккупантов осталось гнить в нашей земле. При этом он так улыбнулся, что мы все дружно не позавидовали немцам…
Тогда же
Ссешес Риллинтар
Со старшиной договорились следующим образом: я отдал ему все гранаты и по-быстрому прочитал лекцию по разрушению железнодорожных путей. Чем вызвал удивленные взгляды.
— Так, товарищи красноармейцы, вводная такая: имеющиеся у нас заряды алхимической взрывчатки, судя по размерам применяемых рельсов, никуда не годятся.
— Командир, взрывчатка в гранатах не алхимическая, а химическая.
— Сергей, в кого ты такой умный, у тебя в роду гномов не было? Какая разница, если все равно не хватает для гарантированного перебития шейки рельса. Но! У нас есть пилка по металлу, с помощью которой мы можем предварительно надпилить головку рельса и таким образом ослабить его. А установленный заряд нужно будет дополнительно обложить грунтом, желательно плотной глиной, притрамбовав таким образом к рельсу.
— Так это ж сколько пилить надо? Да и вообще, зачем рвать рельсы, по которым никто не ездит? У нас же полотно железной дороги шире, чем у немцев?
— Хм… А те самобеглые вагонетки, которые мы видели сегодня утром, — это был коллективный бред? Сергей, с учетом захвата всей западной части Белоруссии немцами, я думаю, к ним в руки попало достаточно ваших паровозов и вагонов. Да и пилить много не надо — максимум полтора-два миллиметра, только для создания концентратора напряжений. По этому надпилу рельс-то и рванет.
Почесав подбородок, старшина тоже вставил свои пять копеек:
— Так ведь даже если гранатой-то мы по твоему способу жахнем — рельс-то не весь перебьет, поезд может и с рельсов не сойти? Смысл тогда какой? Только внимание немцев привлечем.
— В этом-то и смысл! Чем больше немцев мы отвлекаем здесь, тем лучше для фронта. Это раз. А во-вторых, рельс не перебьет — ваша правда, но головку рельса повредит. А это значит, что потребуется замена рельса. Пока привезут, пока старый снимут да пока новый установят — часов на пять задержим транспортировку сил врага. И вообще, Валерий Сергеевич, у тебя глаз опытный, в наборах инструментов, которые с броневика и от мотоциклистов остались, гаечные ключи, подходящие к болтам рельсовых накладок, наличествуют?
— Пара штук есть.
— Ну, значит, наши молодые люди научатся скоростной разборке рельсов в боевых условиях. Я среди трофеев ломик присмотрел — как думаешь, если накладку рельса открутить и рельс сантиметров на пять вбок сдвинуть, ваш паровоз дальше поедет? Накладку вместе с болтами надо подальше выкинуть, пусть помудохаются с ремонтом.
— Доброе дело, доброе. Откуда, командир, ты столько про рельсы-то знаешь? Али все же в Испании воевал?
Старшина явно не оставлял попыток мягко прощупать мое прошлое. Мужик он был основательный, осторожный и поверить в рассказ незнакомца, даже предъявившего довольно необычные доказательства, просто так не мог. Так легенду я не с пустого места брал и в дальнейшем отбрехиваться собирался только по ней. А уж перечитано фэнтези было просто немерено, поэтому о своем воображаемом мире я мог диссертации писать, начиная от экономических, заканчивая политическими аспектами магического фэнтезийного мира.
— Да есть у меня на родине любители железнодорожного транспорта — бородатые такие и постоянно с топорами ходят, дварфами зовутся. Сволочи еще те — подозрительные до невозможности. Честному дроу рядом даже пройти нельзя, сразу окрысятся, топоры на изготовку возьмут и смотрят так подозрительно-подозрительно. Правда, до паровозов не додумались — вагонетки они по пещерам исключительно сами толкают. О, как раз мысль возникла: судя по всему, так же как на подземных железных дорогах дварфов, на местных железных дорогах головка рельса дополнительно закалена. Мы дварфам периодически подлянки делали: распалим костер на рельсах, а при четырехстах — четырехстах пятидесяти градусах головка рельса отпускается, и все — потом либо меняй рельс сразу, либо жди момента, когда колеса вагонеток мягкий участок в хлам разобьют. Старшина, там среди наших трофеев топор, годный для валки деревьев, есть?
