— Значит, все это время по лесам отлеживались? Ну да это дело былое, кто бежал — бежал, кто убит — убит… Ты мне лучше скажи, как ты того, кого называешь командиром, встретил. — Иванов лениво повел плечами. — Думаешь, я не вижу, кто здесь командир на самом деле? — Глау разъяренно зашипел, напружиниваясь, и с писком шарахнулся от негромкого резкого: «Zuruck!!!» Было такое впечатление, что старшину резко вытянули по ребрам тыльной стороной ладони,
[2]
при слове «цурюк» Иванов как бы случайно нажал защелку кобуры.
[3]
Иванов неторопливо прихлебывал чай, поглядывая иногда на испуганного дракончика.
— Как встретил… Это он нас встретил. Бойцы меня по лесу уже черт-те сколько тащили, темнота, хоть глаз выколи, на ощупь практически шли. Оружия — подобранный «дегтярь» с парой патронов, еды нет, я днем рану посмотрел и понял, что, даже если в госпиталь прямо сейчас попаду, оттяпают ногу по самую задницу, не попаду — от гангрены загнусь очень быстро. Вот, значит, ребята в очередной раз в елку ударились, меня уронили, а тут ехидный голос из темноты: здрасте, и не желаете ли, мол, пойти со мной, там много вкусного. А про то, кто здесь хозяин… Не смотрите, товарищ капитан, что я суечусь и командую, а товарищ Ссешес рядом ходит. Не его это дело — портянки считать. Немца он бьет как никто, мост взорвал, дурости ни одной не сделал, зато, если чего, тихо да вежливо скажет — лучше сразу делать, чтоб потом дураком не оказаться.
— То, что людей сохранил, — это хорошо… А вот про него ты мне поподробней расскажи… Странный он у вас… очень… Ты, старшина, человек бывалый, много командиров на своем веку повидал… Вот и скажи мне, ведет себя командир так, как ваш? И учти, от рассказа этого многое зависит. И прежде всего — поверят вам на Большой земле или нет.
— И то правда, командиров я повидал много и разных. Ссешес ни на кого не похож, но я только рад тому. Я ему тоже не верил спервоначалу, думал, негр дурью мается. Но перво-наперво он меня с того света вернул. Это теперь командир огнем швыряется да похмелье лечит хоть по двадцать раз на дню, а тогда ему это ох как непросто давалось, после каждого лечения самого по полдня в чувство надо было приводить. Чем вытащил? Да той самой «малой лечилкой», что у него на все случаи жизни: порезы, ушибы и все такое. Потом мы засаду на дороге сделали, все прошло точно, как товарищ Ссешес сказал: своими взрывными стрелами броневик остановил, хоть и говорил, что те гранаты, колотушки немецкие, второй раз в жизни видит. Первый — это когда они с Корчагиным мотоциклистов подстрелили, до меня еще было…
Иванов поглядел на небо: : — Засиделись мы с тобой, старшина, а уж к рассвету дело… Тебе отдохнуть надо, и мне не помешает, а разговор наш мы продолжим. Ты только об одном подумай: как жить дальше будешь? — Иванов потянулся: — Эххх, сейчас бы с удочкой… подремать у запруды, комаров покормить…
Глава 14
СОВЕЩАНИЕ
Все приходится делать самому!
Людовик. Т/ф «Д'Артаньян и три мушкетера»
12.08.1941 г. 21.30. Москва. Ближняя дача. Внеочередное секретное заседание ГКО
Полумрак помещения рассеивал мягкий свет нескольких настольных ламп, освещающих зеленое сукно массивного стола с разбросанными по нему открытыми папками. Разместившиеся за столом люди, выглядевшие уставшими и озадаченными, уже в который раз просматривали содержащиеся в них материалы. Впрочем, с самого начала войны отдых только снился всем, собравшимся в этой комнате. Уже потом, в перестроечные годы, станет модно поливать этих людей грязью, придумывая, высасывая из пальца истории о любовницах, многочисленных домах, дачах и автомобилях. Это потом имена практически всех присутствующих станут синонимами «кровавой гэбни» в устах одной ярой политической альтернативщицы и несокрушимого столпа демократии в растерзанной на части и истекающей кровью бывшей великой империи. А сейчас здесь сидели просто уставшие люди. Люди, день за днем, ночь за ночью отдававшие свое здоровье и нервы для спасения Родины. С недоверием, тревогой и слабой надеждой всматривались они в документы.
— Товарищ Берия. Разве это все не может быть игрой тех же самых немцев?
— Это первое, что пришло на ум при получении информации о данном феномене. Нами был направлен на место отряд из лучших специалистов для сбора дополнительной информации. Как вы видите, полученные данные полностью подтверждают уже известные факты. Так что, товарищ Молотов, я считаю, что вероятность «игры» знакомых нам стран в данном случае минимальна.
Откинувшийся в соседнем с Молотовым кресле полноватый мужчина встряхнул непокорными кудрявыми волосами и с хорошо скрываемым скепсисом спросил:
— Я, конечно, не сомневаюсь в профессионализме ваших специалистов, товарищ Берия, но не может ли все вышеизложенное быть просто хитрым ходом чьей-либо разведки? Например, тех же англичан. Тем более что некоторые моменты уж очень подозрительны. Не является ли это блефом и провокацией?
— Георгий Максимилианович, это было бы похоже на провокацию, если бы представленные в наше распоряжение вещества не работали или наши ученые могли бы дать хоть какое-то объяснение, как они действуют. Вы же ознакомились с отчетом Бурденко? И с результатами, достигнутыми летчиками специальной ночной эскадрильи? Зачем немцам предоставлять нам такую помощь? Даже для легендирования агента размен слишком неравноценен. На текущий момент просто не существует целей, ради которых кто-либо пойдет на такие затраты, для того чтобы просто внедрить своего разведчика. Давайте называть вещи своими именами — немецкие газеты уже вовсю трубят о скорой победе над СССР. Да и английские друзья слишком хорошо знают текущее состояние наших фронтов. И в этот момент пытаться провести агентурную игру и дать нам несколько козырных карт? Причем практически безо всяких требований.
— Лаврентий Павлович, — в обычной своей напористой манере Ворошилов прервал докладчика, — какая нам разница, чьим агентом является наш неведомый доброжелатель? Если предоставляемая им помощь действительно реальна и приносит пользу, то почему бы не принять ее и не направить на нужные нам цели? Думаю, даже сама возможность ведения полноценных ночных боевых действий будет для немецкого командования неожиданностью и позволит нам выправить положение на фронте. Может быть, совсем не к месту здесь полемизировать, но все-таки должен сказать, что на меня представленные товарищем Берией материалы произвели впечатление словно подаренная на день рождения шапка-невидимка. Также не могу не заметить, что всем нам было очень интересно слушать сделанное в этаких спокойных тонах предположение о возможной провокации вражеской разведки. Но, по-моему, нужно было бы о предоставившейся нам возможности говорить несколько по-другому. К тому, что сказал товарищ Берия относительно положения на фронтах, нужно было еще добавить, что сейчас нам необходимы любые средства для исправления ситуации, — это самое главное. А со шпионскими играми будем разбираться уже после того, как сможем вздохнуть посвободнее. Так что если требования, выдвигаемые в обмен за эти зелья, не так уж неприемлемы в текущих условиях…
