Кажется, ничего хорошего нам эта встреча не обещает. Хорошо еще, что наше оружие в этой Фазе действует. Возвращаемся и поднимаем наших товарищей.
—Толя, ты определил уже, где здесь переход? — спрашиваю я, объяснив обстановку.
—Там, три километра.
Он указывает в сторону, противоположную той, откуда приближаются всадники. Мы отступаем и прячемся за грядой камней. Я выхожу несколько вперёд, чтобы встретить всадников и, если получится, вступить с ними в переговоры.
Какие, в Схлопку, переговоры! Едва завидев меня, всадники выхватывают мечи и переходят в галоп. Сейчас они будут меня шинковать. Вскидываю автомат и даю длинную очередь. Проклятие! Пули рикошетят от доспехов, как от танковой брони. Из-за моей спины бьют два лазера. Луч, попавший во всадника, отражается. Второй луч подрезает ноги верблюду. Один всадник валится на землю, трое оставшихся в седле взмахивают мечами. Не знаю, что мне подсказало упасть на землю. Сзади слышится грохот взрывов, и меня обсыпает каменными осколками.
Оборачиваюсь. Двух камней как не бывало. Ничего себе!
—Наташа, Толя! Бейте по верблюдам! Уходим! Лазерные лучи спешивают оставшихся в седле всадников.
Но тот, который лишился своего верблюда первым, уже на ногах и взмахивает мечом. Синяя вспышка, с откоса отрывается огромный камень и едва не накрывает нас. Плохие шутки.
—Бежим! Скорее! Толя, открывай переход на ходу. Черные всадники, поднявшись на ноги, устремляются за нами. Они размахивают мечами, и синие вспышки откалывают с откосов ущелья глыбы приличных размеров. Если они попадут такой вспышкой по нам… Об этом не хочется и думать. Всадники в тяжелых доспехах не могут бежать, но они сами высотой под четыре метра, и ноги у них соответствующей длины. Поэтому они от нас практически не отстают. Более того, в паузах между разрывами синих вспышек и грохотом камней я слышу стук копыт. Значит, сюда едут еще несколько всадников. И бластером воспользоваться нельзя — преследователи слишком близко, и ударная волна здесь, в ущелье, будет иметь убийственную силу.
Бежим дальше с одной мыслью: может быть, успеем скрыться в переходе. Ущелье делает поворот. Вот наше спасение. Я кричу:
—Ложись! Укрыться за камнями!
Стреляю в преследователей из бластера и тут же скрываюсь за поворотом, падая ничком. Всё равно встряхивает основательно. Выглядываю. Преследователей нет. Но топот копыт приближается. Анатолий тянет меня за руку:
—Вперёд, Андрей! Осталось пятьсот метров, переход я уже открыл.
Мы бежим к переходу, а топот копыт всё ближе и ближе. Оборачиваюсь и вижу, как из-за поворота выезжают еще четыре черных всадника. Бластер использовать нельзя, они слишком близко. А вот мы у них как на ладони. Но, видимо, оружие всадников не предназначено для использования в таких стеснённых условиях. Не знаю, какой у этого оружия принцип действия, и вряд ли когда узнаю. Синие вспышки вышибают со склонов ущелья огромные глыбы. Мы с трудом уворачиваемся от них. Хорошо еще, что эти же глыбы загромождают проход, мешая всадникам проехать. Поэтому расстояние между нами сокращается не слишком быстро. Мы можем успеть добежать до перехода. А его мерцающее марево уже совсем рядом. Прямо над нами грохочет взрыв, и нам на головы скатывается глыба кубов на десять, не меньше. Подхватываю споткнувшуюся Наташу и рывком протаскиваю её вперёд. Глыба с грохотом перекрывает ущелье уже позади нас. Это шанс. Такое препятствие с ходу не преодолеешь.
Оставшееся до перехода расстояние мы пробегаем без помех. И только когда Наташа с Петром уже исчезают в переходе, позади нас грохочет взрыв. На глыбе, закрывающей проход, стоит черный всадник и размахивает мечом. Еще одна синяя вспышка. Уворачиваясь от падающего обломка, я последним ухожу в переход.
Мне кажется, мы никуда не ушли. Справа и слева от нас склоны такого же глубокого, мрачного ущелья. Переход не сработал? Нет, глыбы с черным всадником на ней сзади не видно. Анатолий возится со своей установкой, поминает Время, Схлопку, Дьявола и всех чертей.
—В чем дело, Толик?
—Переход! Не закрывается он, Время побери!
Плохо дело. Если преследователи доберутся до него и окажутся здесь, нам придётся туго. Надо срочно отойти подальше, чтобы можно было использовать бластер.
—Брось возиться. Бегите подальше. Я с бластером прикрою, если они сюда проникнут.
Мы отбегаем метров на пятьсот, когда я, обернувшись, вижу, что в ущелье появился спешенный всадник. Он озирается, ищет нас, замечает меня и поднимает свой страшный меч. Взмахнуть им я ему не даю. Всадник исчезает в пурпурной вспышке. Ударная волна основательно встряхивает меня, но я не меняю позиции, а только кричу своим товарищам:
—Дальше уходите! Дальше! Я вас догоню!
Выжидаю еще минут двадцать, но из перехода больше никто не появляется. Не дошли еще до него или просто не могут понять, куда исчез их товарищ, и не решаются за ним последовать? Нечего гадать. Надо догонять своих.
Мы идём по этому ущелью уже три часа, когда его дно начинает повышаться, а откосы становятся более пологими.
—Толя, а где здесь переход? — спрашивает Лена.
—Время его знает, — раздраженно отвечает Анатолий. — Тот переход, которым мы сюда пришли, не закрылся, и сейчас его темпоральные возмущения искажают всю картину. Надо отойти от него еще километров на двадцать, тогда только и можно будет определиться.
Мы уже настолько привыкли ко всяческим неприятным и страшным сюрпризам, ожидающим нас за каждым поворотом, что готовы к ним ежеминутно. Реагируем на каждый звук. Вот впереди что-то шуршит и возится. Снимаю с плеча пулемёт и привожу его к бою. Обойдя большой камень, с облегчением вздыхаю. Лиса ловит мышей. Всё-таки нервишки у нас стали ни в Схлопку.
Наконец ущелье кончается, и мы с большими предосторожностями выходим на открытое место. Одно Время знает, кто и что нас здесь встретит.
Глава 31
This castle hath a pleasant; the air
Nimbly and sweetly recommends itself
Unto our gentle senses.
W. Shakespeare
[6]
Яркое голубое небо, и по нему спокойно проплывают редкие белые облака. Это вверху. А внизу — зелень деревьев и трав, щебет птиц и журчание ручья. И больше никаких звуков. Всё вокруг так и дышит миром и благополучием. Таким миром и таким благополучием, что у нас всех непроизвольно расслабляются руки, сжимающие оружие, которое мы держали наготове, пока шли по длинному тенистому ущелью. Кто знал, что нас ждёт на выходе из него? А нас, оказывается, ждал этот райский уголок. Настолько райский, что я даже ставлю пулемёт на предохранитель и закидываю его за плечо. Наш маленький дружный отряд следует моему примеру.
Первым делом направляемся к ручью. На всякий случай опускаю в прозрачную голубоватую воду датчик анализатора. Всё в порядке, можно пить. Видимо, последние слова я произнёс вслух, так как мои друзья как по команде припадают к холодной, кристально-чистой, сказочно вкусной воде. Пьём мы долго и с наслаждением, не в силах заставить себя оторваться от этого живого хрусталя. Я не делаю никаких попыток остановить это пиршество. Это избыток еды после длительного голодания может оказаться смертельным. А от избытка воды после длительной жажды, насколько мне известно, еще никто не умирал.
