С оставшимися кончают быстро. Двоим отрубают левые руки, третьего кастрируют. Приходит черёд последнего.
— Динак. Кукла.
Помощники притаскивают яйцевидное металлическое сооружение высотой в человеческий рост. Щелкает замок, и передняя стенка «яйца» откидывается на петлях. В верхней части сооружения видно отверстие не более пятнадцати сантиметров. Динак раздевается и залезает в «яйцо» таким образом, что его шея размещается в отверстии, а голова остаётся снаружи. Крышку закрывают и запирают. А «яйцо» с Динаком устанавливают на решетку большого очага.
Я сразу заметил этот очаг, как только вошел сюда, но не понял его назначения. А помощники раскладывают под решеткой дрова и хворост. Горат разводит огонь. Проходит несколько минут, и торчащая из «яйца» голова начинает беспокойно вертеться из стороны в сторону и скрипеть зубами. Затем лицо искажается гримасой невыносимой боли, глаза выкатываются, на губах выступает кровавая пена. Зал оглашается воплями.
А зрители хохочут, тычут пальцами, пытаются воспроизвести жуткие гримасы несчастного. Наконец всё стихает, и зал наполняется смрадом горелого мяса.
— Я вижу, тан Андрей, твои друзья не очень-то привычны к таким развлечениям, — говорит мне Марсун, кивая на Петра, Дмитрия и Сергея, всё еще пребывающих в ступоре.
— Ты прав, тан Марсун. У нас в Загорье такие вечера не практикуются. А у вас часто это происходит?
— Дважды в неделю. А как вы наказываете провинившихся рабов?
— А мы не ждём определённого дня и наказываем сразу.
— Странный вы народ, загорцы. Дикие какие-то. У вас, наверное, только одно развлечение — война. Пользуйтесь случаем, учитесь, как надо жить достойно. Разве мы не приятно провели вечер? Будет о чем вспомнить, о чем рассказать другим. Ну а сейчас пора и отдохнуть. Желаю тебе, тан Андрей, приятно провести ночь. Пусть Владыки пошлют тебе интересные сновидения.
Лена выводит наших товарищей из ступора. Они тоже готовы пожелать тану Марсуну чего-нибудь очень приятного, но под моим тяжелым взглядом прячут свои эмоции поглубже. Они выходят из зала, стараясь не смотреть на кол с телом Марии и на страшное «яйцо». А Лена задерживается на несколько секунд возле казненной и берёт её за щиколотку и запястье.
— Странное дело, — говорит она Марсуну, — тело полностью одеревенело.
— С посаженными на кол всегда так, — отвечает Марсун, зевая. — Но живут они еще долго. Эта, как обещал Горат, протянет не менее двух дней. Только на кол поглубже опустится.
Ну это вряд ли. Я-то уже вижу, что бока несчастной женщины перестали подниматься и опадать. Лена остановила сердце бедной Марии. Завтра я потребую расчета по выигранному закладу. Если Марсун сдержит слово, торчать завтра Горату здесь же на таком же колышке. Думаю, это зрелище понравится моим друзьям больше.
Глава 3
What is a man,
If his chief good and market of his time
Be but to sleep and feed? A beast, no more.
W. Shakespeare.
[1]
Придя в отведённые мне покои, я обнаруживаю, что Марсун действительно гостеприимный хозяин и, если что-то обещает, то слово держит. В углу комнаты стоит бадья с водой. Быстро раздеваюсь, снимаю сертоновое трико и умываюсь с головы до ног. Натягиваю эластичные синие с белой каймой шорты в обтяжку и надеваю свободную голубую рубашку. С сомнением смотрю на роскошный ковёр. Вроде чистый, но Время его знает, какую заразу здесь можно подцепить. Они же месяцами не моются, им никакая Схлопка не страшна, а сами по этому же ковру ходят. Но в ботинки обуваться больно уж не хочется. Тут я вспоминаю, что перед нашим уходом из отеля «Старый Волк» Лена сотворила мне тапочки и положила в мой ранец. Где они? Синие чешки лежат на самом дне. Натягиваю их на ноги и с облегчением вздыхаю.
Присаживаюсь на обширную постель и задумываюсь. Дело ясное, мы попали туда, куда шли. Местные Владыки — как раз те, кого мы ищем и о ком хотим узнать побольше. Все факторы налицо. Замороженный прогресс, низведение женщин до бесправного состояния, бездумное скотское существование, бессловесное, покорное рабство. Как спокойно шли они на истязания! Особенно этот Димак. Правда, положение женщин здесь несколько отличается от того, какое имеет место в Фазе, где жил Вир. Здесь они даже сидят за одним столом с мужчинами. Но при любом раскладе процесс преобразований здесь уже завершен. Когда это происходило и как? Как всё-таки можно встретиться с этими Владыками?
Надо будет завтра поподробнее поговорить об этом с Марсуном, когда он будет трезвым. Впрочем, неизвестно, бывает ли он когда-нибудь трезвым. А сейчас надо бы встретиться с Леной, выяснить, что она затеяла. И только тут до меня доходит, что я не имею ни малейшего понятия о том, где находятся покои, отведённые моим товарищам. Где их найти в случае необходимости? Вот тебе и фунт изюму!
Мои размышления прерывает звук открываемой двери, к которой я сижу спиной. Еще один прокол! Совсем ты, Андрюха, расслабился, в Схлопку тебя! Хотя это, наверное, Лена. Пока я думал, как её найти, она сама меня нашла.
Оборачиваюсь. Нет. Это не Лена.
В комнате стоят две молодые женщины. Они в своих традиционных нарядах — юбочки с разрезами до пояса, мантии и туфельки. Одна в золотистых туфельках, та самая, что сегодня сидела рядом с Марсуном, говорит мне:
— Тан Андрей, мы пришли провести с тобой эту ночь.
Вот тебе раз! А нам это надо?
— Спасибо за заботу, красавицы, но мне это не требуется. Я буду спать один.
— Тан Андрей, нас прислал к тебе тан Марсун.
— Передайте ему мою самую искреннюю благодарность. Но вы мне действительно не нужны этой ночью. Уходите.
— Тан Андрей! Если вы нас прогоните, тан Марсун решит, что мы не угодили вам, не понравились, и он накажет нас. А как у нас наказывают, вы сегодня видели.
Да, положение! Налево пойдёшь — коня потеряешь; направо пойдёшь — слона потеряешь. А прямо пойдёшь — мат получишь. Я вздыхаю.
— Хорошо. Оставайтесь. Как вас зовут?
— Меня — Веста. Её — Диана.
Молоденькая, не старше пятнадцати лет девушка в розовых туфельках кланяется.
— Раз уж вы здесь, присаживайтесь, — приглашаю я. — А почему вы пришли вдвоём? Здесь так принято?
— Нет, — поясняет Веста с улыбкой. — К каждому из твоих товарищей тан Марсун отправил по одной женщине и только к тебе двух, в том числе и меня, как знак особого расположения.
— Понятно.
На самом деле ничего не понятно. С чего бы это вдруг такая щедрость? А! Тан Марсун завтра что-то попросит взамен. И не что-то, а кого-то. Лену! Вон он как смотрел на неё! И она тоже хороша, соблазняла его весь вечер. Судя по всему, Ленка что-то затеяла. Но в любом случае я не хотел бы быть на месте Марсуна, оставшись с ней наедине.
