Так было всегда. И при царях, и при коммунистах, и при нонешних «либерастах». То, как русская (россиянская) бюро–кратия подавляет развитие, поражает. Даже сценарии не меняются. Ну, придем мы сегодня в Эрэфии 2000-х годов к чинуше, отвечающему за телефонную связь и скажем, что можем полностью решить проблему поголовной телефонизации за какие-то несколько лет и с минимальными затратами – с помощью сверхширокополосной радиосвязи. Что с нами сделает оный администратор? Постарается похоронить нас. Даже заказного убийцу может организовать. И предпочтет потратить бюджетные миллиарды на закупку западной телефонной системы вчерашнего дня. Оно и понятно. Ведь мы предлагаем технологию, которая отнимает у бюрократа его возможность управлять большими деньгами (и отпиливать от них себе кусочки), распоряжаться тысячами тонн кабеля, целыми армиями работников, что его прокладывают, и т. д. И еще мы отбираем у него возможность брать взятки с западных фирм, приобретая у них устаревшее оборудование.
По схожим причинам была убита идея сотовой телефонной связи, что изобрели в СССР тридцатых годов.
Но отойдем еще дальше во времени. Опишу пример, что помню с детства. В 1912 году царская Россия решила провести конкурс на аэроплан для военного ведомства. Естественно, в нем приняли участие французские и английские фирмы: свое самолетостроение в «развитой» царской России пребывало в зачаточном состоянии. Но на конкурс попал и самолет великого русского конструктора Гаккеля. Он поражал воображение современников. Если западники привезли на конкурс обычные аэропланы тех лет: бипланной схемы, с тупыми фюзеляжами, множеством расчалок и растяжек, то Гаккель выставил машину-моноплан. С зализанным, аэродинамическим корпусом, каковые мир увидит лишь в начале 1930-х годов. Он на двадцать лет опередил время! И что же? Царские чиновники предпочли взять на вооружение иностранные модели, причем не самые новые.
СССР проиграл потому, что власть в нем обюрократилась. Чиновничий аппарат даже не мыслил того, что страна способна победить Запад. Он по природе своей не видел всех тех возможностей, что зрим мы с вами. Он просто не мог поверить в то, что русские могут породить множество вещей, которые не просто лучше американских, а просто не имеют аналогов в мире. Что наши исследователи и изобретатели способны создать то, чего в помине нет у западников. И что если сложить все это небывалое в систему, то получится исторический скачок в развитии Советского Союза.
Совбюрократия приняла поданную ей Западом идею: Советский Союз якобы может делать всего две вещи – добывать сырье и клепать оружие. А все остальное надо покупать на Западе, ибо у него лучше получается. Такой порядок оказался очень удобным для чиновников СССР. Но он изначально определял отставание страны от Европы, США и Японии. Превращал СССР в ведомую, лишенную исторической инициативы силу. В игрушку Запада и Античеловечества. Бюрократия продолжала держаться удобного ей порядка вещей, даже когда началась игра на уничтожение нашей страны. Она приняла картину мира, нарисованную за океаном. Картину, где русские – варвары, гонящие нефть и плодящие оружие, и не более того. Бюрократия даже не пыталась посмотреть на мир нормальными глазами и увидеть совсем иное. Ее убедили в том, что Союз смертельно болен. Бюрократия – вот главная причина нашей национальной катастрофы 1991 года!
Бюрократия – вещь пострашнее, чем какой-то «еврейский заговор». Бюрократический аппарат можно полностью очистить от всех нерусских, но и в этом случае он умудрится проиграть страну и спустить в сортир плоды огромных усилий русской нации. И это неудивительно: ведь в бюрократической машине наверх выдвигаются не те, кто может толково делать дело и решать проблемы (такие люди «неудобны» и ершисты), а те, кто умеет угождать вышестоящему начальству. То есть подхалимы и подлецы, умеющие плести интриги и убегать от ответственности. А вышестоящие – кто? Да все тот же плод отрицательного отбора в административном аппарате. Все те же бесчестные, угодливые твари, сумевшие пролезть наверх. Начисто лишенные способности принимать на себя ответственность, превыше всего ценящие идиотскую стабильность своего положения. Горби стал ярким олицетворением бюрократа. Он боялся решительных шагов. Он предпочитал уступки и компромиссы там, где нужна была твердость и решимость. А потому даже простенькие и далекие от совершенства акции американцев вроде блефа «звездных войн» потрясли советских бюро–кратов до глубины души. Ничего подобного в ответ они выдвинуть не смогли.
Бюрократия в СССР пропитала партию и государственный аппарат. Армию и спецслужбы. А потому Империя погибла. На ее обломках – в той же РФ – уселась править еще более мерзкая чиновничья власть.
Вы скажете, что в США тоже есть бюрократия? Да, но за ней существует мощная Закрытая сеть, отвечающая за перемены, за проекты развития. Сеть, выросшая из масонских, сионистских и других закрытых обществ, создававших Америку. Там множество негосударственных организаций, инициирующих новые проекты, прорывы в развитии. Там есть корпорации, подобные SAIC. Там есть DARPA. Все это ограничивает власть бюрократии, не дает ей скурвиться. А у нас она обрела власть бесконтрольную и безраздельную. Оттого мы и имеем нынешнее позорище.
Вот почему мы считаем, что бюрократия – проклятье русских. Главная причина нашей исторической катастрофы, поражения в «холодном психотриллере» и нынешнего застоя.
А потому нам нужно первыми в мире построить государство … без бюрократии. Уничтожить ее как класс.
Как? С помощью оригинальных организационных технологий. Ведь они тоже появились в Советском Союзе. Они должны были проложить нам дорогу в цивилизацию будущего.
Организационное оружие Водянова: смерть бюрократии
Четверть века назад, на строительстве Калининской АЭС в 1982 году, наша наука сделала эпохальный прорыв. Была создана и проверена в действии организационная система «Компас», по сути дела превратившая коллектив строителей в некое интегральное «Мы», способное самоотверженно трудиться ради достижения общей цели.
Увы, позднесоветские верхи не заметили эпохальной инновации. Но вот, спустя много лет, прежняя технология снова вторгается в нашу жизнь, получая второе дыхание с развитием компьютеров и программного обеспечения. Дело продолжает создатель «Компаса» Валерий Водянов.
Труд – всему голова. Богатство вторично. Оно создается трудом. На необитаемом острове можно погибнуть на грудах золота, а труд тебя спасет. Советский Союз, поставив во главу своего общественного устройства труд и творчество, делал немало для того, чтобы создать эффективные сообщества тружеников. В идеале предприятия и организации должны состоять из людей, любящих свое дело, неравнодушных, работающих с полной отдачей, предлагающих улучшения процесса на каждом шагу.
Задача – не из легких. В СССР львиная доля собственности перешла в руки государства, под управление бюрократического аппарата. Работники оказались отчужденными от собственности, как и в капитализме, – только на место капиталистов-владельцев фабрик-заводов заступило государство. Как же в таких условиях побудить людей труда работать неравнодушно, на общее благо? Как избежать дрязг и распрей внутри управленческого аппарата? В Советском Союзе перепробовали множество социальных технологий. И потогонную систему Тейлора (за нее ратовал Ленин), где рабочий превращается в живой автомат, подчиняющийся командам управленцев. И прямое принуждение, и социалистическое соревнование с возвеличиванием самых трудолюбивых. И НОТ – научную организацию труда, певцом коей стал поэт Иван Гастев. И массовое движение изобретателей да рационализаторов. И множество форм материальной заинтересованности вкупе с рабочим самоуправлением. Внутрихозяйственный хозрасчет, бригадный подряд, комплексные бригады на сдельном принципе организации работы с начислением заработков по коэффициенту трудового участия. Впрочем, все это требует отдельной книги. Смысл же усилий состоял в том, что работники в совокупности знают производство гораздо глубже, чем менеджеры, видят множество возможностей поставить дело лучше и эффективнее. Если превратить коллектив в одно мыслящее «сверхсущество», то организация покажет чудеса производительности.
