Именно этим мы и намерены заниматься в нашей системе Института активного сознания и психонетики…
– На негосударственной основе?
– Государство не то, что не заинтересовано в этом – оно просто не понимает проблемы. Впрочем, тема инноваций – особая проблема и для России, и для, казалось бы, «инновационно благополучных» Европы, США, Японии. Там тоже развитие идет с огромным трудом. Отрицающие инновации механизмы всех современных обществ подавляют колоссальные возможности, порождаемые активизированными ресурсами сознания. Значит, современное государство в принципе не способно поддержать психонетический проект, равно как и другие альтернативные технологические проекты. Следовательно, эту роль на себя должны взять те, кому это необходимо – разработчики и авантюристы, понимающие, что на этом пути можно проиграть, но можно и получить огромный выигрыш. Так и родился проект УЭР-ИАСП – проект подготовки специалистов по психонетике. Проект не только образовательный. Наши слушатели с самого начала включаются в наши разработки и частично пополняют нашу кадровую базу. Здесь есть место для психологов, культурологов, аналитиков и управленцев.
Адепты психонетической революции
– Кто же идет учиться?
– Люди с разной мотивацией. Отчасти – те, кто чувствует в себе некие необычные способности, которые не получают реализации. Нам удается «вытащить» эти способности на поверхность. Пример уникальных способностей: еще в тридцатые годы Юнг и Паули вывели принцип синхронистической зависимости для редких явлений, случающихся примерно в одно и то же время, причем их ничто не связывает, кроме совпадения во времени. Между ними нет причинно-следственных связей. Например, привезут в травмпункт человека с откушенным носом, а через пару часов к медикам попадает еще один пострадавший с такой же редчайшей травмой, но уже из совсем другого района. В девятнадцатом веке польский философ Борткевич, в противоположность закону больших чисел, вывел закон чисел малых, по которому маловероятные события имеют склонность группироваться, сходиться в одну точку во времени.
– Достаточно вспомнить, как в 1986–1989 гг. случились и Чернобыль, и катастрофа «Нахимова», и гибель сразу двух атомных подлодок, и перелет Руста, и резня в Сумгаите, и крушение двух пассажирских поездов в облаке взорвавшегося газа под Уфой…
– Есть люди, обладающие способностью видеть такие маловероятные события и улавливать их взаимосвязь. Потенциально такие люди могут и влиять на них. Например, в биржевой игре. Думаю, что те, кто постоянно в ней выигрывает, обладают такой редкой способностью, хотя и неосознанно.
Замечу, что нам часто встречаются люди финансово успешные, но при этом – клинические дебилы. Ущербность в одном компенсируется гипертрофированным развитием особого «органа», отвечающего за успех в добывании денег, чутьем рыночного игрока. У человека просто нет никаких других реализаций, никакой организованной внутренней жизни. Возникающее у него предчувствие удачи не смазывается никаким воспитанием, навязывающим свою картину мира. Вот почему в нынешней бизнес-элите полно людей, мягко говоря, психически недоразвитых. С плывущей психикой, с невнятной речью и неумением держать тему, с какими-то вычурными поступками, диктуемыми сиюминутными импульсами.
Приходят к нам и те, кто хочет использовать нужные им психологические приемы и техники. Скажем, ту же ДКВ применяют подводные пловцы при глубоководных погружениях.
Наконец, есть третий поток учащихся: те, кто видит за психонетикой грядущий технологический скачок. Они готовы строить новый мир, поймать в свои паруса ветер Будущего. Таков, пожалуй, самый перспективный контингент. Из них сформируется новая профессия: технологи процесса по производству новых технологий и инноваций. Интеллектуальный спецназ.
Хотите пример? Директор киевского Института эволюционной экономики Игорь Макаренко, прославившийся своими точными прогнозами. Мы работали с ним в восьмидесятые годы. Игорь научился управлять сразу несколькими потоками мыслей и событий, смотреть на явления жизни с неожиданной стороны. Сегодня его институт, мало того что дает точнейшие прогнозы экономической динамики, но и занят интереснейшим исследованием: каким образом можно преодолеть сопротивление общества инновациям? Где они, замедляющие развитие «тормозные стержни реактора»? Почему они поднимаются только во время войны? И можно ли снизить инновационное сопротивление общества без нее? Он готовит слой нестандартно мыслящих аналитиков, способных преодолевать и свои стереотипы, и засилье господствующих взглядов.
В общем же мы работаем на будущее Русского мира, на преодоление нашего разобщения, на воссоздание великой державы. Мои консервативно-революционные взгляды ни для кого не секрет. Конечно, это трудно. Однако зарабатываем на себя сами, причем не только на платном обучении. Кое-что удается взять на политтехнологических заказах. Кое-что дает работа с бизнесом. Одним компаниям нужно быстро создать работо–способные, сплоченные команды из подручного человеческого материала. Другим – сформировать системы принятия правильных решений. Третьим – быстро и дешево развернуть дилерскую сеть для торговли абсолютно новым продуктом. В общем, кормящих занятий хватает.
– Я тоже понимаю русский народ как единство великороссов, украинцев и белорусов. В нынешней реальности нам всем уготовано безрадостное будущее в виде отсталых, нищих, вымирающих «суверенных государств». Чтобы создать иное будущее, нам придется внедрять и взаимно увязывать всевозможные инновации и революционные технологии, ведущие к отмиранию старых техносистем. Значит, нам невозможно обойтись без интеллектуального спецназа. Без людей, способных действовать смело и нетривиально.
– А иначе ничего не получится! Ведь с проблемой вымирания, восточнославянских народов например, привычными методами не справиться. Нужны нестандартные решения. Может быть, жестокие, ведущие к противопоставлению всему остальному миру, например использованию женщин-мигранток в качестве суррогатных матерей, а может быть, и мягкие – в виде создания в обществе такой психологической атмосферы, когда рождение троих-четверых детей в одной семье будет восприниматься как священная обязанность. Как создать такой строй культуры, при этом не опускаясь в архаику? Поистине – задача для интеллектуального спецназа новой державы. И в любом случае потребуется революционное изменение социальной системы.
То же самое нас ждет и в борьбе с развалом старой техносферы, когда прежние элиты будут до конца сопротивляться технологическому прорыву, до последнего спасая старые отрасли индустрии.
К Институту изучения Советского Союза!
– А есть ли планы на будущее?
– Наш университет сотрудничает с таким видным интеллектуалом-империалистом, как питерец Сергей Переслегин. У него есть проект: создать Институт Советского Союза. А заодно и институт Третьего рейха. В самом деле, есть же в России институты для изучения Европы, США, Кореи. А мы ведь толком не изучили опыт СССР и вообще катастрофического ХХ века. А ведь там были такие направления развития, что затем оказались обрубленными… Каким образом нам удалось из конченой страны превратиться в сверхдержаву? Как мы ухитрились расковать гигантский творческий потенциал народа. Не одними же страхом и репрессиями!
