Мы занимали боевые позиции за экватором, в Яванском море и Молуккском проливе. Созвездие Южного креста сияло над рубками наших подводных крейсеров, тропический воздух врывался в открытые люки.
Вслушайтесь в названия тех мест. Остров Сулавеси, море Флорес, остров Калимантан, берег Маклая. Мы пришли в одну из узловых точек мировых торговых путей.
В XVI веке сюда прорвались португальские каравеллы — к золоту, пряностям и редким породам дерева, к оживленным рынкам. В XVII веке в жестокой войне эти острова захватили голландцы. В 1941-м над этими водами раздавались победоносные кличи японских императорских войск.
А тогда, в 1962-м, здесь пульсировали линии мощных грузопотоков нефти, идущей в танкерах с Ближнего и Среднего Востока в бурно растущую Японию. Здесь шли суда с железной рудой и углем, с зерном из Америки в порты Японии и в британский Гонконг.
И у этих пульсирующих, живых артерий Запада, этого «нового Карфагена» — планетарного торговца, оказались грозные русские субмарины со взведенными боевыми торпедами и приказом Главкома флота Империи Сергея Горшкова: топить всех с ноля часов 5 августа, поддерживая возможную операцию Индонезии против голландской метрополии.
И Запад тогда трусливо отступил, Голландия отдала свои колонии. Лодки были подарены молодой независимой Индонезии.
Это потом прорусский режим Сукарно в ней будет свергнут. Из-за того, что в Кремле сидел не стальной вождь, а расхлябанный «кукурузный Никита». Не будь так — наша Империя железной десницей держала бы в своей сфере влияния мировой перекресток судоходных путей.
И пусть тот наш триумф оказался недолог — все равно командиры подводного флота набрали бесценный опыт действий в доселе неведомых нам экваториальных водах, в лабиринте островов и островков. Тот поход показал: русские могут вершить судьбами стран в планетарном масштабе, с океанским размахом операций своего флота.
То был величайший прорыв со дней Петра Великого. А после будут и другие — когда буравить толщи вод морских начнут уже титановые субмарины Империи с «сердцами» из ядерных реакторов…
9
Мы смотрим на копошенье мелких людишек за окном и горько усмехаемся. 1989-1996 годы останутся в нашей памяти черной, позорной полосой. Ночью, во мраке которой кишат мерзкие, склизкие твари.
В конце 80-х в политику пришло племя «шестидесятников», поколение евтушенок и вознесенских. Поколение любителей слюняво-сентиментальных песенок под бренчанье гитары. Любителей окуджав и мандельштамов. Они испытывали какую-то звериную ненависть к миру воинов, к миру ревущей мощи машин.
Эти шестидесятники с какой-то дикой радостью крушили и ломали имперскую мощь. Да и чего от них было ожидать? Ведь потом эти полулюди будут лобызать бороды чеченских абреков и требовать «прекратить грязную войну». Словно и не было тысяч изнасилованных, зарезанных, проданных в рабство русаков и русачек в «свободолюбивой Чечне» 1991-1994 годов.
И, как ни крути, большинство этих шестидесятников — не русские, не православные — булаты шалвовичи и марки исааковичи.
На смену этой генерации идут другие детки времен гниения. Выращенные в стерильной атмосфере новых офисов, среди вещей сплошь импортных, где даже скрепки — и те заморские. Лощеные и одинаковые, как роботы. Внешне презирающие, но в душе боящиеся истинных воинов с горячей кровью.
Помню, как довелось побывать году этак в 1993-м в сверкающем офисе банка «Столичный», в резиденции крупного еврейского дельца Смоленского. На самом верхнем этаже, где мигали компьютерные экраны, сидели дилингеры — двадцатилетние сопляки, занятые куплей-продажей валют. Какой-то рыжий Сеня Рудинштейн, взахлеб рассказывал, как он делает триллионы, не отходя от компьютера.
Что им Империя? Что мистика океанских прорывов этим белковым придаткам Большого Западного Компьютера? Что им трагедия русских? Ничто. Не первый год занимаясь журналистикой, мы открыли для себя железную закономерность. Везде, где речь идет о краже сотен миллиардов или об унижении нашей страны, в роли разрушителей почти всегда выступают… гм… лица демократической национальности. А им противостоят славяне.
Почему-то этот народ ныне выступает содержателями фирм «секс по телефону», издателями онанистических, сальных газеток или банкирами. А вот в землю под огнем врага в Чечне или Таджикистане вгрызаются Ивановы. Они, а не кто-нибудь другой продолжают истекать кровью, храня хотя бы обломок Империи. Разве Вы и сами этого не видите?
А знаете, почему они так бросаются защищать чеченских убийц? Почему они, эти шабады, гайдары и явлинские так сладострастно вторят словам чеченских пропагандистов и клянут «грязную войну»? И почему они ни разу не вспомнили о замученных и убитых теми же чеченами в страшные 1991-1994 годы?
Нет, не потому, что они любят чечен. Просто они до смерти боятся, что из горнила войны за единство страны выйдут люди с горячей кровью и жаждой справедливости, перед которыми «эти» — словно бледные ночные тени. Что исчезнет вялое стадо с пустыми глазами, одержимое примитивными инстинктами, толпа потребителей «фанты», «тампаксов» и «мыльных опер». А вместо него встанут ряды настоящих людей.
И тогда рухнет весь этот нынешний убогий «порядок», и все увидят, кто они есть на самом деле — маленькие, ничтожные бездари, обуреваемые комплексами неполноценности, без мужества и воли. Что их «искусство» — всего лишь груды мусора, упаковок и дерьма в стекле. Что их плюрализм — это только господство извращений, половых и душевных, а мысли — лишь бред. Они боятся диктатуры сильных, до боли нормальных людей. Которые умеют творить, защищать Родину, любить женщину.
Они боятся того, что эти люди стащат со сцен и эстрад писклявых гомиков, изгонят с телевидения издерганных, картавых, не знающих русского языка особей, сложат костры из их газеток и бредовых книжек, их мазни на холстах и «правозащитного» бреда.
Нечисть холодеет при одной лишь мысли об этом. Им страшно: а вдруг эти крепкие, коротко стриженные парни с обветренными лицами собьют ударами прикладов их крикливые вывески? Впечатают кованные сапоги в их недочеловеческие морды? Разгонят попугаев-проповедников и сектантов, все эти «аумы» и «гербалайфы»?
От этого страха наша «интеллигенция» исступленно продолжает лить яд в мозги народа. Только бы он оставался все той же тупой массой «электората»! Только бы он продолжал быть все той же серой жижей, не помнящей даже того, что было полгода назад!
Их символ — это безвольные, расписанные кричащей рекламой пузыри — воздушные шары. А наш символ — собранные в единый порыв, покоряющие пространство серебристые стрелы сверхзвуковых машин.
Их порождение — это прилизанные телевизионные мальчики-девочки, строящие иронические гримаски при виде Человека Поля Боя. Те, что проповедуют жизнь в «интеллигентном» спокойном обществе.
Глупцы! Войны стали неизбежными, как только три урода в Беловежской пуще раскололи Империю. Кровь стала вдвойне неминуемой, когда их «герои» три года холили и вооружали бандитское государство на Кавказе. Втройне — когда они начали чеченскую бойню, сделав все для победы врага.
