С 1965 по 1972 год Империя отправила во Вьетнам девяносто пять зенитно-ракетных комплексов «двина» и 7658 ракет. В боях наши азиатские союзники потеряли 56 комплексов, истратив 6806 ракет. Если учесть огромные потери ВВС США, то на один погибший русский ЗРК приходится почти по сорок уничтоженных янки.
Когда потери стали тяжелейшими, американцы принялись за ухищрения. "Как было во Вьетнаме?.. Как только потери американцев начали превышать 15-20 процентов летного состава, они резко меняли тактику – например, придумывали новые радиопомехи в эфире. Мы к ним приспосабливались и вновь начинали бить американцев. Они опять переставали летать. Эта игра в «кошки-мышки» продолжалась долго и обошлась США во время вьетнамской войны примерно в 2 тысячи самолетов, из которых несколько десятков – знаменитые «летающие крепости» Б-52. А они одни никогда не летали, таскали с собой целый эскорт из истребителей и самолетов-постановщиков радиопомех. Но все равно мы их били.
Тогда американцы перешли к сверхнизким полетам над реками. Прямо над самой рекой летит на огромной скорости самолет, а за ним – столб воды. Нашим ответом было применение системы С-125, которая хорошо сбивала американские самолеты на малой высоте…" – вспоминает Борис Васильевич Бункин, генеральный конструктор ЦКБ «Алмаз» («Деловые люди», март, 1997 г.). Сами американцы признают потерю 1800 машин, и поныне заявляя, что «дуэт зенитных батарей и ракет SAM превращал налеты на Северный Вьетнам в крайне опасное занятие». Тогда погибло более двух тысяч янки-пилотов.
Прижав их авиацию к земле, мы сильно ослабили силу воздушных ударов янки ведь теперь приходилось действовать более мелкими группами. К тому же на низких высотах американцы стали гибнуть от убийственного огня малокалиберной артиллерии, которую к тому времени уже было перестали принимать в расчет. Вжимаясь в складки местности, американские самолеты слепли, экраны их бортовых радаров тонули в помехах.
На этой войне дрались не только солдаты, но и русские конструкторы, русские промышленники. Слишком серьезен был автоматизированный, компьютеризированный до предела враг. И настоящий подвиг тогда совершили «сталинские птенцы». Например, создатели «двины» Петр Грушин и Александр Расплетин. Вряд ли янки знали, что тот же Расплетин бредил противосамолетными ракетами еще с середины 1920-х – с тех пор, как прочел фантастический рассказ о диковинной аэроторпеде, разившей тучи западных бомбовозов. Кстати, и поставку «двин», и приемку их у промышленности вел начальник 4-го Главуправления МО СССР генерал-полковник авиации Георгий Байдуков. Тот самый человек-легенда, который вместе с неистовым Валерием Чкаловым перелетел через Северный полюс в США аж в 1937. Прорвавшись сквозь почти космический холод и недостаток кислорода в машине с единственным мотором!
Отставной генерал Марк Воробьев («Военный парад», ј 4, 1998 г.) вспоминает о том, как янки стали оправляться от ошеломительных первых ударов 1965, когда на один их сбитый приходились 1-2 ракеты. Североамериканцы перешли на бомбометания с бреющего полета, научились маневрировать в зоне огня, принялись ставить густые радиопомехи с самолетов-постановщиков. К середине 1966 на один сбитый приходилось тратить уже 3-4 ракеты.
В 1967 янки завели новую аппаратуру помех, которая ослепляла радарные станции визирования целей. Ракеты прекращали управляться в полете и падали. Такое новшество агрессоры совместили с жестокими ударами по нашим огневым позициям. А били-то они оружием страшным: шариковыми бомбами, которые превращали целые гектары в море пламени, ракетами «шрайк», которые наводились на излучение наших локаторов.
Янки умудрились создать новые, дорогостоящие способы ведения воздушных операций. Приходилось сначала «взламывать» ПВО вьетнамцев (читай – нашу) и только потом пускать в ход удары по основным целям. Бои стали весьма напряженными и изнурительными для летчиков. «Взломщиками» выступали эскадрильи «Уайлд Уиззл», оснащенные системами обнаружения радаров ЗРК и подавления их сильными помехами. Под крыльями они несли ракеты «шрайк». Потом у них появились и более совершенные ракеты «стандард-АРМ».
Но мы оказались не лыком шиты. Денно и нощно шла разработка «противоядий» в НПО «Алмаз» и на Московском радиотехническом заводе, в Минобороны и на полигоне ПВО в Капустином Яру под Астраханью. Специальная исследовательская группа из людей Байдукова и военпромовцев работала в самом Вьетнаме. Эксперименты ей приходилось ставить в боях.
Оказалось, что америкосы пытаются бросать свои самолеты навстречу летящей ракете. Точь-в-точь как капитаны боевых кораблей, которые уклонялись от торпед, разворачиваясь к ним носом. Смысл у такого маневра был: если ракета разрывалась не у борта самолета, при угле встречи в 90 градусов, а под острым курсовым углом меньше 55 градусов, то сноп разлетающихся осколков хотя и повреждал машину, но не поражал ее уязвимых агрегатов. И потому янки дотягивали до своих баз.
Наши придумали переоснастить боевые заряды ракет так, чтобы расширить убийственный сноп, понизив массу осколков. Провели массу экспериментов, расстреливая корпуса упавших американских машин. И своего добились!
В декабре 1967 аппаратура помех врага опять стала сбивать наши УРы с толку. Из пленных американских пилотов удалось вытянуть сведения о том, что у ВВС США появились новые бортовые станции радиоэлектронной борьбы – против обнаружения самолетов нашими радарами и против ракеты, которая взлетает.
Рискуя жизнью, наши специалисты во время одного из налетов сидели в одном из безмолвствующих комплексов, записывая помехи. Потом в Империи срочно создали аппаратуру отстройки от помех, одновременно понизив минимальную высоту поражения ракетой. А самое главное – впервые мы сделали и аппаратуру пассивного приема. Такую, которая позволяет не обнаруживать свою огневую позицию, а следить за подлетающим врагом по излучению его станции помех. А это позволяло не бояться противорадарных «шрайков». Потери американцев сразу же выросли. Если в декабре 1967 для уничтожения одного североамериканского самолета приходилось тратить 9-10 ракет, то после наших ухищрений уже в 1972 – только 4,9 ракеты.
Родился и принцип «ложного пуска». Как свидетельствует Марк Воробьев, штатовцы налетали глубоко эшелонированными боевыми порядками, и на экранах радаров было трудно отличить тяжелые бомбардировщики, которых и надо было выбивать в первую очередь, от тактических самолетов и истребителей прикрытия. И тогда наши додумались вначале, не стреляя ракетами, включать передатчики радиоуправления ими. Думая, что по ним пошел залп, янки начинали лихорадочно маневрировать, ломая боевые порядки. При этом зенитчики теперь видели: кто из них – бомбовоз, а кто – легкий самолет. Ведь тяжелые «стратокрепости» не могли метаться так же быстро, как истребители. Отделив «агнцев от козлищ», наши открывали огонь на поражение. Одновременно на смешавшиеся ряды янки наводились истребители ПВО. В сочетании с ракетами они попросту опустошали ряды врага.
Доработанные блоки управления комплексов шли из Империи во Вьетнам. Русские специалисты по боевой кибернетике сделали тогда огромный шаг на пути создания искусственного интеллекта. Мы научились проводить селекцию истинных целей среди туч ложных – облаков фольги, сбрасываемых «уиззлами». Применили новые принципы борьбы с помехами и антирадарными ракетами, применив принцип многочастотных локаторов, пробивающих поля электромагнитных «завес» и постоянно меняющих длины и частоты волн, сбивая с толку «шрайки». Была создана самоходная зенитно-ракетная установка «Стрела-109А34», которая наводила огонь визуально, без РЛС, бившая восемью ракетами с инфракрасной самонаводкой.
