2. Оно всегда выводит страну в лидеры гонки цивилизаций, открывая новые горизонты развития, меняй тенденцию развития человечества, привнося в него принципиально новые моменты,
3. Оно всегда нарушает привычные принципы войны и экономики, которые сложились накануне свершения чуда.
4. Чудо всегда обладает двойственной природой, выступая и как оружие «горячей» войны и как мощное средство для развития производительных сил, как это было в случае с ядерной энергией и космическими полетами.
5. Чудо делает бессмысленными многие старые технологии и виды оружия.
6. В идеале чудо должно одним вложенным в него рублем ответить на десять долларов, которые твой враг тратит на свое оружие и развитие.
7. Чудо должно вести своих творцов к быстрой и убедительной победе.
Это – идеал. Но чем больше признаков захватывает необычное действие, тем более переворачивает оно мир. Чем чудеснее это действие – тем больше возможностей дает оно слабому победить того, кто гораздо сильнее и богаче.
* * *
В случае «горячей» войны чудо дает шанс слабому быстро ее закончить, и тогда сама победа становится чудом, которое удесятеряет силы народа-победителя, давая ему возможность на этом подъеме творить все новые и новые чудеса. Русские прорывы в экономике, науке и технике после 1945 года дают лишь ослабленное представление о таком магическом эффекте.
Чудо позволяет победить и в войне, которая ведется неклассическим оружием, без выстрелов, как это было в основном противостоянии США и СССР (смотри пример космической гонки) или как это в основном происходит сейчас, в Пятой мировой – «самой гуманной» войне в истории. Но в этом случае чудо, примененное нами против супостата, заставляет и его лихорадочно искать ответ. Поэтому ни в коем случае нельзя успокаиваться на достигнутом, как это было с правителями СССР, которые решили ехать на успехах 1950-х – начала 1960-х годов. Здесь, напротив, нужна постоянная буря и натиск, и одно чудо должно следовать за другим, не давая врагу опомниться, поднять голову и мобилизоваться для ответа. При этом сами чудеса должны применяться массированно и поддерживать одно другое, подобно тому, как делают это танки, авиация и пехота на поле боя, например.
Рассогласованность может привести к провалу даже при самом блестящем начале кампании. Например, Гитлер применил чудеса с большим разрывом: в 1939-1942 годах – чудеса военного искусства и организации, и только в 1944 году – чудеса военной техники. И проиграл. А вот если бы сразу же после разгрома англо-французких войск (Дюнкерк) в 1940-м он обрушил на Лондон атаки самолетов-снарядов Фау-2, если бы тогда же бросил в воздушный натиск на британцев реактивные Ме-262 и стал топить английские корабли радиоуправляемыми глайд-бомбами, то Альбион мог просто не выдержать такого психического удара и капитулировать, став союзником Германии.
Другой пример неудачи дает Япония. Увлекшись экономическим чудом 1970-х годов, построенном на развитии чужих технологий, японцы завоевали рынки мира своей бытовой электроникой и автомобилями. Но при этом они позабыли о том, что нужно самим создавать революционные технологии, что нужно совершать фундаментальные открытия в науке. Исход получился печальным: в 1991 году Японию поразил экономический кризис, «японское чудо» померкло, а черная полоса для самураев не закончилась вплоть до сих дней.
* * *
Ставка на чудо – это самая сильная часть неаналитической стратегии молниеносной войны. Вера в чудеса, равно как и способность их творить, глубоко укоренены в русской национальной культуре. Чудо окрыляет наш народ. Русские жаждут чуда. Если же поставить чудо еще и на деловую основу, то оно принесет народу еще и новый достаток, уже по-новому укрепив национальную гордость.
У чудес есть еще одна важная миссия. Они укрепят общее ментальное поле страны, они укрепляют авторитет русских среди других народов России, их добрую, созидательную силу. Сегодня положение более чем бедственно. Если раньше в глазах дагестанца или якута имя «русский» связывалось в сознании с новым мощным самолетом, с Гагариным и «Луноходом», с образом повелителя техники и мощных энергий, то теперь наше имя стало синонимом нищеты и бессилия. Мощный удар по общему психополю, нанесенный СМИ во главе с «Огоньком» и «Московскими новостями» в 1987-1991 годах, создал образ русского – прирожденного раба, лживого, жестокого и тупого, а всю историю страны выставил как кровь и грязь. Это раскололо СССР. Это позволило пещерным националистам в национальных республиках «на законных основаниях» начать политику самого наглого и жестокого угнетения русских.
Это же разваливает РФ, разлагает ее изнутри. Теперь чудеса (пусть и мнимые) происходят из США, из Китая и даже из Турции. Но мы можем вернуть прежнее положение. Согласитесь, это тоже укрепление нашей устойчивости к агрессиям во всех ее разновидностях.
* * *
– Интересно, а почему важность чудес видите только вы, умники? – спрашивает Скептик. – Почему эта политика не применялась и после лунных экспедиций?
Очень важный вопрос. Побив русских в «войне чудес», американская элита, в которой все больше задавали тон новые кочевники, решила: довольно с нас чудес. Слишком уж меняют они мир, которым в США уже научились управлять. Да и русских это мобилизует на ответные шаги. Нет уж, лучше разлагать СССР в спокойном, предсказуемом мире.
Американцы прекрасно просчитали, что такие же настроения обуревают и верхи СССР. Те устали рваться и вкалывать ради воплощения чудес по двадцать часов в сутки, как при Сталине. Советская верхушка уже внутренне капитулировала и вообще питала иллюзии насчет того, что с Западом можно договориться и войти в «мировое сообщество». Богатство страны? Да хватит нефти, которую мы продаем на экспорт. Внутри СССР уже начался процесс моральной деградации, когда гордость меняли на колбасу и шмотки. Включался механизм Большой сделки, описанной нами в «Третьем проекте».
И тогда эпоха чудес, казалось бы, умирает навсегда. США, уверив весь мир в своей победе в битве за Луну, резко сворачивают космическую романтику и прекращают экспансию в мировое пространство. Еще в 1969 году художник Маккол в журнале «Америка» на волне ликования рисовал космические программы США 1989 года: высадку на Марсе, полеты к астероидам, долговременные лунные базы. Но ничего этого не случилось. Одновременно прекращается и гонка за создание подводных поселений на океанском шельфе. (Этот поворот в американской национальной системе очень хорошо исследован аналитиками группы Линдона Ларуша – о ней мы уже упоминали.) Это полностью устраивало хозяев Америки. Технический прогресс свели к бесконечному совершенствованию шампуней и унитазов. На этом удалось проехать почти тридцать лет – и вот только теперь наступает расплата.
В СССР же, который обладал и мощной мобилизационной силой, и огромными богатствами, отказываются от целой плеяды чудес. Мы так и не строим флот экранопланов, этой техники на стыке авиации и флота. А ведь они могли бы стать прекрасным противовесом авианосцам США и отличным средством завоевания рынка дальних перевозок. Мы не строим космические самолеты Лозино-Лозинского, которые могли бы по дешевизне превратить полеты в космос почти в обычные рейсы. Кладутся в стол планы строительства высокотехнологичных дирижаблей. Советское чиновничество хоронит работы по альтернативному топливу, по технологиям развития человеческих способностей, по маховичным электромобилям и еще многому другому. В 1980-м так и не стартует «Гелиогиро» – космический корабль под лепестковыми парусами, который должен был лететь к комете Галлея, используя давление солнечного света. И так далее, читатель.
