Ради чего, скажите, мы ныне уничтожаем самих себя, легионами сходя в могилы от нищеты и скверной пищи, от внутренних войн и пуль разгулявшейся бандократии? Зачем голодаем и спиваемся, разрезав по частям огромную страну? При Сталине из горнила нечеловеческих мук родились электростанции и ядерные реакторы, свой воздушный флот и электроника. Мирового по тем временам качества. Но покажите мне хоть что-то подобное, созданное ценой нынешнего жертвоприношения. Где они, наши собственные компьютеры, сверхсамолеты и автомобили экстра-класса? Где передовые биотехнологии в массовом производстве и вообще чудеса техники, погибавшие при косных коммунистах?
Ничего. За целых десять лет крови и унижений! Все – лишь импортное. Везде – только потери и утраты. Только отбрасывание назад, в еще большую отсталость. В бездну, из которой вновь рано или поздно придется вырываться ценой новых мук.
ГЛАВА 14
Русский секрет – линза Кумахова. Наш «архимедов рычаг» для мирового преобладания. Невесомость как новые копи царя Соломона. Хождение в русскую «страну Пунт» и тайные сокровищницы Третьего Рима
1
В 1976-м предатель Беленко угнал новейший тогда перехватчик МиГ-25 в Японию. Вскоре он погибнет в автокатастрофе, но сам самолет американские спецы разнимут буквально по кусочкам. И окажутся глубоко потрясенными: великолепная механика и безупречная аэродинамика «25-го», равных коим тогда у США просто не было, сочетались с электронной начинкой позавчерашнего дня.
Допотопностью электроники нам пеняли даже во времена имперской мощи. Тридцать лет Союз напряженно пытался догнать Запад в этой области, воздвигнув для того первый русский технополис – подмосковный Зеленоград. Но нам так и не удалось сделать этого до 1991 года. Потом же последовало расчленение СССР тремя остолопами в Беловежской пуще, а потом и шок «реформ», которые уничтожили русское производство электроники как таковое.
Однако тогда, в середине 1970-х, мало кто знал, что наш ученый Мурадин Кумахов, энергичный доктор наук из Института атомной энергии имени Курчатова, нащупал путь, который сулил Империи рывок в глобальные электронные лидеры.
2
В 70-е произошел переворот в электронике – от громоздких схем с напаянными на них резисторами, диодами и триодами мир перешел к печатным интегральным микросхемам (чипам).
К крохотным кремниевым пластинкам, на которых свет печатал тысячи элементов. Аппаратура резко уменьшилась в размерах и весе, появились сверхбыстродействующие электронно-вычислительные машины с колоссальным объемом памяти, персональные компьютеры и их информационные сети вроде знаменитой Интернет.
На прилавки хлынул поток малогабаритной бытовой техники.
И тут мы отстали. Военные наши конструкторы творили чудеса, создавая боевые системы управления, самолеты и ракеты, которые не уступали по качествам западному оружию, используя худшую микроэлементную базу. Выручали наши смекалка, более смелые идеи и технические решения. Но длиться так вечно не могло. А в 1980-е мир остановился у дверей в новую «революцию» – на пороге прорыва в области уже интеллектроники. Если прежние микросхемы измерялись микронами, долями миллиметра, то теперь появились планы создания субмикронных чипов. Тот, кто сумеет первым наладить их производство, сможет строить уже не компьютеры, а транспьютеры – машины, способные вести параллельно сразу несколько процессов операций. А это – ключ к появлению мыслящих роботов, боевых и мирных. К полной замене человека в тяжелом производстве, к совершенно новому образу жизни.
Более того, стал формироваться отряд постиндустриальных стран, наживающих колоссальные прибыли на развитии электронно-информационных технологий, приносящих больше, нежели старое машиностроение, выплавка стали, добыча нефти или рубка леса. Планета стала раскалываться на избранную постиндустриальную часть и на остальную, которой уготована участь неоколоний – источников сырья, «грубого» и экологически вредного производства. Мы, отставая в микроэлектронике, к 1985 году зависли между двумя мирами. В 1991-м наша крысиная «элита» приступила к массовому убийству русских высоких технологий, выталкивая остатки страны в рабскую часть мира.
3
Но эта субмикронная революция на Западе до сих пор не грянула. Нет у них доступной по цене технологии производства сверхмалых чипов. Ведь как их делают? С большой формы-маски, как с кадра в проявленной фотопленке, свет переносит схему на крошечную пластинку-заготовку. До сих пор свет применялся обычный, «белый». Но он имеет определенную длину волны, которая не позволяет «чертить» элементы меньше, чем на квадратных микронах.
Выход есть. Надо использовать параллельные рентгеновские лучи с очень малой длиной волны и большой энергией. Вот только для получения параллельного Р-излучения нужны поистине циклопические кольцевые ускорители частиц – синхротроны. Огромные сооружения, пожирающие массу электричества. Одна из опытных установок, заняв трехэтажное здание, обошлась Германии в 130 миллионов долларов. В Империи начали постройку такой машины в Зеленограде, но к 1991-му завершить ее не успели. Ну, а теперь у демократов на такие дела денег нет и в обозримом будущем не будет.
Есть и второе препятствие для субмикронного переворота – изготовление оригиналов-масок для печатания чудо-чипов. Если для обычных микросхем можно применять увеличенные маски, то для рентгеновской печати нужны субмикронные, в масштабе «один к одному». Р-излучение не позволяет уменьшать изображение! А как сделать субмикронную форму? Опять-таки Р-излучением. Но с чего? В общем, хорошо бы поесть курицу, но сначала надо положить в инкубатор яйцо. Которое должна снести несуществующая курица…
И вот здесь на авансцену выступает доктор физических наук Мурадин Кумахов, который в 1990 году возглавил выделившийся из суперсекретного Института атомной энергии имени И. Курчатова ИРОС – Институт рентгенооптических систем. Он изобрел теперь уже всемирно известную линзу.
Впервые о Кумахове заговорили в середине 1970-х, когда он открыл эффект, названный его именем – интенсивные потоки нейтронов при каналировании быстрых заряженных частиц в кристаллах. Впрочем, об этом надо писать отдельную книжку. Мы же хотим поведать о революционном открытии, сделанном ученым в начале 1980-х.
Веретенообразное стеклянное тело, пронизанное сотнями нитевидных каналов, бегущих от одной оконечности «веретена» до другой. Световоды? Своего рода. Только очень сложной внутренней конфигурации, дабы использовать весьма малый угол отражения ренгеновских лучей. И каждый таит в себе до тысячи канальчиков поменьше. Р-излучение, попадая в узкое устье линзы, дробится на мириады лучей, бегущих по каналам. Пройдя сквозь линзу, у другого ее конца лучи выходят очень плотным пучком.
Кумахов еще в 1986-м предложил: давайте разрежем линзу пополам, поместив части точно напротив друг друга. А между ними поместим обычную, а не архидорогую субмикронную маску-оригинал микросхемы. Рентгеновское излучение, выйдя широким параллельным пучком из первой половины линзы, «считает» информацию с маски и дальше снова войдет в лучеводные каналы второй половины. На выходе же получится узкий пучок, коим можно печатать субмикронные чипы. И если довести эту технологию до промышленного использования, то можно делать микросхемы, которые понесут в себе в десять, в сто, в тысячу раз больше элементов, нежели лучшие японские! Можно создавать русские компьютеры с увеличенным в сотни раз объемом памяти, самые лучшие и мощные в мире! Без огромных и безумно дорогих синхротронов. Со стандартными источниками Р-излучения стоимостью не больше 200 тысяч долларов. Без безумно разорительной индустрии по выпуску субмикронных масок.
