Как писали советские исследователи, из-за бардака с поставками топлива и сырья в 1915 году прекратили работу 573 промышленных предприятия, а в 1916 году простаивали 36 доменных печей и 74 металлургических завода. Потребность воюющей страны в металле покрывалась лишь наполовину. Стали падать добыча угля и нефти. ( Г.И. Шигалин. «Военная экономика страны в Первую мировую войну». Москва, 1956 г.; П.И. Лященко. «История народного хозяйства СССР», т. 2. Москва, 1948 г.)
Можно добавить: как истинные православно-русские патриоты, промышленники, получая заказы на снаряды, закладывали в их цену 175, а то и 200 % прибыли. Глава Главного артиллерийского управления генерал Маниковский (умнейший человек, автор проектов развития России!) вспоминал: если на казенном заводе 122-мм гаубичная шрапнель обходилась бюджету в 15 рублей за один снаряд, то частный завод драл за нее уже 35 целковых. 76-мм снаряды обходились государству в 10 рублей на госпредприятиях ив 15 – на частных. Разница в цене 152-мм фугаса – 42 и 70 рублей. Представляете, как наживались на военных заказах православные частные заводчики, а? Ведь снаряды тратились миллионами. А какие взятки брали те чиновники, что распределяли военные заказы?!
Б…дь, а где же был царь, верховный печальник за судьбу православной России? Куда глядел этот хренов «святой»? Почему он не сажал и не ставил к стенке этих мародеров и спекулянтов? Когда к нему обратился глава Главного артиллерийского управления Маниковский, возмущенный хищничеством русских промышленников, Николай Второй резко осадил его: не надо, мол, нервировать отечественный капитал.
Благодаря такому «милосердию» монарха на фронте погибали сотни тысяч здоровых и крепких русских людей. Потому что не хватало ни снарядов, ни винтовок, ни пулеметов. В то же самое время в ресторанах Москвы и Петрограда шли дикие кутежи: гуляли коммерсанты-поставщики военного ведомства, наживавшие на крови русских фантастические барыши. То есть страна оказалась парализованной и поставленной на колени дичайшей коррупцией. Ведь высшие чиновники России, стоявшие со свечками в церквах, покровительствовали всем этим поставщикам-гиенам, давали им бюджетные деньги, брали с них взятки – и подписывали нужные постановления министерств и ведомств. Так что здесь евреи виноваты или все же русская правящая верхушка?
Царской России несказанно повезло, что у немцев в 1915 году еще не было танковых и моторизованных дивизий. Что скорость движения немецких войск в прорывах ограничивалась скоростью пеших бойцов и конных упряжек. Иначе б они, пользуясь снарядным голодом русской армии и криминально-коррупционным бардаком в нашем тылу, разодрали бы Россию в клочья. Сотни тысяч наших солдат попали в «котлы» окружений не в 1941-м, а уже в 1914–1915 годах.
Н-да, надо сказать (будь тогда у руля Сталин), показательная расправа над сотней спекулянтов в воюющей царской России могла бы в корне изменить ситуацию. Мне скажут, что к 1916 году царскому правительству удалось наладить производство снарядов, решить проблему с оружием. Да, но было уже поздно: в воюющей армии и стране уже случился психологический надлом. Люди уже получили твердое убеждение в том, что правители страны – это негодяи, воры и предатели, которых нужно как можно быстрее свергнуть и перерезать к чертовой матери. Россия уже оказалась революционизированной.
Винтовочный «голод»Но это только снарядный голод. А ведь в то же самое время Россия испытала и дикую нехватку самых элементарных винтовок для фронта. К сожалению, в нынешней Расее не переиздается замечательная книга русского оружейника В.Г. Федорова «В поисках оружия». Да-да, того самого Федорова, что в 1916 году создал первый в мире автомат (не пистолет-пулемет, а именно штурмовую винтовку под винтовочный патрон) и который перед Первой мировой работал в Артиллерийском комитете.
Так вот: нехватка винтовок в романовской России возникла в первые же месяцы боев. Всего у страны в распоряжении (в войсках и арсеналах) летом 1914 года было 4 миллиона 652 тысячи винтовок. Но первые же бои показали, что в месяц теряется по тем или иным причинам в среднем по 200 тысяч трехлинеек и карабинов. То есть 2,4 миллиона в год. А мощности имеющихся заводов (Тульского, Сестрорецкого и т. д.) – всего 525 тысяч в год. Вскоре оказалось, что не хватает оружия для обучения пополнений – призванным в армию стали давать палки. Конечно, с той же проблемой столнулись и другие воюющие страны, но они, в отличие от России, имели сильную промышленность, которая смогла быстро нарастить производство. А вот у царизма индустрия хромала.
Автор описывает то, как в 1914–1915 годах по заданию царского правительства закупал винтовки за рубежом – везде, где только можно. Сначала пробовали обойтись без закупок. Стали изымать трехлинейки Мосина в тыловых и охранных частях, отправляя их в воюющие дивизии, а тыловикам вручая старые однозарядные винтовки Бердана № 2. Но этого не хватало. Россия попросила у Эфиопии (Абиссинии) вернуть ей винтовки, что в конце XIX века мы посылали в помощь эфиопам, отбивавшим нападение Италии. Специальные команды поехали в Монголию и Маньчжурию искать и выкупать оружие у местного населения, оставшееся с Русско-японской войны. Но найденные винтовки оказались в ужасном состоянии.
Пришлось побираться по всему миру. Необходим был один миллион винтовок. В Японии удалось взять винтовки «Арисака» калибром в 6,5 мм. Купили 300 тысяч ружей образца 1897 года, но с мизерным количеством патронов – по сотне на ствол. В конце 1914-го обогатили американцев, заказав им 300 тысяч ружей «Винчестер» под русский трехлинейный патрон. Но это еще что! Верные союзники согласились помочь русским: французы дали старые однозарядные четырехлинейные винтовки «Гра» образца 1874 года (450 тысяч) и «Гра-Кропачека» образца 1874–1885 годов (105 тысяч). Эти хоть имели подствольный магазин на 8 патронов. Италия скинула царизму древние ружья «Веттерли» образца 1877 года. Частично дефицит винтовок хотели покрыть, вооружая пехотинцев револьверами и гранатами: мол, в окопных боях этого хватит. Кое-кто вообще предлагал давать пехотинцам топоры-алебарды на длинных древках да револьвер вдобавок. В русской армии воцарился дикий разнобой стрелковых систем: разные запасные части, разные патроны. Старье, естественно, оставляли в тыловых частях и в ополчении, все трехлинейки Мосина шли на фронт.
И хотя винтовочный голод удалось затем побороть, и это обстоятельство успело подорвать моральное состояние армии.
Тут же и пулеметная проблема. Предвоенный расчет был таким: армии не понадобится более 5 тысяч пулеметов за все про все. Но первые же бои показали: нужно поставлять в войска 4430 пулеметов в месяц! Враг просто режет наши войска не только из станковых, но и из ручных пулеметов. И опять пришлось закупать пулеметы за рубежом: свое производство не справлялось с задачами.
Слабость промышленности царской России и расхлябанность ее вороватого госаппарата в ту войну были видны во всем. К 1917 году годовое производство пороха в царской России составляло 22 тысячи тонн, а в Германии – 150 тысяч тонн, во Франции – 140 тысяч, в Англии – 205 тысяч, в Италии – 40 тысяч тонн. Годовое производство патронов в России достигало только планки в 1 миллиард 785 миллионов, тогда как немцы клепали 2 миллиарда 430 миллионов патронов, французы – 2 миллиарда, англичане – 1,7 миллиарда. И если с винтовками к 1917 году положение у нас выправилось (мы занимали по их производству второе – после Германии – место в мире), то с пулеметами дело обстояло плохо. Максимальный годовой объем производства пулеметов при царе – 11 тысяч в год. У немцев – 120 тысяч. Франция – 30 тысяч. Англия – 60 тысяч. Пушки? Россия – максимум 5 тысяч орудий в год, Германия – 20 тысяч, Италия – 8 тысяч, Франция – 10 тысяч, Англия – примерно столько же. (Данные беру из «Мифа о красном терроре».)
