• Ломается критическая инфраструктура. В случае Римской империи это был выход из строя системы акведуков, которые прослужили свыше ста лет после того, как не стало последних специалистов, способных поддерживать их в работоспособном состоянии.
• Темные века. Падение уровня и качества жизни приблизительно на порядок. Локализация экономики в отдельные натуральные хозяйства. Крах городской цивилизации.
• Постепенное возрождение городской культуры.
• Фазовый переход. Новый период нестабильности, вызванный развитием технологических и экономических трендов, несовместимых с текущей фазой развития.
Этот механизм может рассматриваться как универсальный. Он одинаково хорошо описывает социальные, биологические, личностные фазовые кризисы.
* * *
Есть только два вопроса:
— Приведет ли кризис к созданию новой фазы развития или повторению прежней?
— Можно ли «пропустить» фазовую катастрофу, «сшив» два периода нестабильности — кризис и переход?
На второй вопрос биологи, анализируя эволюционные кризисы, однозначно отвечают «нет». Психологи, работающие с когнитивным кризисом личности, научились отвечать «да». Историки и социологи, изучающие процессы фазовых переходов, говорят «может быть», но считают позитивное развитие событий весьма маловероятным.
* * *
Суть любого кризиса не в том, что непонятно, что именно нужно делать, а в том, что ни управляемые массы, ни управляющие элиты не могут этого делать.
* * *
В начале 20-го столетия человечество миновало «первую критическую точку» всеобщей фазовой катастрофы. Это проявилось, во-первых, как кризис «знаниевой экономики» («крах дот-комов»), во-вторых, как падение «башен-близнецов» 11 сентября 2001 года.
Таким образом, этап «барьерного торможения» сменился этапом «барьерной неустойчивости», и нарастание негативных тенденций уже не может быть остановлено позиционными методами.
Мы можем предполагать следующие основные версии постиндустриальной фазовой катастрофы:
— всеобщая война с более или менее ограниченным применением ядерного оружия. Вероятность такой войны, пренебрежимо малая десять лет назад, сейчас оценивается как значимая даже консервативными социологами. Война может сразу начаться как глобальная, может стать развитием одного или нескольких локальных конфликтов, может, что наиболее вероятно, развиться из внутреннего конфликта в ЕС или США;
— катастрофическая экономическая рецессия с разрушением механизмов функционирования кредитной капиталистической экономики, коллапсом финансовой системы, революционными выступлениями и гражданскими войнами;
— сугубо техногенный кризис с разрушением критической фазовой инфраструктуры, которой является мировой транспорт.
Катализатором любой из этих версий может служить террор. В данном случае несущественно, говорим ли мы о терроре в классическом понимании этого слова (смертники-шахиды и т. д.) или о современном государственном терроризме, примерами которого являются интервенция США и европейских государств в Ираке и Ливии или убийство иранских и русских атомщиков.
Понятно, что итоговый сценарий катастрофы, скорее всего, будет включать все перечисленные версии — в том или ином сочетании.
Это — логический финал эксперимента по построению неограниченного (неолиберально-монетарного, «постиндустриального») капитализма, начатого в 1979–1981 гг.
Понятно, что даже если современный миропорядок и плох, «чего мы, кстати, не говорили» (© А. Азимов), наступивший вслед за фазовой катастрофой хаос Темных веков «будет значительно хуже».
У нас есть от силы пять лет, чтобы победить злой рок — и превратить нынешний кризис капитализма в восхождение на более высокую фазу развития, а не в беспорядочное падение в инферно.
* * *
Мы понимаем, что для спасительной реиндустриализации и выживания демократии нужно молодое, энергичное общество. Полное пассионарности, идей, воли к воплощению амбициозных проектов. При этом молодежь в таком социуме должна быть высокообразованной и конкурентоспособной.
Но мы прекрасно видим, что неолиберальный эксперимент породил безнадежно стареющее, впадающее в маразм и теряющее образованность общество.
Фазовый кризис — это всегда кризис антропологический и этнический, кризис населения, кризис Человека как носителя цивилизации и культуры.
С другой стороны, это — кризис четырех базовых социосистемных процессов — управления, производства, образования и познания.
Не существует отдельно проблем низкой рождаемости и старения, пенсионной и образовательной систем, семьи, массового оглупления и аутизма. Есть единый процесс — катастрофы человека. Именно человек оказался тем самым слабым звеном, которое оказалось разрушенным либеральным экспериментом скорее, чем инфраструктура. Не нужно тешить себя ненужными иллюзиями: уничтожается сам носитель Западной цивилизации. А после присоединения русских к тому же эксперименту — и носитель Русской цивилизации. Мы вправе вести речь о настоящем кризисе расчеловечивания.
* * *
Многие века Запад мог развиваться, крепнуть и доминировать, благодаря, если выражаться словами Джека Лондона, «неукротимому белому человеку». Человеку христианской культуры. Уверенному в своих силах, правоте и лидерстве. Человеку, который жил полнокровной жизнью: учился, стремился к совершенству, любил и рожал детей, хранил семейный очаг и был повелителем техники. Этим типом человека была создана и превратилась в великую производительную силу наука, совершены великие географические открытия, начато завоевание космоса. Такой человек жадно читал книги, накапливал знания и умения, создал цельную «экосистему»: «промышленность — наука — образование — культура».
Весь окружающий нас мир с его сложнейшей техносферой создан людьми предыдущих двух столетий: с рациональным, научным мышлением. Со способностью читать книги и воображать самостоятельно, учиться — и применять полученные знания в жизни. Словом, то был «человек умелый», с развитыми когнитивными способностями.
Теперь все это — в прошлом. Теперь цельная «экосистема» разрушена. И сегодня Западная цивилизация (в ее американской и европейской ветвях) менее всего готова принять вызов. Любой вызов.
Деградация человеческого капитала — это серьезнейший кризис сам по себе, который сам нарастает как таковой, угрожая самому существованию Запада. А теперь кризис западного человечества складывается с нарастающим кризисом капиталистической системы, с проблемой деиндустриализации и долгового бремени.
Кризисы, подобно рекам, сливаясь воедино, синергетично усиливают друг друга. И одно лишь это обстоятельство означает предел капиталистического эксперимента.
Симптоматично, что на пороге нового, 2012 года известный британский политический философ Джон Грей призвал уничтожить идею прогресса и развития вообще. «Фактически — речь идет не только об отказе от мечтаний о «всеобщей беспроблемности». Автор Би-би-си предполагает отказаться и от веры в то, что мы когда-нибудь сумеем перейти от чисто шкурных проблем к проблемам новым, более высокого уровня, более интересным» (©http://nologo.su/2011/12/27).
