Уголь, нефть и газ в 2030 году, по мнению американских боевых футурологов, обеспечат 5/6 мирового энергопотребления. При этом разработка уже имеющихся месторождений и ввод в строй разведанных на сегодня углеводородных запасов не позволят избежать «энергетического голода». Выручить могут лишь еще не открытые месторождения, каковые еще надо освоить. При этом динамика геологических открытий последних двадцати лет не внушает оптимизма: новых «аравий» и «кувейтов» так и не нашли.
В США с тревогой считают: почти впятеро уступая Китаю по населению, янки сегодня имеют «поголовье» автомобилей в 250 миллионов против 40 миллионов у КНР. Но китайцы неминуемо нарастят совокупный автопарк, резко увеличив потребление нефти. Китай уже тихо, под видом «гражданских специалистов», вводит свои войска в суданский нефтеносный Дарфур. Он явно готовится к временам, когда другие державы, стремясь обеспечить себя энергоресурсами, начнут интервенции в Африке.
Авторы JOE считают, что пока наращивание добычи нефти в мире имеет предел -110 миллионов баррелей в сутки. Как достичь желаемых 186 миллионов? Пока непонятно. В этих условиях к 2012 году может наступить дефицит нефти — примерно 10 миллионов баррелей в сутки.
Чтобы избежать катастрофической ситуации (спада экономики из-за нехватки углеводородов, опасной нестабильности в развивающихся странах и войн за нефть), эксперты Объединенных сил советуют развитым странам уже сегодня делать огромные инвестиции (to invest heavily) в нефтедобычу и геологоразведку. Нынешнее недоин- вестирование опасно: оно порождает дефицит добывающей и перерабатывающей инфраструктуры.
Если этого не сделать, суровый энергетический кризис неизбежен (a severe energy crunch is inevitable). Он же, как запал, заставит взорваться все накопленные в мире социально-экономические проблемы, приведет к краху «хрупкие» и «несостоявшиеся» страны. Может, как пишут авторы JOE, возникнуть «Дуга хаоса» — от Северной Африки до Юго-Восточной Азии.
В то же время богатые нефтью, но слабые в военном плане государства (например, Персидского залива), имея большие финансовые резервы (суверенные фонды), вот-вот начнут вооружаться. Причем самыми современными, высокоточными системами. И тогда Объединенным силам США, быть может, придется оперировать в мире, где у богатых энергоресурсами государств есть небольшие, но весьма сильные армии с боевыми роботами, с системами кибер-атак и даже с противоспутниковым оружием. (Joint force commanders could find themselves operating in environments where even small, energy- rich opponents have military forces with advanced technological capabilities. These could include advanced cyber, robotic, and even anti-space based systems…) При этом часть совершенного оружия и нефтяных доходов неминуемо попадут в руки радикальных исламских боевиков или движений с глубоко «антисовременными» и антизападными целями. При этом в ряды таких движений пойдет множество безработных молодых азиатов, готовых яростно атаковать ненавистного западного врага.
Но больше всего американцы опасаются того, что, вызванный нехваткой энергоресурсов кризис, глубоко поразив Китай и Индию, приведет к повторению истории 1930-х годов. Именно тогда из-за Великой депрессии возник ряд агрессивных тоталитарных режимов, увидевших выход из экономических трудностей в безжалостных внешних завоеваниях. Так, Япония в 1941 году начала войну именно ради обеспечения себя нефтью с островов Тихого океана.
Эксперты командования американских Объединенных сил опасаются того, что глобальный энергетический кризис и затяжная экономическая депрессия в Соединенных Штатах вызовут урезание военных расходов государства так же, как это было в Великую депрессию 1930-х годов. Поэтому командование Объединенных сил намерено изучить то, насколько сократятся военные возможности Америки к моменту, когда придется осуществлять опасные миссии. То есть нам непрозрачно намекают: США будут участвовать в мировой войне за энергоресурсы. При этом им, как отмечают авторы JOE, придется кооперироваться с союзниками — от этого никуда не деться. Создание успешных коалиций для Соединенных Штатов становится более критическим фактором успеха, нежели раньше. Коалиционные операции становятся естественными при защите американских национальных интересов.
А кто в войне за энергоресурсы самый большой союзник Америки, а? Европа! Европа с ее богатствами и кое-какими военными возможностями. Так что янки с Евросоюзом вполне могут столкнуться для того, чтобы РФ быстро разгромить и колонизировать.
Отечественный эксперт Константин Симонов убежден, что американцы уже сейчас начали борьбу за отрезание от газовых ресурсов Ирана, Китая и Индии. Протянуть в них трубопроводы можно только через Афпак — Афганистан и Пакистан. А там янки хаотизируют ситуацию, создавая угрозу развала Пакистана и гражданской войны в нем. С перспективой перехода оного в ограниченный ядерный конфликт. Тут уж никто трубопроводов тянуть не станет. В то же время под властью бело-сине-красных макак добыча углеводородов в РФ начинает падать. Они и здесь все ухитрились довести до упадка и разворовать. Читаем интервью Симонова журналу «Эксперт»:
— Суть сделки такова: «Роснефть» и «Транснефть» получают кредит, на который, в частности, строится газопровод в Китай. Расплачиваться за кредит будут нефтью. Однако мы не знаем точных условий этого контракта: ни базовой ставки по кредиту, ни базовой цены нефти. Ясно лишь, что Россия подписалась под очень серьезными обязательствами. Я бы назвал это даже не диверсификацией поставок, а неким шагом в сторону отказа от европейского рынка.
…Добыча нефти в России падает. Министр энергетики Сергей Шматко недавно на совещании в Киришах обмолвился, что к 2013 году мы вполне можем получить падение добычи на восемь процентов. Это, конечно, полностью противоречит нашей энергетической стратегии до 2030 года, но ведь министра за язык никто не тянул. Логика в его высказываниях есть: наша нефтегазовая отрасль серьезно недоинвестирована. Причем со стороны как государственных, так и частных компаний. Скажем, «ЛУКойл» заработал в прошлом году более 10 миллиардов долларов чистой прибыли, а декларируемый на этот же год объем инвестиций у него меньше пяти миллиардов. Компания ищет любой повод, чтобы не вкладывать их в долгосрочные проекты. И если действительно сбудется обнародованный министром пессимистический сценарий, то дополнительные поставки в Китай будут означать сокращение поставок в Европу.
— У российского правительства были амбициозные планы выхода на тихоокеанский энергетический рынок, прежде всего на Японию. Такой большой контракт с Китаем может как-то помешать их реализации?
— Теоретически нет. Ведь есть проект восточного нефтепровода общей пропускной способностью 80 миллионов тонн. После долгих дискуссий было принято решение, что 50 миллионов тонн пойдут на берег Тихого океана, а 30 миллионов через ответвление в Китай. По тому контракту, о котором мы с вами говорили чуть ранее, Россия должна поставить Китаю 300 миллионов тонн за двадцать лет. То есть 15 миллионов тонн в год вполне укладываются в 30-миллионную квоту Китая.
Но что произойдет в реальности, сказать сложно. Ведь пока мы строим только первую часть этого нефтепровода, которая заканчивается у точки под названием Сковородино. Это ключевое место: из него можно протянуть трубопровод как в Китай, так и к берегу Тихого океана. То есть при желании можно пересмотреть план и хоть все 80 миллионов в Китай завернуть. И если за время строительства трубы уровень потребления нефти в Китае вырастет, то весьма вероятно, что его квота в 30 миллионов баррелей может быть действительно пересмотрена.
