Иметь дело придется с сетевым противником, использующим возможности Интернета, глобальной финансовой системы, прозрачность границ. Высокие технологии мусульмане используют для нанесения максимального ущерба при терактах. Победить все это чисто военным путем, считают авторы JOE, невозможно. Необходим комплекс экономических, социальных и политических «исцеляющих» мер. А главное — нужно выиграть у магометанского радикализма «войну идей». При этом большинство таких идей должно исходить именно из мусульманской среды.
* * *
Слабые и несостоятельные (конченые) страны (weak and failing states) останутся одним из факторов мировой политики 2030-х. Они представят из себя вызов для стратегических и оперативных планировщиков. Здесь американцы готовы увидеть катастрофические последствия некомпетентных правлений — и межплеменные войны. Взрывы государств на расовой почве — и ожесточенные конфликты за перенесение искусственно проведенных границ. Большинство «конченых стран» пребудет в Африке южнее Сахары, в Центральной Азии, на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Словом, все то же, что и сегодня. Но возможно и явление «быстрых коллапсов» по образцу Югославии. Страны, которая еще в 1984-м принимала Олимпийские игры в Сараево, а затем стала очагом ожесточенной гражданско-межнациональной войны.
Здесь есть два наиболее вероятных кандидата: Пакистан и Мексика. Развал Пакистана и превращение его в гавань экстремизма — наиболее опасная ситуация. Она потребует вмешательства не только Америки, но и целой коалиции во главе с США. Ведь придется решать проблему вывоза отсюда ядерного оружия и недопущения его применения экстремистами. С Мексикой все не так страшно и вероятно. Однако эта страна разъедается организованной преступностью, наркобизнесом и коррупцией. И тут от США потребуются серьезные усилия, в основном в области обеспечения внутренней безопасности.
* * *
Отдельно американцы рассматривают угрозы со стороны тех сил, что не связаны никакими юридическими условностями и международными договорами. Это могут быть наднациональные структуры: либо некие ополчения (милиция), либо могущественные и богатые «индивидуалы». И те и другие в силах использовать террор ради достижения своих целей.
Базы таких неконвенциональных сил могут располагаться в зонах безвластия или внутри слабых государств, плохо контролирующих свою территорию. Достижения высоких технологий делают таких игроков крайне опасными. Они учатся на ошибках предшественников и повышают свою эффективность. И они лишены бюрократических барьеров и неповоротливости.
* * *
США больше не могут позволить себе роскошь: пренебрегать опасностью применения оружия массового поражения новыми игроками мировой политики. Теми же негосударственными структурами. Впрочем, сформировалась и «ядерная дуга», идущая от Израиля на Восток, включающая в себя Пакистан, Индию, Северную Корею, Китай. Здесь же — РФ и два пороговых государства: Тайвань и Япония.
Увы, эта «ядерная дуга» пролегает через крайне нестабильные, конфликтные зоны планеты. При этом они слишком богаты углеводородами, чтобы остаться вне пристального внимания Соединенных Штатов. Более того, в новых атомных странах ядерные боеприпасы рассматриваются вовсе не как оружие «последней инстанции» (as weapons of last resort), как это было в НАТО и в СССР времен «холодной войны». То есть эти новые игроки психологически готовы пустить в ход «оружие судного дня» при любой возможности. Особенно это касается тех стран, чья культура глубоко отличается от американской, чьи правящие режимы нестабильны и/или глубоко враждебны США. Это само по себе порождает опасную нестабильность. Если же ядерное оружие появится в странах вне пресловутой «арки», это полностью разрушит стратегический баланс, сильно увеличивая вероятность применения ЯО в конфликтах. Если же такое оружие будет совмещено с развитием ракетной техники (средствами дальней доставки), то новые ядерные государства смогут бить по целям в любом месте земного шара. И тогда стабильность отношений между многими ракетно-ядерными силами в мире приобретает центральное значение для Объединенных сил США. Дело в том, что появление стран, обладающих возможностью ответного ракетно-ядерного удара (даже после того, как они подвергнутся ядерной бомбардировке первыми), породит отношения, основанные на гарантиях взаимного уничтожения. Как это было между СССР и США, но только — в умноженном варианте. С одной стороны, это может послужить установлению «стабильности страха» — мира во всем мире. Но, с другой стороны, это же обстоятельство положит конец американской возможности свободно присутствовать в разных частях света. Но при этом стратегические арсеналы новых ядерных стран будут все-таки уязвимы: почти никто из них не будет иметь радарно-спутниковых систем предупреждения о ракетном нападении. И это объективно увеличит соблазн для многих: ударить по противнику первым.
Как более мягкий вариант распространения оружия массового поражения американцы называют появление биологических арсеналов как у государств, так и у негосударственных сил. Завести биологическое оружие легче, чем ядерное, однако его умелое применение вполне способно привести к таким жертвам, террору и экономическому краху, каковые вполне сравнимы с последствиями ядерной атаки. Необходимые для производства биооружия знания сейчас широко распространяются, а стоимость создания оного вполне по карману даже небольшим богатым группировкам или одиночным террористам-миллионерам.
* * *
США намерены сохранить свой статус мирового инновационного центра. Инновации — суть американской революции в военном деле. Они — надежда их экономики и путь выхода из кризиса.
Эксперты командования Объединенных сил США не считают, что утрата их страной инновационного лидерства неизбежна. Равно как и то, что противники Америки смогут использовать прыжки в технологическом развитии для того, чтобы обрести военное превосходство.
Американцы сознают, что высокие технологии продолжат распространяться по миру. Все более «продвинутое» оружие станет доступным многим группам и силам, конвенциональным и неконвенциональным. Причем цены на такое оружие объективно продолжат снижаться. Поэтому даже среднеразвитые государства и боевые иррегулярные организации смогут позволить себе дальнобойное высокоточное оружие. Более богатые игроки начнут демонстративные испытания противоспутниковых систем в космосе. Доступность совершенного оружия (были бы только деньги на его покупку!) превратит небольшие нефтедобывающие страны и наркокартели в опасных противников. Для тех же, кто испытывает проблемы с живой силой, выходом станут боевые роботы. Таков потенциал для сверхоснащенной войны («super-empowered guerilla»).
Авторы JOE напоминают, что первыми инновационную революцию в военном деле совершили гитлеровцы, додумавшись в 1930-е годы интегрировать танки в состав дивизий с разнообразным вооружением. Они получили дивизии с высокой автономностью и подвижностью, со способностью решать много задач. Причиной успеха немцев в 1940-м (и поражения французов) стало то, что противники Гитлера не смогли представить себе, как немцы смогут развить успех на поле боя, пользуясь новейшими на тот момент технологиями. Немцы пошли по пути децентрализованных действий дивизий с комбинированным вооружением. Именно это, а не какое-то более совершенное (по сравнению с их противниками) оружие и принесло немцам потрясающие успехи. Просто немцы смогли интегрировать новые технологии в свою военную доктрину, а их оппоненты — нет. Именно такая интеграция инноваций станет критическим фактором для военного будущего в наши дни. Способность быстро уяснять суть и значение нарастающего потока инноваций — и способность так же стремительно вписывать их в военное дело — и будет критически важным фактором национальной силы в последующие четверть века. То есть американцы намерены покончить с косностью и консерватизмом. Инновации в войне способны вызывать шок у противника и приносить ошеломительные успехи тому, кто изобретателен. Пример: применение такой разрушительной для техносферы противника инновации, как бомбы, которые переводят энергию взрыва в сильнейший электромагнитный импульс, уничтожающий электроэнергетику противника, его электрические и электронные схемы. (Так называемое ЭМИ-оружие.)
