— Пусть теперь только сунутся! — потирал руки Мэн Тянь.
Мэн Тянь был воином искушенным, поучаствовавшим не в одном десятке сражений и стычек, генералом властным и суровым, мужчиной из себя видным. Он был высок, крепок, дороден. Глубоко посаженные глаза цепко впивались в собеседника, появлявшаяся временами холодная усмешка пряталась в редкой, аккуратно подстриженной бороде. Дацзян Мэн Тянь не сомневался в победе. Он имел полное право рассчитывать на успех в битве с кочевниками, не обученными правильной тактике боя. Имел полное право…
— Что ж, он все делает правильно! — Так оценил замысел неприятеля Аландр. Вместе с Таллой он расположился на невысоком, покрытом ярким ковром травы холме, осматривая поле будущего сражения. Сколько было таких холмов и сколько еще будет! Чуть позади стояли ровными рядами гетайры, готовые отразить любое внезапное нападение. — Я поступил бы также, предполагая, что буду иметь дело с тупыми дикарями. Принять первый удар, обескровить, ударить с флангов, погнать и добить. Идеальный план боя! Нам противостоит опытный неприятель.
— Что же ты намерен предпринять? — полюбопытствовала Талла.
Аландр усмехнулся.
— Ты говоришь таким тоном, словно в моем мозгу должен родиться гениальный замысел! В нашей ситуации не так-то многое можно противопоставить. Вопреки твоим ожиданиям, они не разбежались ни в тоске по своим полям, ни под воздействием дождя, ни даже, убоявшись, дурных предзнаменований. Их по-прежнему много, и они готовы дать бой.
— Но их было больше! — вставила Талла.
Аландр не обратил внимания на эти слова.
— А все потому, что они чувствуют превосходство перед нами. Они не раз били хуннов и считают их слабее себя. А хунны не раз били ди, и потому черноголовые полагают, что ди — совсем никудышные воины. Потребуется немало сил, чтобы разуверить их. А тут еще ты желаешь, чтобы я пролил как можно меньше крови.
— Да, — подтвердила Талла. — Это хорошие воины, очень скоро они нам понадобятся.
— Значит, мы должны не просто разбить их, а доказать свое превосходство, как в отваге, так и в ратном умении. Более того, мы должны не только доказать свое превосходство, но и дать им путь к отступлению, в каком они сами себе отказали. И даже еще более того! Ведь ты не слишком заинтересована в сохранении жизней наших союзников?!
— С чего ты взял? — подозрительно быстро откликнулась Талла.
— Я учусь рассуждать так, как рассуждаешь ты. Смею предположить, что ты не намерена уступать власть над этой страной предводителю солнцепоклонников, как то ему обещана. Также смею предположить, что твои аппетиты не ограничатся этой страной, и мы пойдем куда-то еще. Но Поднебесная должна остаться под нашей властью. И чем меньше здесь будет людей беспокойных, готовых на бунт ради бунта, тем крепче будет эта самая власть. Я не прав?
Талла звонко засмеялась и потрепала по холке заволновавшуюся лошадь.
— В целом, да, прав. Но мне не хотелось бы умышленно подставлять этих людей под удар.
— Трудно заподозрить тебя в сентиментальности, в чем ты и сама себе неизменно отказываешь! Но я и сам не хочу проливать лишнюю кровь. Сделаем так, что черноголовые просто оттеснят наших союзников и уйдут по руслу реки. Мы сохраним жизни основной массе неприятельских воинов, а заодно прижмем к берегу их полководца с его гвардией. Думаю, он станет там. — Аландр вытянул руку в направлении виднеющегося в речной дымке холма, немного возвышавшегося над прочими. Мы ударим наискось правым флангом и прорвем их центр чуть левее холма, так, чтоб оттеснить большую часть воинов туда, где будут стоять солнцеповязочники. Шицзу прорвут их строй и уйдут, а бунтовщики будут обескровлены. Все, как ты хочешь. — Аландр пристально посмотрел на Таллу и со значением прибавил: — Все будет так, как ты хочешь!
Та ничего не сказал, лишь кивнув: гак и должно быть.
Несколько дней подряд Мэн Тянь пытался навязать битву кочевникам. Конные лучники атаковали отгородившийся валом лагерь неприятеля, но осыпаемые стрелами, ретировались. Идти на приступ вала Мэн Тян не хотел, дацзян рассчитывал использовать те механизмы, что изготовили для войны умелые мастера и которые должны были ужаснуть северных дикарей. Аландр, в свою очередь, также не форсировал события, дожидаясь возвращения полков левого сян-вана из рода Сюйбу и прихода солнцеповязочников.
Наконец союзники подошли к месту сражения. Тем же вечером Аландр созвал военный совет, на каком изложил свой план. Князь Солнца безоговорочно одобрил его, каждый генерал получил четкое наставление, что должен делать.
Поутру хунны и солнцеповязочники стали выстраиваться на битву. Мэн Тянь, хоть и несколько обескураженный числом врагов и отсутствием известий от пропавшего корпуса, также не стал уклоняться от боя. С наступлением лета армия Цинь таяла, словно ком снега под полуденными лучами.
Приподнявшееся над горизонтом солнце осветило две гигантские массы людей, расположившиеся друг против друга. На западе, лицом к солнечному диску, прижавшись спиной к реке, стояли воины Поднебесной, на востоке — полки кочевников и солнцеповязочников.
Аландр и Талла вновь были на вершине холма, несколькими днями раньше послужившего им для рекогносцировки. Аландр был облачен в черный доспех, поверх которого был накинут черный же плащ. Конь под Аландром был вороной, и могучий всадник производил грозное впечатление на тех, кто могли рассмотреть его. Громадная, словно высеченная из базальта фигура вселяла радостную отвагу в сердца друзей, зловещий в круге солнца, усевшегося точно посередине холма, силуэт наполнял робостью души врагов. Талла рассчитала верно: облаченный в цвет ночи предводитель варваров представлялся неприятелям Цинь Хэй-ди — тем самым Черным Императором, какому они поклонялись. Неожиданное покровительство, какое оказывал Черный Император злым дикарям, повергало черноголовых в уныние. Да, Талла все рассчитала верно…
Сама она стояла подле Аландра, но была едва различима, сливаясь с расплавленным солнцем, ибо в противоположность Аландру лучилась светом: на ней был белый бурнус, голову венчал серебряный шлем с длинными перьями. Тут же расположились еще несколько человек, среди них верный Куруш, Рамху, китайский генерал Ли и предводитель союзников князь Сян Лян, именовавший себя Князем Солнца, со своим племянником.
Полки уже стояли на отведенных местах, готовые к битве, но ни одна из сторон начинать не спешила. Аландр ждал, когда подсохнет земля, еще влажная от росы, Мэн Тянь медлил, смущенный числом неприятеля. Наконец от темных рядов войска Цинь донесся глухой рокот барабанов.
— Они собираются напасть, — негромко выговорил Аландр, обращаясь лишь к Талле.
Талла покачала головой, задорно тряся павлиньими перьями на шлеме.
— Нет. Это уловка. Они дважды подают сигнал к атаке, но атакуют лишь в третий раз. Если вообще атакуют.
— Почему? — удивился Аландр.
— Так принято. Обычай. Я же говорила тебе, что Поднебесная — страна предрассудков и обычаев, великая страна великого множества обычаев. Полагаю, они вообще не намерены атаковать. У них есть камнеметы, какими они намерены воспользоваться.
