Устоял ванакт хеттийский! Сберег свое войско, своих Сыновей Солнца, спрятал среди гор Ассувы. И теперь шаг за шагом отвоевывает потерянное царство. И ничего не сделать, не помешать. Мои войска далеко, на юге, а Агамемнон...
– Лазутчики вернулись от каска. Там ничего не слыхали про войско Агамемнона. В море Мрака его корабли не заходили.
– Ясно.
Ясно, что Агамемнон пропал. Сгинул носатый со всем воинством своим превеликим! Рухнул наш план, не править Атриду в Азии, не быть Великому Царству Пелопидов. Кипр я удержу, и Сирию удержу, и Финикию, но хеттийцы отпали, и Суппилулиумас скоро вновь вернется в разоренную Хаттусу.
Не иначе заманили хеттийцы Атрида в ловушку, куда-нибудь в горное ущелье, закидали камнями, забросали стрелами, а потом темной ночью сожгли беззащитные корабли...
Тихо погиб Агамемнон, незадачливый сын Атрея Великого. Найдут через век желтые кости и позеленевшие доспехи.
Хайре, носатый! Хайре, белокурый! Глупо все вышло...
– Вожди фракийцев и шардана вчера приплыли в Аласию. Будут требовать похода на Кеми.
– Ясно!
А вот это действительно ясно. Ненасытны мои союзнички! Мало им Киликии, мало земли Мукиш, Саянны, Ямхада, Финикии. Саранчой идут по Азии, строят глинобитные крепости, занимают города, устраиваются, как дома. Но мало, мало! И вот уже покрылось море кораблями-камаррами
[21]
, и бородатые вожди, даже не переварив проглоченного, косятся на Кеми, на Черную Землю. Потому и поспешили сюда, в Аласию – меня звать-уговаривать (их-то Капанид сейчас песнями и тешит). Веди, мол, нас, Дамеда-ванака, Дамеда-бог, на Кеми веди, хотим зачерпнуть шлемом желтую воду реки Итеру – великого Нила...
А ведь заманчиво! На двух столпах стояла Азия: Царство Хеттийское и Кеми, Черная Земля. Подрубил Дамед-ванака хеттийский столп, почему бы не занести секиру над Кеми?
...Если бы не медный Номос! Вот он, трофей из Хаттусы, посреди стола. Неспроста он тут, не зря. Медный Номос, маленькая медная Азия, где есть все, нет только...
И дядя предупреждает. И у самого – рак морской на сердце.
– Было еще полсотни писем, ванакт, о всякой ерунде. Жрецы пишут, городские старшины, торговцы. Я сам ответил, но еще не отсылал. Показать?
Улыбнулся наглец Курос, прямо в лицо мне, владыке своему, усмехнулся. Знает дамат верховный, наглая девчонка Цулияс, дочь Шаррума, что нет времени у Дамеда-ванаки все горы табличек ворошить. Так и управляется царство – вроде бы само собой.
...Само собой, как же! Однако, верно решает Курос-дамат, правильные письма во все концы земли посылает. И мзды не берет, чуть что – кулачишкой в нос. Проверено!
– И еще, ванакт. Исин-Мардук, представитель Дома Мурашу...
– Малоизвестный Исин-Мардук велел осведомиться: не соблаговолит ли досточтимый ванакт Диомед Тидид посетить малоизвестного в его уединении? – хмыкнул я.
– В его печальном уединении, – без улыбки поправил меня Курос.
От таких приглашений не отказываются. Всемогущему Дамеду-ванаке, повелителю половины Азии, опасно сердить маленького колченого старикашку, красящего завитую бороду сирийской хной и не любящего мяса.
– Разговор пойдет, вероятно, о торговых правах Дома Мурашу в Сирии и Финикии. Недавно у Исин-Мардука гостил один купец из Библа, наш лазутчик подслушал кое-что интересное... Вот свиток, ванакт.
А молодец-таки Курос! Вначале кое-кто хмыкал, плечами пожимал. Девчонка-толмач еще ладно, но чтобы верховным даматом? Теперь уже не хмыкают – сообразили. Одно непонятно, зачем это ей? Ведь не рабыня уже, не пленница. Предложил я как-то своему дамату верховному корабль добром нагрузить да домой отправиться. Сжал губы Курос – отказался. Сжег ты, сказал, Диомед-ванакт, мой город, и дом мой сжег, некуда мне возвращаться. А раз ты мой дом сжег, в твоем, ванакт, поживу.
И что тут ответишь, когда у самого рыжий огонь перед глазами? Посочувствуешь? Не поверит девчонка, умна! Три года назад, когда заревело пламя над Логовищем Львиц, у самого сердце ныло. Теперь – не ноет.
Привык!
Привык – и понял: нельзя иначе. Нельзя! Не ошибся я тогда, угадал. Не милостью, не добром рождается держава. Несет ветром черный пепел Хаттусы, над всей Азией несет, над всей землей. Поздно жалеть, да и ни к чему. Страшно строится Царство Великое – на руинах, на трупах. Мое царство!
МОЕ!
«А ты, Дамед, владыка жестокий, до неба вознесшийся!..»
Кстати!
– Верховный дамат Курос! В земле Ездралеон есть камень под названием Гилгал. Узнать все о нем – и доложить...
– Я слыхал об этом камне, ванакт. Он находится неподалеку от города Бетиля. Гилгал, собственно, не камень, а жертвенник одного пастушеского племени. Эти пастухи считают, что Гилгал построен на месте, на которое когда-то ступил их бог. Они зовут своего бога Ахве-Единый...
Ну, молодец, губастая! Молодец, хозяйка паучьего гнезда!
«...до ада низвергнешься!»
АНТИСТРОФА-I
Вторая линия готова, я, как обычно, в центре... Первая... Эх, жаль Амфилох плох! Плох, плох Амфилох, Капанида на его место, он ведь у нас таран. Смуглого в «крепость» – и пусть не морщится, басилей-винолей, бегает он так себе, зато прыгать горазд... А народу-то сколько, считай, вся Аласия собралась! И то, не каждый день Аргос Неприступный против Куретии Заречной бой ведет! А кто у моих родичей в первой линии? Фремонид? Ой-ей-ей, он не таран, он два тарана, даром что с одним глазом!
Готовы? Готовы! Ну!!!
...Телепин, сын Тару-Грома, из героев был герой. Побеждал врагов без счету – и опять стремился в бой. Как-то с Цигу-великаном меч скрестил отважный дух. Завязался бой кровавый на границе царствий двух. Дрались долго исполины, говорят, что целый век. Победил герой злодея – вражью голову отсек...
– Телепин! Те-ле-пин! Те-ле-пин!!! Аргос! Арго-о-ос! Кур-р-р-р-р-р!
Ах, ты, Мантос-злодей! Ванакта, богоравного родича – и по ногам! Ну, я тебя! Где «голова»? «Голова»! Вечно я на ноги смотрю, а надо на... Ой, Фремонид! Да как же вы, парни проморгали? Он же... Он же!.. Фу ты, ну, молодец, Смуглый! Взял! Один на один – взял! Взял!!!
...А вот и те самые, в шкурах, как сказал Капанид. Ну, шкур, положим и нет, а вот все остальное... Фракийцы чубатые, усачи-шардана, туски ушастые. И дарданы пожаловали! Скучно им, видать, под Троей, жребий кинули, кому выпал – те сюда пришли, чуть ли не с братом самого Энея во главе...
Вот так, парни! Я тоже по ногам лупить умею! Вперед, Капанид, вперед, недовенчанный! Жми!!!
...Голова упала точно, где граничный камень спал. Поглядели хлебоеды, страх на них тотчас напал. Больно жуток Цигу мертвый, голова – что твой котел. «Пусть соседям достается!» – каждый речи тут повел. Быстро войска набежали – ну, башку к соседям гнать. А соседи не сдаются – и башку скорее вспять...
