— Томас, — крикнул рыцарь. — Задержи гонца! — и тут же скомандовал воинам, столпившимся в отдалении: — Перебить всех слуг, работников и домочадцев, найденных в замке! Не оставлять в живых ни женщин, ни детей! Ни один из тех, кто нас видел, не должен выжить. Замок поджечь! Да, не забудьте про деревню, после нашего ухода здесь не должно остаться ничего живого!
Поймав взглядом неприметного человечка, приказал ему:
— Вели седлать коней. Мы немедленно уходим отсюда.
Я вопросительно смотрел на Ричарда, пытаясь поймать его взгляд. Наконец он заметил мой взгляд, недовольно скривился и прорычал:
— Ну что еще?
— Не понимаю вас, — заметил я холодно. — Не противно ли рыцарской чести убегать так вот, по-воровски? Словно мы сотворили здесь некое беззаконие, а не восстановили справедливость!
Ричард смотрел на меня свирепо, как на врага.
— А Эмилия? — спросил я прямо.
В самой глубине глаз рыцаря, пылающих словно угли костра, что-то дрогнуло.
— Эмили, — пробормотал он, понурившись, затем вскинул голову и глухо сказал: — Хорошо, вы помогли мне и даже томились в плену у этого негодяя, потому я отвечу прямо.
Он помолчал, словно собираясь с духом, и недовольно дернул плечом, когда за спиной раздались испуганные крики, плач и предсмертные вопли убиваемой челяди. Яростно завыли псы, их громкий лай сменился жалобным скулежом, а потом все стихло.
«Это вам не одинокого беглеца на дерево загонять! — мстительно подумал я. — Поняли теперь, кто в доме хозяин?»
Понизив голос, рыцарь произнес:
— То, что я сделал, дорогой друг, называется у нас в Англии государственной изменой! Если станет известно, что я натворил, то накажут не только Ричарда Йорка, пострадает вся моя семья. Все замки Ордена Золотых Розенкрейцеров расположены на королевской земле и считаются принадлежащими лично сюзерену! Как вы думаете, отчего малолетнего Генриха до сих пор не свергли бароны?
— И отчего же?
— Да оттого, что его всей своей мощью поддерживает орден Золотых Розенкрейцеров, а у него хватает как денег, так и воинов! В орден входят самые знатные и богатые вельможи королевства, стать розенкрейцером мечтает каждый английский дворянин!
— И каким же будет наказание за то, что мы натворили? — кивнул я на показавшееся из окон замка пламя.
— Смерть, — просто ответил рыцарь. Подумав, добавил: — Не только для меня, но и для всех, кто тут находился. Но не бойтесь, мои люди будут молчать, а всех прочих, кто мог бы рассказать о том, что тут случилось, уже перебили.
Дождавшись, пока мы закончим разговор, воины подвели коней. Из замковых ворот мы выехали в мрачном молчании. Кони шли медленно, будто чувствовали настроение всадников, мерно поскрипывало одно из колес повозки, в которой везли найденное тело леди Эмилии. Время от времени у рыцаря дергалось левое веко, сгорбив плечи, он смотрел прямо перед собой.
Оказавшись наконец на дороге, сэр Ричард медленно повернул голову, впервые с момента выезда из замка Молт поглядев мне в лицо, с вялым интересом спросил:
— Куда вы теперь, мастер Трелони?
— Думаю податься на южное побережье, — признался я честно. — Я тут подумал и решил, что не буду больше искать отца, прекрасно обходился без него все эти годы, справлюсь и дальше. Больно уж у вас в Британии неуютно, лучше я отправлюсь в другую страну, подальше отсюда. Может, поеду в Германию, вот где имеется возможность сделать карьеру!
— Томас проводит вас к морю и приглядит, чтобы по дороге ничего не случилось, — холодно обронил рыцарь. — Том!
— Я слышал, сэр, — гулко отозвался верзила, искоса поглядев на меня. — Будет сделано!
— Вот и прекрасно, — пробормотал рыцарь, пришпоривая коня.
Отряд двинулся на север, мы же поскакали на юг. Проехав с полмили, я предложил сделать небольшой перерыв, мол, открылось кровотечение из полученной раны, Томас молча кивнул. Проехав немного по узкой тропинке, мы оказались на небольшой поляне с весело журчащим ручейком. Воин проворно соскочил с коня, я же медленно, изображая смертельную усталость, показал, что вот-вот слезу, и, подхватив булаву, с силой ударил англичанина по голове. Обмякнув, Томас рухнул ничком. Я кое-как спрыгнул на землю, голова мгновенно закружилась, ближайшее дерево недовольно скрипнуло, но поддержало меня, не дав упасть.
— Тяжелый день, — пробормотал я. — Да и вся неделя не задалась. Но ничего, все, что мне надо, — это выспаться как следует.
Дождавшись, пока земля под ногами перестанет плыть и качаться, я доковылял до Томаса и с облегчением убедился, что британец жив, просто находится в небольшой отключке. Любого другого мой удар уложил бы на месте, но только не Тома Макли. Связав верзилу по руками и ногам, я обшарил его карманы, особенно обрадовавшись кошелю с деньгами. В замке я успел прихватить кое-что, но серебро лишним не бывает. Затем, кряхтя и охая, я привалил британца спиной к ближайшему дереву. Эти усилия так меня утомили, что я отдыхал почти полчаса и только потом разжег костер.
Среди ночи я проснулся от шороха, костер догорал, а мой пленник пришел в себя и дергался, отчаянно пытаясь освободиться. Веревками, которыми он опутан, можно медведя удержать, иначе какой смысл был вообще его связывать. Но все же не стоит недооценивать противника, осторожность мне не помешает. Пусть англичанин ошибся и сдуру подставил затылок под удар, это вовсе не значит, что Томас не сможет взять реванш! Я демонстративно потянулся, и пленник сразу затих. Остаток ночи я спал вполглаза, но Томас больше не шевелился.
Когда я наконец проснулся, стояло раннее утро, лес был окутан густым туманом, по небу медленно двигались облака, пышные, как пуховые перины. Назойливо щебетала какая-то ранняя птаха, теребила подруг, вызывая на охоту за мухами, жуками и прочими бабочками. Костер почти потух, сквозь серый пепел тускло просвечивали багровые угли. Поглядывая на пленника, я с аппетитом позавтракал холодным мясом и хлебом, а когда закончил собираться, подошел к Томасу.
— Как себя чувствуешь, дружище? — улыбнулся я.
— Неплохо, — угрюмо зыркнул тот из-под густых бровей, подумав, осторожно спросил: — Что это вы задумали?
— Да ничего особенного, — пожал я плечами. — Поеду себе потихоньку и надеюсь, что больше мы не увидимся. А ты попыхтишь еще полчасика да и развяжешься, я в тебя верю. Я там для тебя мяса оставил, так что ешь, не стесняйся. После завтрака на своих двоих дойдешь до любой деревни, их тут как у собаки блох. Дорога — вон в той стороне. Это оставляю тебе. — Я кинул ему под ноги охотничий кинжал, больше похожий на короткий меч. Томас медленно кивнул.
— Отчего-то мне кажется, что ты не пропадешь, — заключил я.
— Почему вы так поступили? — спросил он.
— Не хотел утруждать тебя долгим путешествием, — ухмыльнулся я. — Это же какой крюк тебе надо было делать! А так рванешь прямо к хозяину, сэр Ричард и соскучиться как следует не успеет.
