– Пошевеливайся, Убийца. Проснись, что с тобой?
Джеб Стюарт Хо открыл глаза. Менестрель стоял возле него, тянул его за ногу.
– Да что с тобой? Послушай, может, у тебя мозг растаял?
Джеб Стюарт Хо отрицательно покачал головой:
– Просто я медитировал.
– Не шутишь?
Хо вдруг осознал, что вполне отчетливо слышит голос Менестреля, хотя они не прикасаются друг к другу. Видимо, выбрались из ничто. Он огляделся. Они стояли на обширном ровном плато, на серой скале. Глазу не за что было зацепиться. Небо над ними стало более светлого серого оттенка, воздух был сырой и холодный. Ящерицы неловко топтались на месте. Задрожав от холода, Хо поплотнее завернулся в плащ.
– Мы в той же плоскости, где Лидзь?
Менестрель покачал головой:
– Мы где-то на пути.
– Где?
– Трудно сказать.
– Мне-то казалось, что ты гордишься именно тем, что знаешь свое местонахождение?
Менестрель нахмурился:
– Я не горжусь, я просто знаю.
– А разве не следует гордиться, если развил свою способность?
– Ну, просто я знаю, вот и все.
Джеб Стюарт Хо перекинул ногу через хребет ящерицы и соскользнул на землю:
– Как хочешь. А мы где сейчас?
Менестрель пожал плечами:
– У этого места нет названия. По всем правилам этого места быть здесь не должно. Никак не могу понять, что его удерживает.
– Так зачем мы тут встали?
– Ящерицы остановились. Им как-то не по себе.
– Что с ними случилось?
Менестрель снял шапку и начал почесывать свою кудрявую голову:
– Не знаю. Их ход мысли от меня скрыт. Мне не проникнуть в их разум.
В первый раз за все время Джеб Стюарт Хо увидел Менестреля искренне озабоченным. Поколебавшись, снова обратился к нему:
– А может, попробуем осторожно пройти вперед и выяснить, почему ящерицы привезли нас сюда?
Менестрель смотрел в землю.
– Я бы лучше повернул назад.
– Ты же знаешь, я не могу себе этого позволить.
– Еще бы.
Джеб Стюарт Хо снова взобрался на ящерицу. Менестрель неохотно сделал то же самое. Прежде чем тронуться, Менестрель бросил взгляд на Хо:
– Я серьезно говорю – не нравится мне это. Просто запомни мои слова.
– Хорошо, запомню. – Хо угрюмо смотрел вперед.
Менестрель вонзил шпоры в бока ящерицы. Та двинулась нетвердой походкой, равнодушно, вразвалочку. Ящерица Джеба Стюарта Хо потащилась за ней таким же летаргическим шагом. Больше часа они плелись с такой скоростью. На горизонте вырисовалась странная скала, имеющая форму конусообразного выступа. Пока они постепенно приближались к ней, ящерицы все больше волновались – им было явно не по себе. Ими стало трудно управлять, они все норовили свернуть с заданного Менестрелем курса.
Метрах в трехстах от откоса скалы ящерицы остановились как вкопанные и отказались идти дальше. Они так и стояли, переминаясь с ноги на ногу и мотая длинными шеями. Джеб Стюарт Хо и Менестрель спешились. Оба они испытали такие же ощущения, что и ящерицы. Менестрель покрылся холодным потом, Джебом Стюартом Хо почувствовал необъяснимый страх. Напрягшись изо всех сил, стараясь удержать себя в руках, он обратился к Менестрелю:
– Здесь что-то не то.
Менестреля затрясло, и он простонал полузадушенным голосом:
– Давай уйдем отсюда.
Джеб Стюарт Хо схватил его за плечо:
– Расслабься, дыши медленно и глубоко. Убежать можно от внешней опасности, но поверженное страхом сознание – конец всему.
Менестрель кивнул. С него ручьями струился пот. Он явно старался взять себя в руки, но голос его был надтреснутым, и в нем звучали истерические нотки:
– Какого черта!… Пошли отсюда… Сейчас же! Я больше не могу…
– Не поддавайся. Это страх отравляет душу.
– Я… не понимаю этого! – Менестрель был на грани истерики.
Джеб Стюарт Хо взял лицо Менестреля в обе руки, стал массировать ему шею.
– Подумай, успокойся, вспомни все, что знаешь. Что здесь может происходить?
– Не знаю. Мысли путаются.
– Что тут может обнаружиться? Вспомни…
Менестрель больше не мог говорить. Он махнул рукой в сторону конусовидной скалы. Ноги его подкосились, он еле удержался, уцепившись за Джеба Стюарта Хо. Тот осторожно подтянул его, поставил на ноги.
– Надо подойти к скале и все закончится.
– Нет! Нет! Нет!
У Менестреля началась безудержная истерика. Джеб Стюарт Хо сильно ударил его по лицу, и тот замолчал. Держа за руку и слегка поддерживая, Джеб Стюарт Хо повел его к подножию скалы. Спотыкаясь, они умудрились пройти метров сто. Становилось все страшнее, от страха путались мысли. Наконец Менестрель взвыл, рухнув на колени.
– Не могу идти дальше.
– Сверхчеловек встречает страх лицом к лицу и этим преодолевает свою слабость.
Менестрель рухнул набок, перекатился и подтянул колени к груди:
– Я… не… могу… этого… сделать!
Джеб Стюарт Хо опустился на колени рядом с ним.
– Если ты не заставишь себя преодолеть этот страх, он тебя может убить.
– Пусть убьет!
Менестрель лежал не шевелясь, крепко зажмурившись, лицо его исказилось. Джеб Стюарт Хо поднялся на ноги и сам направился вверх по откосу скалы. Каждый шаг давался ему нечеловеческими усилиями. Страх стал физической силой. Ноги были будто налиты свинцом – как бывает при хождении по глубокому песку. Он часто спотыкался. Ближе к вершине он почувствовал, что совсем обессилел. Небо угрожающе осветилось недобрым красным светом, который отражался от скалы, и, казалось, ее охватило пламя. На Хо как будто налетел ураган. Черные видения мелькали на периферии поля зрения, создавая впечатление хлопающих крыльев смертоносных летучих мышей.
Наконец, он оказался наверху. И тут пытка достигла апогея. Какая-то сила разрывала его на части, казалось, мышцы отрывались от костей. Вокруг него раздавались такие крики, будто выли ужасные обитатели ада. Перед собой, на самом пике конусообразной скалы, он увидел круглый кратер. На его дне, на слое мягкого песка, лежали девять золотых яиц, каждое – в половину человеческого роста.
Джеб Стюарт Хо сразу понял, что именно отсюда исходит сила, убивающая сознание и материализующая страх. Инстинкт подсказывал – их надо уничтожить. Рука его начала тянуться к оружию, долго-долго, как в замедленной киносъемке. Дюйм за дюймом пальцы ощупывали пояс. Всю свою силу он сосредоточил в правой руке. Она стала гореть, будто жгучий холод вгрызался в кость и мышцы. Он сжал в пальцах адски холодный приклад, и пальцы просто примерзли. Когда он медленно вытаскивал пистолет из кобуры, ему показалось, что мышцы разрываются в клочья. Он медленно поднял пистолет, неподъемно тяжелый. Хо все ждал, что мышцы руки вот-вот треснут. Постепенно он прицелился в кладку яиц и взвел курок. И тут по ушам ударил невероятно высокий звук, настолько пронзительный, что показалось, будто из ушей пошла кровь, а может, даже мозг. На яйца он теперь смотрел как будто в перевернутый бинокль, – так они отдалились и уменьшились; он отчаянно давил на курок, но тот едва двигался. Хо был на грани потери сознания, когда, пробившись через какофонию звуков, до него донесся крик Менестреля:
