Слуги обоих полов шныряли в толпе, подавая еду и питье, смеясь вместе с клиентами, вообще стараясь быть для всех доступными. Казалось, они совмещали обязанности официантов, хозяев и проституток. Одна из них, девица с большими грудями и длинными стройными ногами, подошла к столику Джеба Стюарта Хо.
– Что закажешь, друг?
– Пожалуйста, свежие овощи и бутылку чистой воды.
Официантка с недоумением взглянула на него. Вроде бы собралась что-то сказать, но передумала и кивнула на Менестреля:
– А для него? Чего бы он хотел?
– Принеси ему немного бренди.
Официантка кивнула, потом искоса улыбнулась
Джебу Стюарту Хо:
– Может, хочешь немного… гм… женского общества?
Джеб Стюарт Хо заколебался. С тех пор, как он покинул храм, он не вступал в сексуальный контакт ни с мужчиной, ни с женщиной. Перспектива была заманчивой. И мужчины, и женщины казались равно готовыми услужить. Но ведь у него своя миссия. Он не сомневался, что Братство и учителя ждут от него сохранения чистоты до завершения миссии. Вздохнув, он отрицательно покачал головой:
– К сожалению, вынужден отказаться.
– Как хочешь, – девушка пожала плечами. Она отошла, а через короткое время вернулась, принесла заказ. Пока она, наклонившись, расставляла тарелки, Джеб Стюарт Хо мог беспрепятственно разглядывать ее грудь. Его стало грызть сомнение – прав ли он? Почему нельзя временно в силу обстоятельств отступить от обычных требований? Разве это нарушит чистоту?
Когда официантка ушла, он подтолкнул бокал с бренди к Менестрелю:
– Бери, я для тебя заказал.
У как прежде, Малыша Менестреля были остекленевшие глаза. Казалось, он ничего не слышит и не видит. Как бы и не здесь он мысленно, а где-то в другом месте. Джеб Стюарт Хо вздрогнул, услышав хриплый смешок за своей спиной:
– Да ничего он пить не будет!
Джеб Стюарт Хо настороженно оглянулся и встретил кривую усмешку: на него смотрел старик, сидевший за соседним столиком. Странная это была личность. На макушке лысина, а по спине каскадом свисали длинные белые волосы. Той же длины борода, морщинистое и обветренное лицо, длинная бесформенная роба в заплатах и штопках, настолько застиранная, что приобрела равномерный серый цвет. Но самое выразительное в его внешности были глаза. Маленькие, черные, они глядели из-под кустистых бровей, как глаза ящерицы. Глаза существа, которому лишь чувство юмора помогает не превратиться в злобного циника. Прихватив прислоненную в углу могучую полированную палицу, высотой почти с него, старик перешел за столик Джеба Стюарта Хо.
– Парень не прикоснется ни к бренди, ни к чему другому, пока из организма не улетучится то, что ты ему втюхиваешь.
Джеб Стюарт Хо напрягся. Он сидел на краешке стула так, чтобы при необходимости немедленно сорваться и либо бежать, либо действовать. По возможности спокойно взглянул на старика:
– Ты знаешь, что было сделано?
Губы старика изогнулись в хитрой усмешке:
– Довольно точно могу определить. Ты вогнал в него циклатрол или такую же пакость. Да что ты сидишь на краешке стула, как кот, готовый к прыжку? Я тебе плохого не сделаю. Даже если бы и хотел. Меня интересует только одно: зачем ты это сделал? С какой целью, интересно?
Джеб Стюарт Хо опешил: надо же, как много известно этому типу! Пришлось постараться, чтобы с выражением безразличия возразить старику:
– Не слишком ли много интереса к моим делам?
– Просто я наблюдаю и делаю выводы. Вот именно сейчас я и сделал вывод: я знаю теперь, каковы твои намерения.
Джеб Стюарт Хо сумел приветливо улыбнуться. Он понимал, что болтливого старика, возможно, придется убить, если он окажется опасным для его миссии.
– И какой же вывод ты сделал в отношении меня, старик?
– Я вижу, что ты кого-то выслеживаешь. Это практически единственная причина, по которой вы, черные смертоносные хищники, являетесь из вашего проклятого храма. Я сообразил, что ты пришел для убийства, а этого беднягу нафаршировал циклатролом, чтобы он локализовал для тебя жертву.
– Опасные разговоры ведешь, старик.
Старик кивнул на Менестреля:
– Когда я был в его возрасте, я бы тебя испугался, но сейчас я слишком стар. Даже он ищет временной смерти в забвении при каждой подвернувшейся возможности. Возможно, в наше время единственное, чего следует бояться, – именно этой жизни.
Джеб Стюарт Хо чувствовал себя неловко. Он переводил взгляд с Менестреля на старика:
– Ты его знаешь? Старик засмеялся:
– Это Малыш Менестрель. Пожалуй, можно сказать, что наши с ним дорожки пересекались.
– Ты кто?
– Меня называют Странник.
– А чем занимаешься, Странник?
– Странствую с места на место. Наблюдаю, делаю выводы.
– И знаешь, где находишься?
– Понятия не имею.
– Но все же знаешь, где находишься? Странник вздохнул:
– Допустим, знаю, но не настолько хорошо, как ящерица, не так хорошо, как он. – Старик кивнул на Менестреля. – Я никогда не умел так, как он. Возможно, поэтому я и прожил так долго.
Джеб Стюарт Хо собрался было задать еще вопрос, но тут Менестрель ожил. Его глаза приняли осмысленное выражение, рот открылся:
– Квахал. – проквакал он хрипло. – Квахал. Джеб Стюарт Хо схватил его за руку:
– Квахал…
– Что?
Малыш Менестрель смолк. Глаза его снова стали стеклянными. Тело стало негнущимся. Джеб Стюарт Хо взглянул на Странника:
– Что он сказал?
В глазах Странника сверкнули искорки юмора:
– Он сказал – Квахал.
– А это что такое?
– Вас ничему не учат в вашем храме?
Джеб Стюарт Хо покраснел от гнева:
– Что такое Квахал?
– Это такая местность. Я делаю вывод, что твоя жертва, должно быть, теперь там. Это мужчина или женщина?
– Какая тебе разница?
Странник засмеялся:
– Для Квахала это большая разница.
– Почему? Что это за место?
– Я вижу, ты хочешь узнать о Квахале?
– Я был бы благодарен тебе за любые сведения.
– Даже благодарен? Ну, полагаю, что мой рассказ никому не принесет вреда, разве что, пожалуй, я помогу тебе убить эту несчастную.
– Она должна умереть только для того, чтобы спасти намного больше жизней.
– Это ты так считаешь.
– В Перспективных расчетах Братства очень малый процент ошибок.
Странник буркнул:
