Двойник снова пожал плечами.
– Не знаю. Этого не было списке, видимо, кто-то из обычных людей.
Странник потрепал свою бороду.
– Может, мне называть тебя Пресли.
– Нет.
– Тогда Элвис?
– Нет! Ни одним из этих имечек!
Странник чуть отступил назад.
– Расслабься. Я просто хотел проявить дружелюбие.
– Я не хочу, чтобы меня звали одной из этих кличек. Они штамповали их вместе со мной. Никто меня ни о чем не спросил. Понимаешь?
Странник поднял обе руки.
– Хорошо, хорошо, я просто спросил. Я не думал смеяться над тобой.
Двойник Пресли не ответил. Некоторое время они со Странником молча шли вперед. Наконец, Странник не выдержал.
– Эй!
– Что?
– Могу я спросить, кем был, прежде чем стал копией?
– Пустой формой.
– А где?
– Черт возьми, да откуда я знаю? Все стерли, когда меня отпечатали в это.
– Ты совсем ничего не помнишь?
– Помню, что было очень тесно.
– Ужасно, да?
– Да не то чтобы. Можно найти себе место.
– Что ты делал?
Двойник Пресли нервно дернул плечами.
– Не знаю. Наверно, рассказывал шутки.
После его слов разговор исчерпал себя. Склоны горы к тому времени стали уже весьма крутыми, и оба мужчины тяжело дышали. Они почти достигли уровня, покрытого облаками. Внезапно Странник опустился на траву. Он переводил дыхание.
– Все, хватит.
Двойник Пресли посмотрел на него сверху вниз.
– Вымотались, мистер Странник?
– Это и еще кое-что.
Копия Пресли присел на корточки рядом с ним.
– Кое-что?
Странник помотал головой.
– У меня плохое предчувствие. Двойник Пресли снял очки и внимательно посмотрел на Странника.
– Какое предчувствие?
Странник бросил на него холодный взгляд.
– Действительно хочешь знать? Двойник Пресли выгнул брови.
– Конечно.
Странник устремил взгляд в сторону и, наконец, сказал:
– Смотри.
Двойник Пресли обернулся. Внизу, на равнине, стены зиккурата обваливались вниз. Тут и там валялись огромные глыбы. Странник хихикнул.
– Я думаю, что теперь для таких, как мы, все кончено.
33
Ударные волны прошлись по всему разрушенному миру, создавая еще большие разрушения. Городки и города-генераторы сметались один за другим.
В некоторых, вроде Уютной Щели, генераторы взорвались от перенапряжения. Другие исчезли менее зрелищным образом.
Раскаленная докрасна долина около Псодуха взорвалась ядерным сиянием, которое превратило город в серый пепел. Землетрясения и шторма сотрясали окрестности Кон-Лека и Уэйн-скота. В Кон-Леке обрушилась главная башня, и без управляющего оборудования остатки города погрузились в небытие.
Когда толчки сотрясли Уэйнскот, Он наконец пробудился и пробрался в рушащиеся коридоры, в последнем приступе бешенства проваливаясь в ночной кошмар.
В Шаде кошмар начался еще до того, как ударные волны достигли города. Горожане погрязли в церемонии Дикой Охоты, в оргии истязаний и массовых убийств, которые они называли ритуальным очищением города от мутантов и больных. Рушащиеся здания и полыхающий огонь стали живописным фоном для финальных сцен омерзительного празднования боли.
Небольшая рабочая община Бет-Гилеад успела увидеть волны, катящиеся по пустыне к поселению. Огромные валы, поднимающие столбы пыли. Когда пыль заслонила свет, поселяне решили, что пришел день гнева их сурового божества.
Постигнув свою природную греховность, поселяне в молчании опустились на колени, вознесли молитвы, а потом просто вырубили генераторы и исчезли.
Братство также приняло свой конец очень спокойно. Последние часы жизни они провели в расчетах, надеясь найти ошибку, которая не позволила им предсказать разрушения в таком вселенском масштабе.
Единственными, кто приветствовал конец, были рулевые. Когда ударная волна докатилась до дороги на Кладбище, место парковки заполонила гигантская кавалькада блестящих грузовиков. Дав полный газ и подначивая друг друга, они погнали навстречу катящейся волне. По крайней мере, рулевые встретили катастрофу достойно.
34
Билли и Менестрель выпали из ничто. Они приземлились на жесткую поверхность ската песчаного холма. Падение сбило дыхание Билли, и несколько минут он приходил в себя. Наконец он поднялся. Менестрель, казалось, совсем не замерз.
Их окружал пустынный пейзаж. Насколько хватало глаз, везде – холмики песка посреди ничто. Здесь не было ни воды, ни растительности. Ни единого признака каких-либо существ.
Неожиданно Билли понял, что его это не тревожит. Его наполнило благостное ощущение спокойствия. Как будто окаменение. Он вытянулся и тронул приятеля за плечо. А потом потряс.
– Эй, проснись. Мы куда-то пришли.
– Что?
– Мы куда-то пришли.
Малыш Менестрель поднял голову.
– Ага, вижу.
Билли вытянулся на песке и глубоко вздохнул.
– Мне здесь начинает нравиться. Ты знаешь, где мы?
Малыш Менестрель закрыл глаза и сосредоточился. Билли немного удивило то, что он не стал сопротивляться. Через минуту Менестрель открыл глаза и тряхнул головой.
– Странно.
– Что «странно»?
– Оно ушло.
– Хочешь сказать, что твой дар ушел?
– Не дар.
– А что тогда?
Менестрель нахмурился. А потом криво усмехнулся.
– Мне кажется, что я потерял остальной мир.
– Что?
– Он ушел. Его больше нет. Насколько я могу судить, это все, что осталось.
– Ты шутишь?
– Нисколько.
– Это все, что осталось? – Билли принялся глупо хихикать. – Это нелепица.
Малыш Менестрель встал на ноги.
– А может, и нет.
Он принялся взбираться по склону на вершину насыпи. Взобравшись на вершину, он посмотрел вниз. А потом на Билли.
– Тебе лучше подняться сюда.
Билли попытался подняться на ноги.
– Что там?
– Поднимайся и посмотри сам.
Билли дошел до вершины. На верхушке насыпи вниз уходила неглубокая впадина. Малыш Менестрель указал на нее.
