– Уходи. Не будь идиотом. Немедленно уходи. Тебе здесь не место.
Джим упрямо покачал головой:
– Я никуда не пойду. Надоело уже убегать. Человек – сам хозяин своей судьбы, а мной только и делают, что помыкают. Все кому не лень.
Лола так на него посмотрела, что Джим даже порадовался про себя, что он уже мёртвый.
– Тут дело не только в твоей судьбе, ты, придурок. Ты можешь и нам все подпортить, так что мы потом не оклемаемся.
Джим собрался было выказать очередной бурный протест, но тут двойник Айка Тернера повернулся и посмотрел прямо на Джима. Выпитое виски несколько притупило реакцию, но всё же Джим не успел отвести глаза, чтобы не встретиться взглядом с этим воплощением вселенского зла. Но даже при этом у него все внутри оборвалось. Он понял, что Лола была права. Что-то тут явно происходит. Но что именно, Джим не знал. И верно – ему здесь не место.
– Ладно, я ухожу. Только как мы потом встретимся с Доком?
Лола махнула рукой, словно подгоняя Джима на выход:
– Не волнуйся. Вы встретитесь.
Стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, Джим принялся пробираться к выходу. Уже на лестнице он обратился к ближайшему наполеоновскому улану:
– У вас там прямо шоу двойников.
Улан степенно кивнул:
– В это время у нас так всегда, сэр. Вам вызвать Вергилия?
Джим покачал головой.
– Нет, спасибо. Думаю, я не заблужусь.
– Как вам угодно, сэр.
Джим быстро спустился по лестнице, и уже перед самым выходом его изумлённому взору предстало очередное «явление Христа народу». В казино, легонько покачиваясь, вошёл Сид Вишес, Злобный Сид, под руку с молодой женщиной – но не Нэнси – в свадебном платье. Но что самое странное, Сид был одет в точности так же, как Джим – смокинг, чёрные кожаные штаны и солдатские ботинки, – только он был вообще без рубашки, и его фирменная цепь с большим замком висела прямо на голой, впалой груди в многочисленных шрамах. Он тоже заметил Джима, и его лицо расплылось в приторможённой сомнамбулической усмешке:
– Тебя Доктор уже обыскался. У него для тебя припасён большой шприц.
– Холлидей или Укол?
– А ты, бля, как думаешь, хиппи притыренный?
* * *
Сэмпл понимала, что она испытывает терпение мистера Томаса, но ей было уже всё равно. Если сейчас у неё всё получится, то она отомстит за свои обиды и развяжется с этим дурацким делом – и смысле, найти Эйми помощника.
– Если Годз снимается с места, то ближайшему городу может сильно не поздоровиться, я права?
Мистер Томас нервно задёргал хвостом:
– Он его просто сжирает.
Сэмпл вроде как заколебалась, стараясь не показать своего возбуждения, но без особых успехов.
– А что надо сделать, чтобы Большой Зелёный решил сожрать город типа… ну, скажем… Некрополиса?
– Ты хочешь, чтобы Некрополис сожрали?
– Да нет, это я так – чисто гипотетически.
Мистер Томас ей явно не поверил.
– У тебя есть на это свои причины. Уничтожить Некрополис.
– А тебе что, его жалко?
Иисус по-прежнему тупо таращился в телевизор, но хотя бы перестал дрочить. Видимо, Сикстинская капелла его не возбуждала. Мистер Томас покачал головой:
– Да не жалко. Я его видел по телику. Местечко вполне подходящее – на закуску Большому Зелёному.
– Так что надо сделать, чтобы направить туда Годзиро?
– Да в общем-то ничего не надо. Если там производят ядерное оружие.
– Он любит ядерное оружие?
– Он его просто обожает.
– У Анубиса оно есть, только какое-то мелкое и мерзопакостное.
– Мелкое и мерзопакостное он любит больше всего. Ты не забывай, как раз такая вот бомба, мелкая и мерзопакостная, растопила арктический лёд и разбудила Годза.
– То есть главное, его сдвинуть? А уж дальше он сам пойдёт?
Микеланджело на экране возмущался скудной оплатой своих трудов, но Иисуса это никак не прикалывало – он переключился на телешоу «Игра в молодожёнов». Мистер Томас на секунду задумался:
– Сдвинуть Большого Зелёного может только Иисус.
Сэмпл жёстко взглянула на мистера Томаса:
– Надо выключить телевизор.
– Я бы тебе не советовал этого делать.
– Это для его же блага.
Козёл взглянул на неё с сомнением:
– Вот только не надо ля-ля. Тебе наплевать на его благо. Тебе просто хочется, чтобы Годза сожрал Некрополис.
– Ладно, не буду спорить.
– Если так просто взять и выключить телик, для него это будет травма.
Сэмпл холодно взглянула на мистера Томаса:
– Ты что, собираешься мне помешать? И как, интересно?
Мистер Томас, похоже, пребывал в нерешительности.
– У меня пара твёрдых рогов, правильно?
– И ты хочешь зависнуть тут насовсем: сидеть безвылазно в опухоли в мозгу, в компании заторможенного дрочилы, до конца дней своих?
Мистер Томас задумался:
– В чём-то ты даже права.
– Стало быть, ты не будешь мне мешать?
– Но мне всё равно очень не нравится эта идея – выключить телевизор.
Сэмпл поняла, что победила.
– Но ты не будешь мне мешать? – повторила она свой вопрос.
– Нет. Наверное, нет.
Сэмпл подошла к дивану и решительно забрала пульт из почти безжизненной руки Иисуса.
* * *
Джим уже собирался выйти наружу через вращающиеся двери, но его едва не сбил с ног какой-то мужик, весь из себя озабоченный и взлохмаченный. Похоже, он очень спешил – протолкался вперёд и даже пихнул Джима локтем. Подобная грубость как-то не очень вязалась с изысканной атмосферой Гранд-Казино, но Джим рассудил, что, наверное, у мужика были какие-то свои причины. Причины действительно были, и они сделались очевидны уже секунд через сорок. Когда Джим вышел из казино, мужик был уже в самом низу длинной лестницы. Там он остановился, заломил руки и издал душераздирающий рёв, захлёбываясь в рыданиях:
– Я все потерял. Всё, что было. Она никогда меня не простит.
С этими словами он достал из кармана маленький хромированный револьвер, приставил его к виску и нажал на курок. Грянул выстрел, мозги брызнули во все стороны. Два наполеоновских улана бросились вниз по ступенькам к упавшему телу, которое вдруг заискрилось и почти мгновенно исчезло – проигравшийся самоубийца отбыл обратно в Большую Двойную Спираль. Однако серые брызги мозгов так и остались на лестнице, и один из швейцаров срочно вызвал уборщиков.
