– Потрясающе. Вот так вот взять и вышибить себе мозги. Я и не думал, что мне доведётся увидеть такое своими глазами.
Джим обернулся. У него за спиной стоял злобный панк Сид Вишес.
Джим пожал плечами:
– Место здесь такое. Раньше тут был сектор самоубийц.
– Ты веришь в эти мудацкие сказки?
– Человек должен во что-то верить.
– Вот в чём ваша проблема, бля. Вам, хиппарям, просто необходимо во что-то верить. – Вишес гнусно расхохотался и вдруг бросил Джиму какой-то серебряный шарик, размером чуть больше монетки в двадцать пять центов. – Лови, Моррисон.
Джим механически поймал шарик. В его ладони серебряная фитюлька сразу же начала искриться, в руку ударил слабый разряд электричества, и всё вокруг засияло и исказилось. Джим хотел выбросить шарик, но тот будто прилип к ладони. Ощущение было не то чтобы совсем неприятным, просто Джим инстинктивно понял, что сейчас будет. Все, пушной зверь писец. Кажется, он попал. Этот шар сейчас впитает его в себя и унесёт невесть куда. Джим был уверен, что Сид Вишес здесь ни при чём. Он просто пешка в чужой игре. Он лишь передал Джиму серебряный шарик, оказавшийся западнёй. А настоящий охотник… Джиму не хотелось даже задумываться, кто это может быть.
ГЛАВА 7.
Ну что, отлегло?
Купол резко накренился. Мусор, разбросанный по полу, съехал на одну сторону. Но Иисус этого не замечал – он что-то сосредоточенно переключал на пульте, настраивая гигантского ящера на движение вперёд с запалом двенадцатилетнего мальчика, поглощённого какой-то продвинутой, всей из себя супер-пупер, видеоигрой. Теперь диван превратился в «командирское кресло», а сам Иисус полностью погрузился в процесс управления и направления Годзиро на Некрополис. Купол опять покачнулся, и Сэмпл схватилась за спинку дивана, чтобы не упасть. Мистер Томас просто пошире расставил ноги. Похоже, он знал, как справляться с тряской. Ну да, подумала Сэмпл, когда у тебя не две, а четыре ноги, стоять всяко проще. Тем более что при жизни Дилан Томас был весьма опытным выпивохой. Даже в ночь своей смерти он умудрился дойти от таверны «Белая лошадь» до гостиницы «Челси», хотя был совсем уж никакой. И печень у него уже отказала.
Надо сказать, Иисус приятно удивил Сэмпл, сразу же согласившись на её предложение направить Годзиро в Некрополис с целью полного уничтожения последнего. Сперва он просто сидел и моргал глазами, не понимая, что происходит, потом закатил небольшую истерику, потом залёг на дно бассейна, но быстро вынырнул – тогда уж, можно даже сказать, с готовностью принял план Сэмпл. Похоже, было ему несказанное счастье, что кто-то подсказывал, что делать. И он, кажется, совершенно не мучился никакими сомнениями, морально ли это – направить гигантского ящера в Некрополис с целью сожрать город на фиг. Если кто-то и высказал робкое возражение, так это козёл. Мистер Томас.
– Вообще-то ты вроде как Князь всеобщей любви и мира, если ты вдруг забыл.
Иисус небрежно махнул рукой:
– Да ладно. Я давно уже собирался проучить этого мудака Анубиса. Так сказать, выгнать из храма идолище поганое.
Сэмпл поспешила уточнить, чтобы потом не вышло ошибки:
– Вообще-то у него не храм, а большой дворец.
– Без разницы. Не гирлянды цветов пришёл я принести, но меч.
Мистер Томас фыркнул:
– Даже Библию правильно процитировать и то не может.
Иисус злобно зыркнул на него:
– Вся эта евангельская байда – хрен там чего запомнишь.
Козёл посмотрел на Иисуса с холодным неодобрением. Пол снова качнулся, и Иисус опять повернулся к пульту:
– Кажется, я забыл, как сделать так, чтобы пол не качался, когда он делает шаг.
– Войди в DOS и нажми esc-сtrl-аlt-F12.
Иисус нажал предложенную комбинацию, и качка сразу же прекратилась – то есть не то чтобы совсем, но это было уже не так, как будто они на яхте попали в шторм. Иисус улыбнулся мистеру Томасу.
– Ты запомнил.
– Ты бы тоже запомнил, если бы целыми днями не пялился в ящик.
– Что бы я без тебя делал?
– Вот и я думаю – что?
Иисус понадобилось ещё минут пять, чтобы сбросить с себя сонное оцепенение, вызванное непомерным пристрастием к голубому экрану. Он жал на какие-то клавиши, и, видимо, жал неправильно – судя по тому, как отзывался на это купол. Стараниями Иисуса Годзиро то и дело пошатывался и спотыкался, словно пьяная в хлам гора. Но вскоре – во многом благодаря саркастическим замечаниям мистера Томаса – Иисус более-менее пришёл в себя и выровнял шаг Годзиро. Он нажал на какую-то кнопку – экран телевизора растянулся и превратился в панорамное окно-монитор, развёрнутое на сто восемьдесят градусов, так что теперь они видели то же, что и Годзиро, – плюс к тому у них был хороший боковой обзор. Сперва картинка дрожала и дёргалась, по монитору шёл «снег», местами пробивались какие-то посторонние вспышки. Но потом Иисус всё же нашёл нужную комбинацию клавиш, и в окне развернулась широкая панорама пустыни, наплывающая на них со скоростью шага Годзиры – около ста миль в час.
Да, Сэмпл своё дело сделала: забрала у Иисуса пульт и оборвала электронную пуповину, соединявшую его с экраном телевизора. В каком-то смысле это было оперативное вмешательство. Но теперь, когда Годзиро благополучно двинулся на Некрополис, ей оставалось лишь ждать, довольствуясь ролью пассивного зрителя. Впрочем, ей было совсем не скучно. Всё-таки странная подобралась у них компания. Мистер Томас, козёл, стоял прямо перед экраном и работал вперёдсмотрящим. Иисус сидел на диване, держа на коленях огромный пульт, и тоже смотрел на экран, как капитан корабли на своём капитанском мостике. Сэмпл – в своём ярко-красном костюме анимешной супергероини, который вообще мало что прикрывал, и в сапогах на высоченной платформе – стояла за диваном, превратившимся в командирское кресло Иисуса. Мессия всё-таки соизволил одеться: натянул стоптанные кроссовки Nike, набросил красный халат и зачем-то напялил защитные очки а-ля Эрвин Роммель, которые тут же сдвинул наверх. Сэмпл подумала, что их троица уж никак не подходит на роль операторов гигантской рептилии, нацеленной на большую драку.
– Тебе нужно его направлять?
Иисус покачал головой:
– Нет, он нюхом чует обогащённый уран. Пойдёт прямо туда. Радиация у него в крови, в буквальном смысле слова.
Иисус откинулся на спинку дивана, всем своим видом изображая крупного специалиста и авторитетного командира – деланная, нарочитая поза, позаимствованная, надо думать, у Уильяма Шатнера. Теперь, когда Иисус изображал из себя командира гигантской машины разрушения, в которую превратился Годзиро, он был совсем не похож на того сексуально озабоченного придурка, каким был при первом знакомстве.
– И долго ещё до Некрополиса?
Иисус пожал плечами, будто его это мало заботило:
