– Кто ты?
– Я Данбала Ля Фламбо, и я пришла, чтобы забрать тебя отсюда.
– Я не понимаю. Моя сестра, моя половина, выбросила меня в лимб. Для меня это – конец.
– Твоя сестра совершила ошибку, поддавшись гневу.
– Твой путь ещё не закончен.
– Мой путь?
– Я Данбала Ля Фламбо, и я пришла, чтобы забрать тебя из лимба и вернуть на Тропу Мёртвых.
* * *
Молния ударила прямо из звёзд, оглушительный раскат грома сотряс пространство. Сине-белая вспышка – и Джим на секунду ослеп. Он отшатнулся, но всё же не вышел из кроваво-красного круга в центре спирали. Интересно, богам обязательно сопровождать свои речи громами и молниями? К чему эти пиротехнические представления? Джим и так уже ошеломлён, ослеплён, потрясён и впечатлён. Они его убедили. Он хотел крикнуть им это сквозь оглушительный звон в ушах, но решил понапрасну не надрываться. Всё равно это их не проймёт. Боги сделают то, что им нужно, и как-нибудь обойдутся без его советов. И им всё равно, что какой-то ничтожный смертный при этом ослепнет, оглохнет или вообще рехнётся. Эти вудушные боги вертят им, как хотят, – как их древнегреческие коллеги вертели беднягой Эдипом.
– Если я такое ничтожество, что же вы со мной колупаетесь?!
Когда зрение более-менее восстановилось, Джим взглянул туда, куда ударила молния – как раз в начало спиральной дороги, – но там был только взвихрённый туман, сотканный из миллиардов сияющих искр. Однако туман быстро рассеялся, и Джим увидел фигуру. Женщину. Она пошатнулась, сделала шаг и едва не упала. Джим не поверил своим глазам:
– Сэмпл?
Боги всё же решили свести их вместе? Ради какой-то там высшей цели, известной только богам? Он хотел выйти из круга и побежать ей навстречу, но его остановила Данбала Ля Фламбо. Она как будто заполнила собой все пространство над спиральной дорогой и проговорила, властно и настойчиво:
– Стой, где стоишь! Пусть она придёт в центр! Она сама! Не ходи ей навстречу, иначе ты её потеряешь!
Джим замер на месте. Всё его существо рвалось к Сэмпл, все инстинкты подсказывали: не стой, иди к ней, если хочешь остаться человеком, – но он никогда не посмел бы ослушаться Данбалу Ля Фламбо. Она была не из тех, кого можно ослушаться.
– Сэмпл, это я, Джим Моррисон. Мы встречались в космосе и потом ещё – в Аду. Иди по дороге. Быстрее. Иди сюда, ко мне. Просто иди по дороге. Ты сможешь.
Сэмпл растерянно огляделась по сторонам, но Джиму показалось, что она – как и он сам – уже проникается настойчивостью Данбалы Ля Фламбо. Она быстро взяла себя в руки и пошла вперёд, следуя изгибам спиральной дороги. Шагов через пять-шесть она споткнулась и чуть не упала, но всё-таки не упала и пошла дальше.
– Просто иди по дороге. Если почувствуешь что-то странное, не бойся. Не думай вообще ни о чём, просто иди по дороге – сюда, ко мне.
Голос у Сэмпл дрожал:
– А эти люди… эти существа… они кто?
– Боги Вуду.
– Вуду?..
– Не думай об этом. Просто иди, ладно?
– Я стараюсь.
Сэмпл шла по кругам спирали, сперва робко и неуверенно, но обретая уверенность с каждым шагом.
– Кажется, у меня начинаются галлюцинации.
– Постарайся не обращать внимания. Сосредоточься на том, как ты идёшь.
Сэмпл была уже совсем близко к центру. Круги становились всё меньше и меньше. Но у Джима не было ощущения, что она идёт к нему. Она как будто ходила кругами, но не приближалась.
– А может быть, просто перешагнуть эти дорожки?
Джим покачал головой;
– Нет, так нельзя. Даже не думай об этом. А то будет плохо.
– Что здесь происходит?
– Великая мистерия, я так понимаю.
– А я вообще ничего не понимаю.
– Добро пожаловать в наш супер-пупер закрытый клуб с ограниченным доступом.
– Ты ещё можешь шутить?
– Иначе я просто впаду в истерику и буду орать дурным голосом.
Сэмпл прошла по последнему завитку спирали. Она едва держалась на ногах. Джим потянулся к ней, подхватил, чтобы она не упала, и затащил в круг. И как только он к ней прикоснулся, из центрального камня выбился яркий луч света и вонзился в ночное небо сияющей иглой. Джим и Сэмпл даже не успели понять, что происходит, – заключённых в луче света, их подняло и унесло ввысь.
ГЛАВА 9.
В номере 1009…
Джим проснулся с жуткой головной болью и в жутком похмелье – в дешёвом гостиничном номере, под сумеречное мерцание телевизора. Телевизор стоял прямо против кровати: такой антикварный чёрно-белый агрегат начала пятидесятых, с открытой трубкой над плоским прямоугольным ящиком со схемами. Все передачи уже закончились, на экране шёл «снег», и это было единственное освещение. Единственный звук – глухое гудение телевизора, бьющее по похмельным мозгам. Джим поморщился. Ему захотелось прибить чёртов телик. Будь у него пистолет, он бы выстрелил прямо в экран – и хрен с ней, с больной головой, которая точно бы раскололась от грохота выстрела. Этот гостиничный номер выглядел соответствующе: то есть как номер, где у человека обязательно должен быть пистолет – может быть, чёрный автоматический кольт 45-го калибра, спрятанный под подушкой или в прикроватной тумбочке. Дешёвая картина в вычурной рамке на стене над кроватью – гремучая змея на чёрном бархате – не оставляла сомнений. Он как будто попал в сценарий Джима Томпсона. В монументальном похмелье и без понятия, как его сюда занесло. Плюс ко всему, ему, кажется, снился кошмар с участием каких-то жутких фигур из собрания тёмного музея Юнга. Джим не помнил подробностей, но вроде как эти древние первозданные существа хотели, чтобы он что-то такое сделал – что-то трудное и опасное. Он застонал. От всех этих мыслей голова разболелась ещё сильнее.
– Может быть, пока хватит? Сейчас у меня просто нет сил вылезать из постели и искать разгадки.
Но он знал, что все равно встанет и будет искать разгадки. Он понял это ещё до того, как потянулся открыть ящик тумбочки, чтобы проверить: вдруг там действительно есть пистолет. Пистолета не оказалось, но зато Джим нашёл зеркало, семь на семь дюймов, а на зеркале – половинку бритвенного лезвия, обрезанную соломинку для питья в красно-белую полоску и остатки кокаина, причём в очень немалом количестве. Джим облизал большой палец и набрал на него немного белого порошка. Потом втёр кокаин в верхнее небо и тут же почувствовал характерное покалывание. Рафинад просто отменный.
– Похоже, вчера тут была веселуха.
А вот и другие свидетельства шумной попойки: бутылка «Олд Кроу», где ещё оставалось на два дюйма виски; два стакана, причём на одном из них – следы ярко-красной помады; ведёрко для льда с водой на донышке; доверху полная пепельница, где на половине окурков тоже были следы помады. Вполне очевидно, что здесь была женщина. И куда же она делась?