– Да, наверное.
В его голосе слышалось замешательство. Сэмпл знала, что у Джима случаются периоды, когда он как бы выпадает из реальности, но сейчас точно было не время для таких «выпадений». Она-то думала, что после такого активного секса у него в голове всё должно проясниться. Она всегда считала, что фраза «трахаться до отключки» – очень неправильная. Сама Сэмпл всегда заряжалась энергией после хорошего секса, её восприятие обострялось, и мозги начинали работать активней.
– Слушай, любовь моя, я уж не знаю, что там с тобой происходит, но ты прекращай это дело, ага? У нас тут возникла проблема, и просто нет времени на космические блуждания. Ты знаешь, что ты мёртвый, да?
Судя по голосу, Джим разозлился.
– Конечно, я знаю, что я уже мёртвый.
– Просто хотела проверить.
Нарк уже нетерпеливо заглядывал сквозь стекло в телефонную будку. Ещё немного – начнёт стучать в дверь.
– Слушай внимательно, Джим. Это важно. У нас проблема.
– Какая проблема?
– У Дока крупные неприятности.
– У Дока Холлидея?
– А ты знаешь ещё какого-то Дока?
– Ну, есть ещё Доктор Укол.
– Я думаю, даже если вдруг что, ему вряд ли понадобится твоя помощь.
Джим, очевидно, забыл, что Данбала Ля Фламбо рассказала Сэмпл обо всём, что было с Джимом на Острове Богов и ещё раньше, и что она несколько раз повторила им обоим, что они могут пока вовсю развлекаться, но как только обнаружится Док, их миссия начнётся уже всерьёз.
– Док в номере 1009, играет в покер. Уже больше недели играет.
– Вряд ли Доку понравится, если мы оторвём его от игры.
– Игра становится очень опасной, и соперники тоже опасные. Они там начали делать ставки на сердца, разум и души друг друга. Его надо оттуда вытаскивать. Просто так он не может уйти – тут нужно какое-то постороннее вмешательство. И нам надо поторопиться, пока с ним ещё ничего не случилось.
Теперь голос у Джима стал более собранным.
– Они прямо тут и играют, в «Мефисто»?
– Я же тебе говорю, в номере 1009.
– Тогда я сейчас одеваюсь и поднимаюсь туда.
– Я с тобой.
– Думаешь, это хорошая мысль?
– Может быть, и не очень хорошая, но я не хочу сейчас разделяться.
– Ладно, как скажешь.
Нарк уже вжался лицом в грязное стекло телефонной будки.
– Слушай, Джим, я не могу больше говорить. Даю тебе десять минут – прийти в себя и собраться. Встречаемся у лифтов.
Когда Сэмпл вышла из телефонной будки, нарк отпихнул её в сторону, весь всклокоченный, злой и потный:
– Что, блядь, для тебя одной телефон стоит?
Шлюхи тоже взглянули на Сэмпл с неприкрытой злобой, но она даже и не посмотрела в их сторону. Она дала Джиму на сборы десять минут: за это время можно успеть перекусить. Она забежала в кофейню и взяла себе пончик и чашку кофе – кофе был просто мерзостным, с жирной плёнкой поверху и с металлическим привкусом. «Мефисто» «славился» своей кухней. Наверное, подумала Сэмпл, это всё потому, что клиентура здесь, мягко скажем, не слишком изысканная. В зале было дымно и душно и пахло жиром, яркий свет ламп безжалостно резал глаза, за грязными столиками восседали какие-то небритые, конспиративного вида дядьки в длинных шинелях, может быть, анархисты или большевики – группками по трое-четверо, – ели суп, пили чай и явно замышляли какой-то безумный бунт среди мёртвых. Молодые женщины в непонятных, бесформенных платьях, бледные, словно трупы, которые они оставили в смертной жизни, сидели в гордом одиночестве, отгородившись от мира книжками в мягких обложках – сборниками стихотворений Эмили Дикинсон и романами Вирджинии Вульф. Алкоголики и наркоманы были все нервные и издёрганные и старались не думать о будущем. Надменного вида уличные проститутки и мальчики с накрашенными губами неторопливо потягивали свой кофе, давая отдых уставшим ногам и душам. Сэмпл подошла к столику, где сидела женщина в скромном плаще с капюшоном поверх обтягивающего трико и в высоких, до бедра, сапогах-чулках. Это были роскошные сапоги. Сэмпл таких раньше не видела. Вроде бы ничего особенного, но вместо шнуровки у них были крошечные пряжки – наверное, по две дюжины пряжек на каждом.
– Я тут сяду, не возражаешь?
Женщина покачала головой:
– Конечно, нет.
Сэмпл села за стол и взяла с тарелки пончик. Похоже, срок его годности закончился два дня назад.
– Красивые у тебя сапоги.
Лицо женщины оставалось абсолютно бесстрастным. Она была смуглой, с маленькой красной кастовой меткой на лбу.
– Да, это многие замечают.
Через десять минут Сэмпл поднялась из-за стола, так и не доев престарелый пончик и не допив кофе, вышла из кофейни и направилась к лифтам. Женщина в сапогах с пряжками проводила её взглядом и продолжала смотреть на неё сквозь запотевшее стекло, даже когда она вышла.
Сэмпл сказала правду, отметил Джим, когда вышел из номера и закрыл за собой дверь. Это был номер 807. После звонка Сэмпл Джим кое-что вспомнил. На самом деле он вспомнил немало – почти всё, что случилось на Острове Богов, вплоть до момента, когда из красного камня выбился свет и унёс их с Сэмпл с собой. Но, к его величайшему огорчению, он никак не мог вспомнить, что было за эти последние дни, когда они с Сэмпл, по её же словам, «всячески предавались разврату во всех его проявлениях». Что-то с ним явно не так. Эти провалы в памяти начинали всерьёз его беспокоить. Джим направился к лифтам и едва не налетел на огромную бурую крысу с голым розовым хвостом, которая выскользнула из комнаты с надписью «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА» на двери. Крыса взглянула на Джима с таким важным видом, будто у неё было полное право находиться в гостиничном коридоре.
– Привет, Моррисон. Знаешь, Док сейчас на десятом, и ему очень несладко приходится.
Крыса – вернее, это был он, так сказать, крыс, – говорил с сильным ирландским акцентом. Джим кивнул:
– Знаю-знаю. Я как раз туда и иду.
– Если нужна будет помощь, свистни. Мы с Доком большие друзья.
– Хорошо, буду иметь в виду. Но откуда ты знаешь, как меня зовут?
Крыс покачал головой:
– Господи, что ж я, по-твоему, совсем идиот? Что ли, я Джима Моррисона не узнаю?
После третьего этажа Сэмпл осталась в лифте одна. Когда же лифт остановился на восьмом, Джим уже ждал, и Сэмпл махнула ему рукой:
– Заходи. Поехали сразу.
Когда Джим вошёл в лифт, Сэмпл заметила на его лице какое-то странное выражение. Когда двери закрылись, он схватил её и притянул к себе:
– Я только что вспомнил. Ну, всё, что было за прошедшие несколько дней. Наверное, это лифт разбудил воспоминания.
