– Да, вещь проверенная.
– Причем не стирая!
– От стирки вещи садятся.
– Ну-ка сейчас же в душ и смени рубашку!
– Я в душе был. У меня железное правило: что-то одно должно быть вымыто. Или ноги, или носки. Например.
– Я говорю тебе: смени ковбойку!
– Сменить – на что? Там все такие. Из двух зол выбирают меньшее.
– Хочешь сказать, что у тебя осталось только две ковбойки?
– Почему «хочу сказать»? Я уже сказал. …Только ты не пыли, папа! Хочешь – останусь и закачу большую стирку. Тебе заодно тренировочный костюм выстираю… Сегодня ж экскурсия до обеда. Приду в школу к двенадцати.
– К двенадцати?!
– Могу вообще прогулять, насквозь. Не вопрос.
– Выдумал! Если даже и опоздал, догоним автобус на трассе. Мне все равно в том же направлении. Есть чего будешь?
– Да нет… Давай офицерский завтрак.
Аверьянов-отец открыл холодильник, достал кувшин с кипяченой водой, разлил воду по двум стоящим на кухонном столе не вполне мытым стаканам с остатками чайной заварки…
– Готово! Алешка, не тяни резину.
Алексей вышел на кухню. Отец с сыном взяли по стакану, кивнули друг другу:
– С добрым утром!
Отец выпил свой стакан воды залпом, вместе с чаинками.
Алешка набрал полон рот, сбрызнул листья цветка, стоящего на подоконнике. Остаток воды в стакане вылил в горшок, под корень растения:
– Пусть закаляется.
Цветок не выглядел закаленным невзгодами мощным растением. Скорее он косил на случайно выжившую жертву террориста.
– Поехали!
* * *
Старенькая разбитая «Ока» завелась сразу. Но не поехала.
Аверьянов старший чертыхнулся:
– Не втыкается… Ну, никак! Назад выскакивает.
– Я знаю, – кивнул сын.
– Откуда знаешь?
– Да уже третью неделю она с нейтрали плохо уходит.
– Надо коробку менять.
– Я знаю.
– Я тоже знаю. Но коробка, понимаешь, денег стоит.
– Я знаю.
– Что ты знаешь?
– Что денег нет.
– А где их взять, если опять округ задерживает?
– Это вопрос. Подлежит решению.
– А занимать я ненавижу. Поэтому – где взять?
– Я знаю.
– Что знаешь?
– Где взять, если округ задерживает.
– Где же?
– С матери алименты содрать, – спокойно и равнодушно сказал Алешка. – За все за четыре года. Она нам должна? Должна! И от нее не отвалится.
Николай чуть не взорвался от благородного возмущения:
– Чем у твоей матери денег просить, я лучше пешком пойду!
– Я знаю.
– Что?! Что ты опять знаешь?
– Что ты сейчас пешком пойдешь.
– Это почему я пойду пешком? – из чувства противоречия, сварливо спросил Николай.
– А потому что все – сегодня передача уже не воткнется. Я это еще вчера осознал, – она же хрупнула в конце. Наверняка в коробке пару зубов с шестеренки срезало, – перекаленный металл. Ты же по двору уже на стартере ехал, – думаешь, я не понял?
– Очень ты много понимать стал. Профессор.
– Я и раньше понимал немало.
– Вот и пойдешь теперь пешком!
– Ну, нет! Я-то поеду.
– На этом? – Николай ткнул себе под ноги.
– Нет, вон на том… – Алешка указал вбок на роскошный, новенький, с иголочки «опель» командира полка.
Николай хмыкнул:
– Михалыч за «опель» за свой убьет. Семь лет бабки копил. Ты думаешь, что он стои2 т-то? Михалыч либо на Егоре, либо на зампотехе на полигон поехал. А свой стоит, оставил, бережет.
– Без пробега машина не живет. – Алексей вышел из «Оки» и направился к «опелю». – Машина ездить должна.
– Да как ты ее откроешь-то? – удивился Николай.
– Я свой сотовый слегка переделал. Смотри! – Алешка достал из кармана сотку и набрал на ней код. «Опель» покорно крякнул. – Центральный замок!
– Ты с ума сошел!
– Я знаю.
– Ты сумасшедший, просто сумасшедший!
– Весь в тебя!
– Я в отношении чужого…
– Поехали. – Увидев, что отец нацелился в педагогику и дидактику, Алешка оборвал его и «дожал»: – Я гарантирую, будет полный тип-топ. Михалыч на мне. Оргвыводов не последует.
– Смотри! Тринадцать лет, и уже такой архаровец.
– Сам заведешь или меня за руль пустишь? – спросил Алексей, садясь на переднее сиденье, рядом с отцом.
– Сам заведу! – с досадой отмахнулся отец, доставая английскую булавку, на которую у него был застегнут внутренний карман с документами, и, заведя ею «опель», расслабился. – Ах, машина! Вот немцы делают! Легко заводится – ну просто слов нет! С пол-оборота: хочешь – спичкой, хочешь – ногтем… – добавил он, трогаясь с места. – Коленом пни – сама и покатится… А мягко идет, просто чудо. Эх, нам бы, Алешка, такой…
– Я понял. Задача поставлена.
– Да это шутка!. Мне и за три жизни этих денег не собрать.
– А я за месяц сделаю.
– От скромности ты не погибнешь.
– Я знаю.
* * *
Возле школы уже никого не было, первый урок уже давно шел.
– Тю-тю автобус твой. Придется догонять. Хуже нет – ждать и догонять!
Выехав на трассу, Николай без труда выжал сто двадцать…
– Мне, Алексей, что-то жрать хочется… Впереди весь день по окопам прыгать.
– Ну, давай поведу!
– Ни в коем случае, это опасно. – Николай достал из кармана пакет с сухим концентратным супом. – Ты просто руль придержи…
Протянув левую руку, сын взял управление на себя.
Отец оторвал верх пакета, размял слегка слежавшееся содержимое.
– «Куриный с вермишелью»… Так. Пойдет… – Высыпав пакет себе в рот, Николай покачал головой: – Маловато. Все-таки учения… Что тут еще? «Гороховый с копченостями»… Вот теперь – вполне! …Все! Отпускай, Алешка. Я взял.
– Пакеты пустые куда?
– Положи пока в бардачок, не бросай на дорогу. – Заметив замешательство на лице Алешки, отец добавил: – Да я потом выну, выкину…
* * *
На утренний инструктаж были вызваны только командир полка полковник Боков и его зампотех, майор Савельев.
