Книга Бумажный Грааль, страница 48. Автор книги Джеймс Блэйлок

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Бумажный Грааль»

Cтраница 48

Пригнувшись, он заглянул в полутемный коридор и тут же пожалел, что на дворе не день, а почти сумерки, поскольку в потемках ничего не разглядел.

И все равно он проскользнул в дом, метнулся через коридор и распластался по стене, где сам он был почти спрятан, но зато мог разглядеть часть гостиной. По игре света на ковре Говард заключил, что огонь в камине еще горит, однако сам камин и глубокое кресло мистера Джиммерса были скрыты за разделяющей гостиную и коридор стеной. Казалось, в комнате никого нет, или по крайней мере по ней никто не ходит: никакого шума, и тени не двигаются.

Говард был уже на полпути к двери, когда на пол комнаты наверху вдруг рухнуло что-то тяжелое, затем раздался приглушенный голос. Дом обшаривали. Заглянув в гостиную, он обнаружил обмякшего в кресле мистера Джиммерса – старик был связан куском веревки. Мистер Джиммерс сидел, опустив голову на грудь. Из раны на лбу медленно сочилась кровь. Говард подошел и, взяв мистера Джиммерса за руку, нащупал пульс, который бился мерно и ровно. Глаза Джиммерса открылись, моргнули, потом расширились – сначала от растерянности, затем от гнева. Он поморщился, словно от усилий ему стало больно.

Покачав головой, Говард приложил палец к губам.

– Это был не я, – прошептал он, глядя Джиммерсу в глаза, чтобы определить, есть ли признаки сотрясения мозга. – Пошевелите правой ногой.

Мистер Джиммерс переставил правую ногу, потом – уже без просьбы – левую и пошевелил по очереди обеими руками.

– Вы их видели? – шепотом спросил Говард.

Мистер Джиммерс медленно повел головой из стороны в сторону и закрыл глаза.

– Они наверху, – сказал Говард. – Я вернулся за корзинкой для пикника Сильвии.

Ни с того ни с сего он почувствовал себя глупо, что так объясняется из-за корзинки, но ему хотелось удостовериться, что мистер Джиммерс понимает, зачем он здесь. Не открывая глаз, Джиммерс слабо кивнул и, нашарив руку Говарда, слегка ее сжал.

– Со мной все в порядке, – прошептал он, открывая глаза и как будто собираясь с силами. – Уходите. Они его не найдут. Они сами уберутся, когда закончат. Не связывайтесь с ними. Оставьте меня здесь. Никакой полиции. – Он было затих, но потом внезапно прошептал: – Молл прав, – а после окончательно сдался и задремал.

Сверху снова послышались грохот и скрежет: очевидно, передвигали тяжелую мебель. Говард был беспомощен. Голова у него шла кругом. Ясно одно: он замешан в том, что тут происходит, и не только потому, что случайно наткнулся на взломщиков. Это – то самое, о чем не далее как сегодня утром говорил дядюшка Рой. Это не какой-то там метафорический бред, вроде истории с Вавилонской башней или взаимным притяжением чисел. Стороны окончательно определились в своеобразной войне на северном побережье, и Говарда на нее завербовали – на стороне Джиммерса и старого Грэхема, на стороне его дяди и тети. И, конечно же, Сильвии.

Но что это значит? Он должен действовать – должен вывести отсюда Джиммерса. Вот только Джиммерс, возможно, прав. Если Говард оставит его привязанным к креслу, ворам и в голову ничего не придет, и они уйдут несолоно хлебавши.

Или же обработают Джиммерса. Это равновероятно. Но кто они такие? Может, один из них Горноласка? Опустится ли он до такого? Импульсивно Говард нагнулся и принялся распутывать узлы. Но привязан Джиммерс был тонким нейлоновым шнуром, туго натянутым, с узлами на всех четырех ножках кресла. Тот, кто привязывал мистера Джиммерса, ничегошеньки в вязании узлов не смыслил и потому основательно запутал шнур.

Внезапно снова раздался голос, слова: «Так мы его спросим!» На сей раз они прозвучали громко и ясно, словно с середины лестницы.

Тут Говард заметил, что мистер Джиммерс что-то бормочет. Наклонившись пониже, он разобрал слова «ружье» и «шкаф». Быстро оглядевшись, он увидел в коридоре у самой входной двери платяной шкаф. Затолкав концы шнура под кресло, он метнулся в коридор и открыл дверцы шкафа. Там за тремя или четырьмя зонтиками стоял старый, видавший виды обрез.

Выдернув его за дуло, Говард отнес ружье к стене и стал молча ждать, затаив дыхание и прислушиваясь. Голоса теперь спорили – опять на верхней площадке лестницы. Тот, кто начал было спускаться, снова поднялся.

Говард поглядел на обрез, сознавая, что холодный металл дула ему отвратителен. Было в нем что-то смертоносное и окончательное, и при виде его у Говарда вместо блаженного ощущения сравнительной безопасности возникло такое чувство, что реальная беда придвинулась много ближе, чем хотелось бы.

Руки у него дрожали, и, закрыв глаза, он выровнял дыхание, пытаясь совладать с собой, все продумать. Он однажды стрелял из обреза – по тарелочкам на корме парома в двухдневном плавании из Англии в Испанию. Он выбил свою долю глиняных дисков и притом с гораздо большего расстояния, чем придется стрелять здесь. Ну что ж, здесь нет и не будет ничего, с чем он не мог бы справиться.

Вот только есть некоторая разница между тем, чтобы палить по глиняным дискам, и тем, чтобы выстрелить в человека, – и Говарду ни за что на свете не хотелось на себе ее испытать. Может, он и угодил в самую гущу дядюшкиных проблем, но эти проблемы не могут довести его до убийства. С другой стороны, за стеной сидит Джиммерс, раненый, привязанный к креслу. Обрез – защита им обоим, а значит, все же лучше, чем ничего. Это же отличный реквизит, как говорит дядюшка Рой. Никто ведь не заставляет его стрелять.

Приняв решение, Говард снова взвесил обрез в руке. В том месте, где деревянный приклад соединялся с дулом, металл был во много слоев обмотан старой изолентой. Ружье казалось каким-то рыхлым, словно изолента здесь не просто облегчает захват и не дает скользить руке, но действительно скрепляет две половины обреза. И изолента тоже была старая, грязная и липкая, а дуло – испещрено пятнами ржавчины после стольких лет в сыром шкафу. Обрез дребезжал, будто все сочления у него разболтались. Короче, вид не слишком грозный.

Ну и что? Придется обойтись тем, что есть. От одного только щелчка, с каким войдет в камеру патрон, воров от ужаса паралич разобьет, особенно если оне не вооружены. Чувствуя прилив отваги, Говард еще раз заглянул к мистеру Джиммерсу, которому как будто было вполне комфортно – насколько может быть комфортно человеку в его положении. Лоб уже не кровоточил. Беззвучно ступая босыми ногами, Говард прошел мимо кресла, прислушиваясь к звукам наверху. Те двое все еще были заняты своим делом: громили комнату.

Говард начал медленно подниматься по лестнице, направляя обрез в полутемный лестничный проем и уперев приклад себе в живот так, чтобы одним движением можно было загнать в камеру патрон – если обрез, конечно, заряжен. Он перевернул обрез и в небольшое отверстие в прикладе увидел латунную нашлепку на патроне.

На лестнице ему никто не встретился. Он слышал голоса: неизвестные говорили свободно, даже не подозревая о его присутствии. На второй площадке он остановился, размышляя, где бы найти укрытие, и при звуке закрывающейся двери едва не подпрыгнул. Покрепче вцепившись в обрез, он прижал к животу вихляющийся приклад. Ладонь скользнула по изоленте, которая из липкой стала скользкой от пота. Под пальцами лента сдвинулась, и Говард нащупал трещину в деревянном прикладе. Пустое, сказал он самому себе. Это же просто реквизит, уловка. Если не мешкать и подыскать поскорее укрытие, его все равно никто не заметит.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация