Девушка улыбнулась:
– Я уже пробовала. Два дня назад на рассвете я украла лодку близ городка под названием Гровер, переплыла на другой берег и села на пароход, идущей вниз по реке. Через четыре часа поднялся туман. Он поднимался от воды и гнал меня с палубы на палубу. Я даже попыталась залезть по таким металлическим скобам на одну из дымовых труб, чтобы остаться на солнце. Но все было бесполезно. На следующее утро я очнулась на окраине заброшенной деревни, где и встретила вас. А это значит, если я не ошибаюсь, вот что: мы будем плыть с вами, пока не зайдет солнце или не поднимется туман, а потом я снова исчезну. Боюсь, эту загадку необходимо разгадать, хотя я понятия не имею как.
Эскаргот смотрел на девушку. Ему очень хотелось сказать, что он знает, как разгадать загадку; но он не сказал, не мог сказать. Он выведал у капитана Эплбая далеко не всю информацию. Что гном намеревался сделать с Летой? Что эльфы собирались сделать с Летой? Не просто же затолкать в трюм и запереть там? Эскаргот понимающе покивал головой и прищурился, хотя ясно понимал лишь одно: своими киваниями и прищуриваниями он не обманет девушку.
Он втайне надеялся, что Лета страшно обрадуется, увидев его. Но он сознавал, что эта надежда зиждется главным образом на его фантазиях и домыслах – на происшествии в таверне Стоувера и нескольких словах, которыми потом они обменялись на улице. Эскаргот в двадцатый раз пожалел, что не обдумал все давным-давно. Всю жизнь он постоянно влипал в неприятности потому, что не имел обыкновения продумывать свои действия и последствия оных. Десять минут глубокого сосредоточенного раздумья уберегли бы его от несчастливого брака, от истории с пирогом и сливками, и он наверняка нашел бы способ сохранить свой дом и свои шарики, обманом у него отнятые, и… что ж, все это осталось в прошлом, верно? Конечно же, сейчас у него полно новых неприятностей. Эскаргот не понимал значения полуулыбки, игравшей на губах девушки. Она не очень походила на улыбку человека, раздраженного самонадеянностью другого человека.
– Как вам удалось убить тролля? – спросил Эскаргот, меняя тему разговора.
– Я не убивала. Он просто упал замертво. Там в лесу были маленькие человечки…
– Эльфы?
– Нет. Думаю, это были человечки-невелички. Во всяком случае, они летали на листьях.
– Человечки-невелички спасли вас от тролля? – Эскаргот страшно удивился. Вот новая, совершенно неожиданная загадка.
– Вряд ли они убили тролля, чтобы спасти меня. Они уже убивали его, когда я вышла на поляну. Тролль казался погребенным под кучей листьев, но на самом деле вокруг него кружили сотни, тысячи листьев, на которых сидели человечки-невелички, вонзавшие в него крохотные копья. Трудно предположить, что копье человечка-невелички может причинить серьезный вред существу вроде тролля; вероятно, острия копий были смазаны каким-то ядом. Тролль увидел меня, я пустилась бежать, он погнался за мной и упал замертво, не пробежав и пятидесяти ярдов по лугу. И я видела еще одну странную вещь, когда опять бросилась в лес. Там были гоблины – не знаю, сколько именно, – и человечки-невелички преследовали их тоже. Один гоблин, уже мертвый, лежал в ручье, а другой умирал неподалеку.
– Маленькие злобные создания, – пробормотал озадаченный Эскаргот.
– Гоблины?
– Эти тоже. Но я имел в виду человечков-невеличек. Ваше счастье, что они не набросились на вас.
– Они запросто могли. Однако гоблины отвлекли их на себя; по-видимому, они следовали за мной – они неотступно следовали за мной по пятам с самого начала нашего путешествия вверх по реке. Знаете, они все приспешники гнома, эти гоблины.
– Но не человечки-невелички. И это хорошо, правда?
– Пожалуй. У вас есть что-нибудь поесть?
– Рыба! – просияв, воскликнул Эскаргот.
Он был очень рад хоть раз сделать что-нибудь для Леты, пусть даже всего-навсего поджарить ей кусок рыбы. Они вместе направились на камбуз через библиотеку и каюту капитана. Эскаргот страшно гордился волшебными свойствами своего судна, хотя и понимал, что гордиться глупо, поскольку он не имел никакого отношения к строительству и оснастке субмарины. Поэтому он воздерживался от любых высказываний, могущих прозвучать хвастливо, но все же заметил, что, вполне вероятно, он является владельцем одного из крупнейших в двух мирах собраний сочинений Смитерса, если считать и книги, оставленные у профессора Вурцла.
Они ели рыбу, но Лета оставалась молчаливой и печальной, – несомненно, она думала о том, что в любой момент может подняться туман или что всего через несколько коротких часов наступит вечер. Эскаргот не стал подробно рассказывать о своем разговоре с капитаном Эплбаем. Он знал достаточно много о тайнах, могущих встревожить девушку, но не достаточно, чтобы объяснить все происходящее. Однако Лета рассказала ему кое-что, чего он не знал, и это заставило Эскаргота задуматься о том, что коротать день за разговором о рыбьих костях не очень умно, даже если он не в состоянии придумать более приятный способ скоротать время. Нельзя сказать, чтобы он особо интересовался рыбьими костями.
Лета действительно убегала от эльфов. Рано утром они схватили ее, затащили на галеон и заперли в трюме. Капитан Эплбай клятвенно заверил девушку, что они позаботятся о ее безопасности, что никто не причинит ей вреда, что через час они поднимутся в воздух и увезут ее далеко от гнома, который, утверждали они, собирается ее убить. Гному необходимо принести в жертву кровь – и обязательно кровь жницы. Гном является некромантом, сказал капитан Эплбай, колдуном из Темного леса, и он твердо решил начать или, вернее, закончить борьбу, исход которой отчасти решился много тысячелетий назад. Он уничтожит эльфов, коли сумеет. Он низвергнет луну с неба, и страна погрузится во тьму. Как ни странно, для осуществления замысла гному требовались особые шарики, с виду похожие на обычные. Он раздобыл их благодаря глупости одного человека по имени Эскаргот. Он заполучил и жницу тоже. Наконец он прибыл на равнину, где происходило последнее великое сражение. Сегодняшний вечер может стать последним для всех них.
Капитан Эплбай по-отечески подмигивал Лете. Конечно же, она все понимает. Она умная девушка – если учесть, что она не из племени эльфов, – и не откажется провести часок-другой в трюме, правда же?
Как оказалось, капитан Эплбай ошибался. Лета спросила, куда они направляются, и он ухмыльнулся и снова подмигнул, словно эти подмигивания объясняли все на свете и улаживали все недоразумения. У Леты не оставалось выбора, и она спустилась в трюм. Меньше чем через час туда явился маленький эльф с тарелкой еды и шепотом сообщил, что капитан – ужасный и злой эльф, который на самом деле собирается увезти ее очень далеко, на Луну. Навсегда. Юный эльф, по имени Богги, пожалел девушку, и она привязала его к стулу, якобы одолев в схватке, и убежала, но буквально через несколько минут на галеоне раздались крики «держи! лови!», и она свернула в лес. Эльфы побежали в обход по лугу и наверняка схватили бы ее, если бы не появление тролля. Потом она натолкнулась на Эскаргота, вернее, он на нее натолкнулся – и вот теперь они ели рыбу и тешили себя обманчивой надеждой, что могут сделать что-то.
