Плетнев вышел.
— Пусть попробуют вчетвером с ним сладить. Чтобы поняли, елки-палки, что может сделать один подготовленный боец.
Пак перевел озвученный план полковнику.
— Саид! Насрулло! Камол! Хафиз! Ин шурав и зан ед!
[8]
— скомандовал полковник, грозно топыря свои пышные усы.
Из строя выступили четверо. Стали переминаться. Этим здоровякам, похоже, было неудобно вот так запросто взять — и чохом начать валтузить безоружного.
— Ну, ну! — подбодрил Плетнев, сделав приглашающий жест руками. — Давайте, мужики! Времени нет!
Наконец один замахнулся.
Плетнев перехватил руку, резко дернул. Афганец покатился кубарем, сел и недоверчиво потряс головой, будто не понимая, что с ним такое случилось.
Трое оставшихся тут же резво бросились на него.
Первый попал на «мельницу» и улетел далеко — к самому краю поляны.
Второго он встретил в прыжке с поворотом вокруг себя, и парню достался удар ногой. Правда, Плетнев ударил в плечо, а не в голову, но и этого хватило с лихвой, чтобы он вышел из игры.
Третий от жесткой подсечки под обе ноги взлетел в воздух и всем телом грохнулся о землю. Плетнев мгновенно нанес добивающий удар каблуком в лицо. Разумеется, в полутора сантиметрах от носа нога остановилась.
Судя по тому, как бедный афганец зажмурился и втянул голову в плечи, он не верил, что дело кончится добром.
Полковник что-то сказал.
— Говорит, ты — настоящий мастер! — перевел Пак. — Устад!
— Вот видите, — наставительно сказал Симонов. — В этой беспорядочной схватке один боец противостоял четверым. И противостоял, елки-палки, довольно успешно… Теперь мы покажем вам бой двух профессионалов. Плетнев, ты будешь мальчик для битья. Становись!.. Витя, ты вторым номером. Сначала захваты покажи. Это и без перевода будет им понятно. Поехали.
Пак продемонстрировал на Плетневе ряд различных способов силового задержания. Сначала руку за спину загнул, потом шейный захват показал… Плетнев вел себя в полном соответствии с ролью, то есть как тряпичная кукла; вдобавок таращил глаза и хрипел, чтобы курсанты понимали: то, что делает с ним злой кореец, невыносимо больно и страшно.
Затем Пак, будто пьяный пролетарий, кинулся на него с кулаками. Однако Плетнев успешно закрывался, и Витюше не удалось расквасить ему ни нос, ни губу.
Витя попробовал ударить ногой. Плетнев ногу блокировал.
Попытался толкнуть. Плетнев ушел от толчка.
— Ну ладно, что вы пихаетесь, как второклассники, — недовольно прервал их деятельность Симонов. — Давай, Плетнев, активизируйся!
Тогда Плетнев двинул корейского партнера ногой с переворотом, а когда тот вскочил, сделал подсечку и провел завершающий удар пяткой. Пак тайком погрозил ему кулаком — мол, он все в шутку, а Плетнев вон чего.
Симонову чрезмерная активность тоже не понравилась.
— Погодите! — сказал он. — Ты, Плетнев, елки-палки, подсократись! Осторожней! Покажите им нормальный рукопашный бой-спарринг.
Они начали.
Пак получил много гулких ударов, после которых, как правило, падал. Зрители были уверены, что последний удар неминуемо должен был лишить его жизни. Каждый раз они дружно ахали — сначала когда Витюша валился замертво, а потом — когда оказывалось, что каким-то чудом у него сохранилась способность двигаться.
Плетнев тоже время от времени рушился, гулко и страшно хлопая руками и ногами по траве.
Плетневу казалось, что Витя все-таки немного переигрывает. Он бы, во всяком случае, не стал так орать и таращиться, а потом кататься по земле, делая вид, что отбиты все важнейшие органы.
После очередного удара ногой в голову, заставившего Пака упасть и перекувырнуться, он впал в клиническое бешенство, вскочил, с бульдожьим рычанием кинулся к сложенным под деревом вещам и оружию, схватил автомат и яростно примкнул штык.
Зрители испуганно загалдели и попятились, а Витя принялся колоть Плетнева штыком, резать ножом, бить прикладом — и ни одна атака не приносила ему успеха…
— Ну хватит, елки-палки, бесплатного цирка, — сказал Симонов. — Показывайте, как часового снимают, и приступим к обучению.
Пак с автоматом встал у дерева. Плетнев раз за разом подкрадывался к нему то с ножом, то с удавкой, то с голыми руками. Не успев и пикнуть, Витя валился на землю бездыханным, а Плетнев уже был готов к новым действиям.
Напоследок Пак встал у дерева, возле которого не было никакой растительности, и никто не мог подобраться к нему незамеченным.
Публика затаила дыхание. В глазах сквозила уверенность, что Плетнев настолько находчив, что и сейчас отыщет выход из сложившейся ситуации.
Он не мог не оправдать их ожиданий. Взмах руки — и тяжелый нож разведчика, с опасным шорохом разрезав воздух, гулко воткнулся в ствол сантиметрах в пяти от шеи теоретической жертвы.
Слышалось только щебетание птах — зрители потрясенно молчали.
Потом курсанты сломали строй и побежали к ним. Улыбаясь, стали жать руки.
— Товарищи курсанты! — сказал Симонов, когда они снова построились. — Видите, как много умеют наши бойцы. Они научились этому не в один день. Если вы будете стараться, то станете, елки-палки, такими же боевыми защитниками революции, и ни один враг вас не победит!.. А теперь приступим к обучению. Сейчас старший лейтенант Плетнев покажет вам прием блокирования удара ногой в пах. Витя, переводи!
Плетнев стал показывать. В качестве партнера ему выставили двухметрового верзилу. Он тоже был обут в эти устрашающего вида спецназовские ботинки, и Плетнев невольно возблагодарил про себя людей, которые заставили его когда-то отработать демонстрируемый ныне прием до полного автоматизма.
— Обе руки… Перехват… Если нужно продолжение, делаем вот так…
Рывком задрал ногу бойца, и тот повалился на спину.
Полковник поцокал языком:
— Ц-ц-ц-ц-ц! Устад!
Когда с теоретической частью покончили, шесть пар афганских сотрудников службы государственной безопасности встали друг напротив друга.
Честно сказать, Плетнев просто глаз не мог отвести от их ботинок. Что за глупость — тренироваться в такой обуви!
— Медленно! Замах! Перехват! — раз за разом повторял он, переходя от пары к паре. — Хорошо. Еще раз! Медленно! Замах! Перехват!..
Симонов и афганский полковник стояли в сторонке, наблюдая.
— Товарищи курсанты! — скомандовал Симонов минут через сорок. — Сейчас будете отрабатывать удар друг на друге. Помните, что перед вами стоит не враг, а товарищ по партии, по работе, по революции! Поэтому не бейте изо всех сил. Сначала все движения нужно проделывать медленно, чтобы мы могли вас поправить. Все ясно?
