Величие кардинала и его обаяние, о котором еще при жизни Родриго слагались легенды, ослепили мальчиков. Они готовы были идти хоть на край света за этим властным, сильным и красивым человеком. И не ошиблись. Джулио еще не исполнилось и тридцати лет, когда за верную службу папа Александр VI пожаловал его кардинальской мантией. В более молодом возрасте кардиналом становился только он сам — в двадцать пять лет.
Брат Джулио Паоло стал воином церкви и верным спутником среднего сына Родриго де Борджа, Чезаре, пройдя с ним путь от славы и власти над всей Италией до позора поражения, проклятия и забвения. Родриго де Борджа в течение многих лет состоял в негласном браке с красавицей Ваноцци, Джованной де Катанеи, mulier soluta, как ее называли в Ватикане, и она родила ему троих детей: сыновей Джованни, Чезаре и дочь Лукрецию.
Свою дочурку Чезаре назвал в честь матери Джованной. От тихой Шарлотты де Альбре Джованна унаследовала разве что французское изящество манер, во всем остальном она была Борджа до мозга костей, родилась Борджа и умерла как герцогиня де Борджа — вряд ли еще какая женщина какого-то другого рода могла удостоиться столь яркой судьбы и столь беспощадной смерти.
Ее отец и дед не знали удержу в своих честолюбивых желаниях и не останавливались ни перед чем ради их осуществления: ни яд, ни кинжал, ни подлог, ни предательство — ничто не могло сдержать де Борджа на пути к цели.
А цели их были велики, как заоблачные вершины Аппеннинских скал — объединить Италиию под властью Борджа, выжечь огнем и мечом всех, кто мешал — герцогов флорентийских Медичи, герцогов миланских Сфорца, туда же неаполитанцев. Затем — захват через Наваррское королевство французского престола…
Герцоги Романьи и Валентине страстно желали властвовать над Европой. Власть и золото — вот боги Борджа. Но папа Александр VI умер, так и не увидев осуществления своих планов, Чезаре де Борджа пал жертвой предательства, унеся с собой в могилу своего главного врага, герцога Джулиано Медичи. Когда в роду Борджа и Медичи уже не осталось равных своим предкам по духу и одаренности божьей мужчин, в схватку за власть над Италией и Шранцией вступила юная королева Франции Екатерина Медичи, дочь погибшего Джулиано, и принцесса Наварры Джованна де Борджа, герцогиня Романьи и Валентине.
От своего отца и деда Джованна унаследовала горячую кровь и холодный, острый ум, недюжинную смелость и дерзость, от которой захватывало дух; как и они, она легко привлекала внимание и завоевывала. Ей передалась по наследству неистовая сила духа Борджа и их невероятная способность разбивать сердца особ противоположного пола, кем бы они ни были. В «сражениях» любви Борджа не знали поражений: каждый, на ком они останавливали взгляд, по справедливому наблюдению Макиавелли, тут же ощущал любовное волнение в крови, и никому не удалось устоять перед их царственным обаянием.
«Они притягивали к себе людей, как магнит — кусочки железа». Ведь порок часто намного привлекательнее добродетели.
Джованна умело пользовалась своим даром. Едва увидев ее в Лувре, король Франции Генрих Второй воспылал к ней страстью, и только отравленный кинжал наемного флорентийского убийцы воспрепятствовал Джованне возлечь на королевскую постель, вытолкнув оттуда Екатерину.
Дочь герцога Медичи смотрела сквозь пальцы на многие увлечения своего супруга, зная, что положение ее незыблемо. Но Борджа она испугалась. Она знала, что Борджа ни в грош не ставят любовь. Она знала, чего они хотят, и как они умеют добиваться желаемого. С молоком матери впитала Екатерина ненависть к надменным римским герцогам и не могла даже допустить мысли, что ее место займет внучка продажной Ваноцци и дочь человека, лишившего жизни ее отца.
В конце концов, коварной флорентинке удалось заманить в капкан рыжую «римскую лисицу», как называли Джованну в Италии. Борьба кланов Медичи и Борджа закончилась в пользу флорентийцев — по крайней мере, на земле…
Джулио с опаской думал об этом даже про себя. Сейчас, после смерти брата, только он знал, что тело Джованны де Борджа до сих пор не было предано земле, и в фамильном склепе герцогов Романьи и Валентино под плитой с ее именем помещен пустой гроб.
Тело Джованны исчезло. А последние вести из Парижа свидетельствовали о том, что практически все дети Екатерины Медичи поражены неизвестной болезнью, и род Валуа обречен на вымирание — над ним тяготел рок. И все знали, что проклятие исходило от дочери Чезаре Борджа.
Когда Джованна ждала своего единственного ребенка, ее схватили и заключили в тюрьму. Тогда же Екатерина Медичи впервые подослала к ней отравителя. Испив отравленного вина, герцогиня Валентине, молодая и сильная от природы, корчась в ужасных муках, все же справилась с отравой, но ребенок ее родился столь уродлив, что, взглянув на него, мать потеряла сознание. Через два часа после рождения существо, — иначе его назвать невозможно, — по счастью, скончалось. Тогда Джованна поклялась, что все дети Екатерины Медичи умрут, и род ее сгинет с лица земли. Прошли годы, и похоже, проклятие начало сбываться.
Неуспокоенная душа родовитой Борджа вернулась, чтобы мстить.
Джованна с легкостью покоряла сердца мужчин и заставляла их служить себе. Не избег опасных чар рыжеволосой «лисицы» и будущий кардинал де Монтероссо. Но чрезвычайно дорожа своим саном и положением, достигнутым с таким трудом, он не мог в том, что касалось сердечных дел, следовать примеру своего учителя герцога Родриго де Боджа, с легкостью пленявшего женщин и также легко их бросавшего. Он вынужден был годами хранить глубоко в сердце свою единственную страсть и уступить брату Паоло, не связанному церковными обетами, вожделенное право наслаждаться обществом Джованны.
Пожалуй, Паоло был единственным мужчиной на свете, к которому честолюбивая герцогиня Валентине питала хотя бы подобие нежных чувств. Она ценила в нем храброго воина и преданного друга ее отца, не покинувшего Чезаре даже тогда, когда его покинули все. Уродец, родившийся у Джованны во французской тюрьме, был племянником Джулио, ребенком Джованны и графа Паоло де Монтероссо. Незадолго до того они тайно повенчались в церкви, чтобы ребенок родился в законном браке, но неукротимая Джованна так никогда и не стала графиней де Монтероссо — по крайней мере, никто никогда бы не заподозрил ее в стремлении даже в мыслях расстаться с фамилией де Борджа.
Когда-то здесь, на берегу Неаполитанского залива, кардинал Джулио де Монтероссо любовался с террасы, как герцогиня Романьи и Валентине, усевшись на прибрежных камнях и предоставив волнам точеные ноги, воспетые Боттичелли, играла с такой же вот стайкой дельфинов, и они, совсем не боясь, подплывали к ней так близко, что, поднимаясь на хвост, казалось, целовали ее в лоб. Теплый ветер шевелил ее светло-каштановые волосы, волны ласкали колени. Такой вот, живой и прекрасной, она запомнилась Джулио на всю жизнь…
Увы, настал день, когда граф Паоло де Монтероссо поднял бездыханное тело Джованны с обагренных ее кровью ступеней Лувра. Он знал, что после первого покушения на свою жизнь она часто думала о смерти и не хотела быть похороненной в семейном склепе Борджа. Ее манил одинокий приют в разрушенном замке на острове в Средиземном море, принадлежавшем когда-то последним рыцарям из ордена тамплиеров. Именно там она нередко скрывалась от наемников Медичи. Поэтому в фамильной усыпальнице де Борджа, рядом с ее дедом и отцом в свежую могилу под величественным постаментом с инициалами герцогини, опустили пустой гроб. Тем самым Паоло стремился не только выполнить желание погибшей возлюбленной, но и уберечь ее тело от посмертного надругательства, которому она вполне могла подвергнуться, если принять во внимание, какое количество врагов она имела при жизни.
