– Да, но не только. Солнечный Лорд также следит за выплатой Луану ежемесячной дани. Без этого его невозможно контролировать. Ну и также существует вопрос… безопасности…
Она осеклась и украдкой взглянула на Лала. Он не обращал на них внимания и отвязывал мешок от пояса.
– Дом… – нежно шептал он, словно обращаясь к останкам в мешке. – Дом… для мамы…
– Да, – согласилась Зана и погладила его по голове, – здесь она и родилась. Посмотрите-ка на те дома.
Она снова прервалась, потому что Лал смотрел совершенно в другую сторону. Его взгляд с тоской остановился на водном лабиринте Запрещенного города.
– Нет, не там, – поправила она его, – а здесь, в Тереу.
Лал отрицательно покачал головой и еще крепче прижал к груди мешок.
– Мама говорит… город… около воды… – взволнованно бормотал он.
– Я же говорю тебе, она родилась в Тереу. В Запрещенном Городе никто не живет. Его очень давно отдали Луану и его водам. Это было так давно, что никто уже и не помнит когда.
– Тереу… не дом… – настаивал он. – Пилар говорит… другой город… дом…
Зана повернулась к Реймону.
– Тебе он поверит, – сказала она. – Объясни ему, что он не может отнести останки в Запрещенный город. Его же там убьют.
Но Реймон опустил глаза и не ответил.
– Объясни ему! – Зана почти кричала. Реймон нехотя взглянул на старуху.
– Все равно ему придется туда пойти, – тихо сказал он, – так почему не сейчас?
– Потому что время не пришло, – сердито проговорила она, – ему отпущено еще больше года жизни. Ты же не можешь его так ограбить. Ему, в сущности, и так-то осталось уже совсем немного.
Реймон снова промолчал. Зана схватила его за руку и с силой встряхнула.
– Опомнись, дитя мое! – зашипела она. – Ты не можешь пренебречь своим долгом, своей обязанностью. Ты будешь чувствовать себя еще более виноватым.
– Какое тебе дело до моих чувств? Что ты про них знаешь? – мрачно спросил Реймон.
– Ты прав, мне нет дела до твоих чувств, – уступила она, – но я точно знаю про твои обязанности. Они состоят не только в том, чтобы принести Лала в жертву Луану, когда придет время. До этого момента ты должен быть его главным защитником.
Реймон недоуменно вскинул голову.
– Защитником?.. – начал он.
– Ты забыл, что он твой брат? – перебила его Зана. – Что он родня тебе? – Она снова затрясла его, но тут вмешался Лал.
– Не драться… – сказал он, осторожно разнимая их. – Драться… плохо…
– Да, плохо, – горько повторила Зана, – но то, что хочет сделать твой брат, еще хуже. Будущий Солнечный Лорд! С глазами, жестокими, как у Солмака, с сердцем, таким же воинственным.
– Не плохой… – возразил Лал и улыбнулся Реймону. – Он хороший… хороший…
– Слышал? – воскликнула Зана. – Он еще верит тебе, хоть ты и создан для того, чтобы отправить его на смерть.
Реймон затравленно оглянулся, словно ожидая, что Лал снова его спасет. Тот успокаивающе кивал ему.
– Не… останавливай… Лала… – сказал он твердо. – Лал… отнесет Пилар… в другой город… сегодня ночью…
– Ты истинный сын Солмака! – ядовито произнесла Зана.
– Это выбор Лала, а не мой, – в отчаянии произнес Реймон.
– Ты должен будешь отворить ему ворота. Ты хоть это понимаешь?
– У меня нет ключа!
– Не все так просто, мой мальчик, – насмешливо прошипела она, шаря костлявой рукой между высохших грудей. – Ты помнишь тот ключ, который использовала Пилар, чтобы войти в Запрещенный город? Вот он, у меня! Если мы доберемся сегодня до Солнечных ворот, он твой. Делай с ним, что хочешь. Что скажешь?
Что Реймон мог ей ответить? В отчаянии смотрел он на город Тереу, такой обманчиво прекрасный в солнечном свете,
Глава четырнадцатая
СОЛНЕЧНЫЕ ВОРОТА
Путники не решились приблизиться к Тереу до полного наступления темноты. Несколько часов подряд они наблюдали за мерцающими огнями города, и лишь когда большинство домов уже погрузились в темноту, спустились в долину.
С величайшими предосторожностями они вышли на первую длинную улицу, внимательно оглядываясь по сторонам. Никого не было видно, дома стояли запертыми и безмолвными, растущая луна пряталась за облаком. Где-то вдалеке раздался стук тяжелых шагов, будто там маршировали солдаты, когда этот шум вдалеке затих, не стало слышно ничего, кроме стрекота цикад во влажном воздухе ночи.
Воодушевленные, они поспешили вперед, придерживаясь только самых узких и темных улиц, где вероятность попасться сводилась к минимуму. При виде случайных, одиноких фигур припозднившихся прохожих они вжимались в стенные ниши, ожидая, когда минует опасность. А один раз, напуганные внезапной вспышкой света факела, они кинулись в ближайший садик и спрятались за раскидистым кустом. Но, несмотря на эту суету, никто их, по счастью, не заметил, и вскоре они в полном одиночестве шли в тени стены, направляясь прямо к Солнечным воротам.
Они почти уже достигли их, как вдруг снова послышались тяжелые шаги. Пришлось поспешно искать укрытия в темноте под каким-то каменным сводом. Шаги стали громче, в конце улицы появились блики факелов, и вооруженная стража двинулась прямо на них. В неясном свете Реймон разглядел две шеренги солдат – одни были вооружены копьями, другие несли плетеные корзины. Среди солдат выделялись три фигуры, которые он сразу узнал. Высокий седой жрец по имени Пендар, со щитом в правой руке, позади него устало брел Боран, поглядывая по сторонам, а в самом центре колонны, защищенный от любого возможного покушения, шагал, вне всяческих сомнений, сам Солмак. Свет факела играл на его золотом шлеме, на начищенных доспехах, на палке с набалдашником в виде золотой змеи, а вокруг его левой руки обвилась живая гадюка. Она медленно поворачивала голову, всматриваясь в темноту.
Вид Солмака, столь высокомерно вышагивающего в ночи, пробудил в Реймоне всю его прошлую ненависть.
– Будь он проклят! – прошипел он, хватая копье и выступая вперед с самым грозным видом.
– Не торопись, дитя мое! – прошептала Зана, притягивая его обратно за подол туники. – Еще не время для вызова. Нельзя нападать сейчас, когда его так надежно охраняют.
Реймон заколебался, и через мгновение колонна уже прошла мимо них. Звуки начали затихать, но вдруг солдаты остановились. Послышалось громкое звяканье.
– В чем дело? – спросил Реймон. Зана сокрушенно схватилась за голову.
– Я должна была вспомнить, – пробормотала она себе под нос. Затем обернулась к Реймону: – Я боюсь, что из нашей затеи ничего не выйдет. Сегодня единственная ночь в году, когда нельзя подойти к Солнечным воротам.
