Семья… пожалуй, единственное, что хоть как-то примиряло князя Егора – Егора Вожникова – с этим средневековым миром, в коем он очутился… не сказать чтоб чисто случайно, скорее – по собственной злой воле. Просто захотелось способности в себе развить особые – опасность предвидеть, вот купился на снадобье некой бабки-колдуньи, на сайте ее завис. Получил снадобье, да – хотелось ведь поскорей! – советам ведьмы не внял, а ведь предупреждала бабка, чтоб грозы опасался… а какая гроза зимой? А вот ведь случилась, словно нарочно! Нырнул Егор в прорубь… а вынырнул уже в пятнадцатом веке. И обратно было – никак, о чем и многие здешние ведьмы ему говорили, все же молодой человек, особенно поначалу-то, пытался вернуться… вот и падок был на ведьмочек – до сих пор. Про то супруга ненаглядная знала – владыку новгородского Симеона подговорив, всех колдуний извела под корень. Конечно, до кого дотянуться смогла, но все-таки. Еленку Егор в Орде встретил, когда в полон туда угодил. Вместе и бежали, вместе горе горевали, вместе и радовались. Елена княжьего рода оказалась – из заозерских владык, дядькой своим преданная. Ну да Вожников живенько восстановил справедливость – как-никак, ватага у него была, да и сам в прошлом – кандидат в мастера спорта по боксу среди юношей, плюс еще способность все ж у него появилась – предвидел опасность, не обманула бабка! Правда, предвидел только на трезвую голову, что приходилось учитывать во время многочисленных пиров.
Став легитимным заозерским князем, Егор быстро подмял под себя все остальные княжества, а затем – пользуясь внутренними распрями – и Европу, и даже, будучи Ливонским курфюрстом, был избран императором Священной Римской империи, по сути – всех германских и чешских земель, набрав таким образом невиданную – в том числе и финансовую – силу, что склонило к покорности и Англию, Францию, Кастилию, Лион… и разных прочих шведов. Что касаемо Орды, то на сарайский престол при непосредственной военной помощи князя крепко уселась некая Айгиль, девчонка молодая, умная, своенравная и весьма недурная на внешний вид; Егору она искренне нравилась… ну, пожалуй, не так, как Еленка, но…
– Княже, так нам в путь готовиться? – осторожно покашляв, обратился к Егору его личный секретарь – старший дьяк Федор, молодой, лет двадцати пяти парень, из тех людей, коих Вожников встретил первыми… человек бесконечной преданности, друг… если у сильных мира сего вообще могут быть друзья.
– Что? – поднявшись на ноги, Егор повернул голову к секретарю. – Что ты спросил?
– Говорю, князь великий, в путь ли?
– Струги, за ладьей посланные, вернулись?
– Нет еще. Так ведь только ушли!
– Ладно, ждать не будем – нагонят. – Решительно махнув рукой, князь распорядился готовиться к отплытию.
На стругах забегали, закричали, загрохотали веслами, кое-где уже подняли мачты. Вот, наконец, отчалили, двинулись вверх по реке, мало-помалу набирая ход, поплыли. Многим думалось, что домой… да так оно, по сути, и было. С эпидемией вроде справились, локализовали… если бы не этот случай с купцом на «рогатой» ладье: симптомы юный посланец описал точно, как внешний вид заболевшего, и тут никаких сомнений не оставалось – чума. И надо было немедленно что-то решать, не дать распространиться заразе. Ну, с ладьей ясно, а вот что делать с Бродским рядком? По уму – сжечь бы его к черту… однако там ведь, скорее всего, один только коновал инфицирован, да и тот еще – бабушка надвое сказала, все же остальные наверняка здоровы. Пока… А потому следовало поторопиться и решить проблему там, на месте, после детального обследования. Сразу к волоку решили всем флотом не идти, немного обождать за излучиной, выслав вперед быстрый да юркий струг с Сенькой, отрок и должен был выманить из дому дядьку Кузьму, бывшие в струге воины проверили бы – заражен или нет? Дня три прошло… еще пару дней – в пути, как раз четыре-пять выйдет; ежели заражен коновал, так уже должны бы появиться бубоны, так что сразу видно будет… Кстати, а сам-то посланец, случайно, не того?
Сидя на кормовой лавке рядом с кормщиком, князь жестом поманил Федора:
– Парень тот, Арсений, на нашем струге?
– Так, великий государь.
– Сюда его позови… Да рубаху свою новую принеся, шелковую, я видел, у тебя есть… – Егор полез рукой в висевший на поясе кошель. – На вот тебе шесть дукатов.
– Княже! – взмолился секретарь. – Рубаха-то, чай, гораздо меньше стоит.
– Ничего-ничего, бери… рубаху неси уже. И парня зови скорее.
Хитро задумал князь, как отрока осмотреть, паники промеж людьми своими не сея. Подозвав Сеньку, велел ему старую рубаху снять да в реку выкинуть, новую же надеть… покуда отрок переодевался, и сам князь, и бывший при дружине лекарь смотрели внимательно… бубонов, припухлостей никаких не нашли… А вот Арсений вдруг осмелел, поклонился да заговорил, хоть и не спрашивали:
– Нет, князь великий, болезни во мне нету. Я же с Амброзием Виртом, врачом из голландских немцев, много беседовал, как от черной смерти спастись – знаю. Руки накрепко вымыл, глаза, сам вымылся, рубаху на старую сменил, а ту, что была – давно в печке сжег. Ни лихорадки во мне нет, ни нарывов – сами ж видели.
– Ну, для нарывов-то еще мало дней прошло, – пригладив окладистую бороду, вскользь заметил лекарь – высокий, плечистый, с буйною седой шевелюрой, в роскошной лионского шелка куртке-котте, по виду – сущий разбойник.
Сенька его, честно говоря, побаивался, но тут глаза поднял да бросил с вызовом:
– Че ж мало-то? В самый раз – я ж тоже в болезнях кое-что понимаю.
– Понимает он! – Лекарь-разбойник презрительно расхохотался. – Видали мы таких понимающих. Я бы его, государь, с ладейки-то согнал… на всякий случай.
– Да не болезный я! – истово перекрестился отрок. – Христом-Богом клянусь.
– Ладно, – князь махнул рукой. – Иди покуда на нос, там сиди. Завтра еще покажешься.
Дни стояли пасмурные, но не дождливые, теплые. Прятавшееся за облаками желтое солнышко показывалось иногда, золотя лучами струги. По берегам реки уныло тянулись густые хвойные леса, изредка перемежаемые веселыми липовыми рощицами и возделанными полями. Кое-где виднелись деревни в один-два двора, спускались к реке узкие дощатые мосточки, бабы носили ведрами воду, останавливались, опуская ношу, махали ладьям вослед. Раньше, еще лет семь назад, такое трудно было б представить: при виде чужих кораблей в деревнях прятались все – бежали в леса, в урочища. Мало ли кто там, в этих ладейках, плывет? Может, мирные купцы – торговые гости, а может, и лихие татары, и разбойники-ушкуйники, хлыновцы. Всякого люда хватало, это вот князь Егор в последнее время хоть какой-то порядок навел и старался его поддерживать воинской силой… Ну а как еще? Не увещеваниями же! В этом смысле Средние века – время честное: воруешь, безобразничаешь – голову тебе оттяпать, и все дела. Либо как вариант – посадить на кол, повесить. Ответка за непослушанье закону не заржавеет.
Во все расположенные близ реки селения князь Егор в обязательном порядке высылал разведку – проверить, есть там мор или нет? Вот и сейчас – в одну деревню послал вместе с дружинниками и лекаря, а в другую, подумав, – Сеньку. Парень вскорости с воинами вернулся, довольный и гордый – а как же, столь высокое доверие не каждому в жизни выпадает! Отрапортовал бодро: больных, мол, нет, все работают, да и в соседних деревнях о болезнях никаких, тьфу-тьфу-тьфу, не слыхали.
