Леа бросила на него недружелюбный взгляд.
— Ты лучше будь полюбезней, не то я сделаю так, что он разбудит тебя завтра пораньше. — Скормив Марселу остатки его любимого кушанья, она улыбнулась. — Суза. Марсел, ты помнишь Сузу? На-на-на… ля-ля-ля…
По сигналу Марсел оторвался от пакетика и начал насвистывать песню о звездно-полосатом стяге, которой его несколько месяцев назад научила Леа. Этого Фрэнк уже вынести не мог.
— Все понятно. — Он развернулся и направился к отсеку № 6. — Пошли послушаем, что скажет Паоло.
14 января 1998 года
Понедельник, 09:15
Когда Мерфи проверил утреннюю электронную почту, его ожидали шестнадцать писем. В этом не было ничего необычного: имея возможность выбирать между телефонной трубкой и электронной запиской, сотрудники HACA отдавали предпочтение последней. Порой письма приходили к нему от людей, работающих в том же здании, даже на том же этаже. Конечно же, этот способ общения был удобней, так как позволял отправителю посылать документы без использования бумаги, которую неизбежно придется перерабатывать.
Тем не менее временами Мерфи задавал себе вопрос, не является ли электронная почта наиболее значительным недостатком компьютерной революции. Ему приходилось проверять новые сообщения по крайней мере трижды в день, и на каждое он должен был написать ответ, хотя бы в одну строчку: «Получил. Спасибо. Д.М.». Когда-то государственная работа представляла собой непрекращающуюся гонку с бумажным «следом»; а теперь она превратилась в электронные скачки.
Мерфи снял теплые ботинки, надел пару войлочных мокасин, которые хранил под столом, и, водрузив на него ноги, уложил клавиатуру на колени. Большая часть корреспонденции представляла собой обычную текущую деловую переписку. Послание от одного из сотрудников лаборатории реактивных двигателей в Пасадене, с которым Мерфи поддерживал деловые связи, отвечающее на вопросы относительно данных, собранных «Галилеем». Еще одно сообщение от другого ученого ЛРД и приложенные к нему материалы, полученные с Марса. Полдюжины сообщений для печати из пресс-бюро, свежие новости относительно следующего запуска космического корабля и нынешнее состояние программы космической станции. Письмо от друга из Центра управления космическими полетами Годдарда в Гринбелте, который сообщал, что приезжает в округ Колумбия в четверг, и справлялся, сможет ли Мерфи составить ему компанию за обедом. Комикс, опубликованный в прошлом номере «Дилберта», который Мерфи уже прочитал и даже успел забыть, посланный его приятелем из внутреннего отдела, кто, по всей вероятности верил, что юмористические комиксы — кладезь человеческой мудрости. Другой шутник переслал список Леттермана, включающий десятку лучших обманных поведенческих линий, которые президент Клинтон мог бы испробовать на Поле Джонс. Дэвид удалил эти послания, не читая.
Перемещаясь вниз по экрану монитора, Мерфи поднял треснувшую кружку с картинкой из «Звездных войн», подаренную ему на день рождения Стивеном пару лет назад, и сделал глоток чуть теплого кофе, который принес из комнаты отдыха. Хотя он и просматривал электронную почту, мысли его находились далеко от рабочего места.
С чего бы это статья в «Аналоге» привлекла такое внимание заместителя директора? В конце концов, в январе в Вашингтоне начинается сезон составления бюджета. И HACA, как всегда, придется не только подготовить проект, представляемый в Белом доме перед Конгрессом, но и продумать, как отдел космических исследований будет открыто защищать свои программы от критиков на Холме. А посему неясно, зачем Роджеру Ордману понадобилось тратить час своего расписания, зачем по собственной воле опаздывать на слушания подкомитета палаты ради того, чтобы просто поговорить с каким-то младшим сотрудником агентства, который написал статью об НЛО в журнал научной фантастики?
И разве не противоречит конституции его настойчивое требование представлять все будущие статьи на рассмотрение отделу по делам общественности? HACA является гражданской организацией. Несмотря на то что она все еще поддерживает связи с Министерством обороны, несколько лет прошло с тех пор, как на борту космического корабля на орбиту в последний раз был запущен военный груз. Теперь, когда ВВС имели собственную программу космических полетов, Мерфи ни разу не слышал о том, что HACA предпринимает какой-нибудь проект с грифом секретности. Возможно, Кент Моррис, бывший начальник ОДО, просто слишком усердно выполняет свои обязанности? И если так, то зачем Ордману отдавать распоряжение о необходимости просмотра всех будущих статей Мерфи?
Посмотрев в окно, Дэвид потер указательным пальцем переносицу. На улице, заслоняя низкие крыши домов, простирающихся до Потомака, буйствовали белые хлопья снега. Хотя Мерфи выпало счастье иметь кабинет с окном, он не очень-то высоко ценил вид на Капитолий. Он поглядел на висящую над столом узкую полку. Там были подшитые папки с документами, справочные тексты по астронавтике и космической физике, несколько последних научно-популярных изданий по планетарным исследованиям. И все это находилось под охраной фигурок Дарта Вейдера и Люка Скайуокера, которые Дэвид как-то купил, когда они со Стивеном ходили в магазин игрушек.
— Полагайся на силу, Люк, — пробормотал он. — Да, точно. Вы знаете, что сказал бы Дарт Вейдер. Твоя сила велика… но ты еще не джедай…
Зазвонил телефон, спугнув его фантазии. Мерфи сбросил ноги со стола и потянулся к трубке.
— Отдел космических исследований, Мерфи, — произнес он.
Некоторое время он ничего не слышал и подумал, что, возможно, кто-нибудь в здании неправильно набрал добавочный номер. Такое частенько случалось. Затем послышался мужской голос:
— Это За… то есть Дэвид 3. Мерфи?
— Я слушаю.
— Тот самый Дэвид 3. Мерфи, который пишет для «Аналога»?
— Да, время от времени. — Он посмотрел на высветившийся номер и понял, что звонок исходит не с местной линии. — Кто говорит?
— Доктор Мерфи, меня зовут Грегори Бенфорд. Я являюсь профессором физики Калифорнийского университета. Я тоже от случая к случаю пишу научную фантастику.
Мерфи от удивления раскрыл рот.
— Да, конечно, я много слышал о вас. — Он выпрямился. — Я большой поклонник ваших работ.
Эти слова были чистой правдой. Одним из авторов научной фантастики, которым он восхищался больше других, был Грегори Бенфорд. Он не только обладал богатым воображением, но и относился к небольшому числу писателей, чьи рассказы и романы обладали высшей степенью научной правдоподобности. Когда Мерфи взялся за перо, одним из авторов, чьему стилю он сознательно, хотя и безуспешно пытался подражать, был стиль Бенфорда.
На другом конце провода раздался сухой смешок.
— Пожалуйста, называйте меня Грег. Мне тоже нравятся ваши труды.
— Но я не написал ничего… — Ту Мерфи понял, что Бенфорд говорит не о научной фантастике. — О, вы имеете в виду статьи в «Аналоге».
— А вы хотите сказать, что публиковались где-нибудь еще? Я не видел вашего имени нигде, кроме как в…
