— Нет, правда! — сказала Кира. — У тебя мозгов, как у курицы!
Ладно, ладно, подумал я. Можешь пока считать, что я тебе верю.
— Не понимаю даже, — продолжала Кира, — зачем Сети нужен такой тупой, как ты?!
— Кому? — насторожился я. Разговор становился интересным. Несмотря на участвующий в нем пистолет.
— Сети, — повторила Кира.
— Ага, — вспомнил я. — Сетевики, значит… Компания полоумных идиотов… Так, кажется, ты говорила?
— Смешно, — прищурившись, согласилась Кира. — Но я сейчас не об этом. Марсель, неужели ты ничего не чувствуешь?
— Что именно? — Я опять пожал плечами. Что, интересно, я должен чувствовать?! Что меня сейчас пристрелят?
У Киры был такой вид, словно она раздумывала, сказать мне что-то очень важное (какую-то страшную и ужасную тайну) или нет. Эта внутренняя борьба была прямо-таки написана на ее лице. Но вместо этого Кира вдруг спросила:
— Чем ты вообще занимаешься? Какого лешего тебя принесло в Каракас?
Действительно, подумал я. Какого лешего?!
— Я веду расследование, — заявил я.
— Расследование?! — Кира, казалось, была поражена услышанным. — Какое еще расследование?
— От компании «ДВК», программный отдел.
— И чего же ты расследуешь? — язвительно осведомилась Кира, кладя пистолет на поверхность стола.
— Это не имеет к тебе никакого отношения, — заверил я ее.
— Как и к Синичке? — усмехнулась Кира.
Я отрицательно покачал головой.
— Она первая начала в меня стрелять, — сказал я, чувствуя себя необычайно глупо. Словно оправдывающийся ребенок: мама, он первый начал!..
— А что ей еще оставалось делать? — вновь прищурилась Кира.
— Что оставалось делать?! — совершенно искренне изумился я. — Да все что угодно! Вместо того чтобы не делать то, чего делать не нужно! («Что за чушь я несу?!» — подумал я.) Например, не копаться в моем бумажнике! Не затевать со мной знакомства! Вообще — не трогать меня!!! Что ей от меня было надо? Да и тебе тоже! Чего вы от меня хотите?
Я говорил с жаром, пытаясь, чтобы слова мои звучали убедительно. Я делал возмущенный и обиженный вид. Я хмурился и размахивал руками. А сам между тем осторожно и незаметно разворачивался так, чтобы удобнее было броситься к пистолету, который сейчас лежал на столе в полуметре от Киры. Мне удалось даже встать со стула, не получив пулю в лоб. И было уже самое время начинать действовать. Но только я ничего не сделал.
Кира глядела на меня с удивлением. Я вдруг понял, что она ничего этого не знает. И я растерялся.
Я уже привык думать о Кире как о своем враге. Как о человеке, принадлежащем к тайной организации, которая собирается меня устранить. Но теперешнее поведение Киры выпадало из сложившегося образа. И это меня смутило.
— Погоди! — Кира подняла руку. — Марсель, подожди! Не тараторь! Ты хочешь сказать, что ничего не знаешь?!
Я замолчал, раздумывая над возможным ответом.
— Слушай, Марсель, — Кира устало оглядела полутемный зал, — давай вернемся в гостиную и там обо всем поговорим. Хорошо?
Я кивнул. А что мне еще оставалось делать? Главное, завладеть ее оружием, а там посмотрим, кто из нас будет задавать вопросы. Я уже прикидывал, как бы половчее схватить пушку этой красавицы (а ведь она действительно красавица, черт побери!..), но сделать мне этого так и не пришлось.
Неожиданно с улицы донеслись громкие голоса, веселое ржание, кто-то подергал входную дверь, а потом нажал на кнопку звонка.
— С ума сошли? — хмуро спросила Кира, недовольно глядя на дверь. — Закрыто уже!
Звонок не смолкал. Его дребезжащая трель гулким эхом отдавалась в полутемном помещении. Звонивший, наверное, улегся на кнопку и ни в какую не хотел с нее вставать.
Кира отпустила смачное ругательство по-испански, вскочила со стула и кинулась к двери. Ее пистолет остался лежать на столе, возле системного блока ЭВМ. Ситуация была замечательная, никто не мог помешать мне взять пистолет и… Но я почему-то этого не сделал.
Вокруг меня что-то произошло. Все предметы стали словно бы ярче и грубее, звуки сделались четче и резче, исчез запах табачного дыма, и воздух превратился в невыносимо свежую, какую-то густую субстанцию, которую с трудом удавалось протиснуть в легкие. Голова на миг закружилась, и в мозгу вспыхнула уверенность, что трогать этот пистолет мне сейчас никак нельзя. Потому что он очень скоро может понадобиться… Понадобиться Кире…
Я покрутил головой. Все закончилось так же внезапно, как и началось. Все стало как прежде. Единственное, что осталось в моем сознании, это твердая уверенность, что мне нельзя прикасаться к этому оружию. И еще недоуменное удивление — что же это такое было?!
Кира о чем-то спорила возле дверей. Из-за ее плеча время от времени выныривала усатая морда, лет примерно двадцати. Морда заглядывала в зал, указывала на меня глазами и что-то возмущенно говорила по-испански. Что-то, не совсем мне понятное — плохо я знаю испанский, просто отвратительно! Кира тоже что-то отвечала ей. На улице, за спиной этой морды, маячили еще несколько аналогичных созданий — штук пять. Не все были усатыми, но все как один изрядно поддавшими. Это было хорошо понятно по тому, как усатая морда порой пыталась во время разговора переходить на русский и французский языки. Неудачно пыталась — я почти ничего не разобрал. Наверное, русский и французский были для него еще менее родными языками, чем для меня — испанский. Но кажется, усатая морда хотела попасть в клуб, а Кира этому ее желанию ожесточенно сопротивлялась. Морда же возмущалась тем, что вот, мол, ему (то есть мне) можно ночью сидеть в ВЭС, а им (то есть мордам) нельзя. Это, мол, несправедливо, они тоже имеют право и так далее…
Кира повысила голос, попыталась захлопнуть дверь, но этому помешала просунутая в щель нога одной из морд. Нога оказалась громадной, примерно восьмидесятого размера (если я и преувеличил, то самую малость!). Кира громко произнесла длинную фразу, слов примерно из двадцати, и, насколько я понял, ни одного приличного среди них не было. Но морду это нисколько не смутило — она продолжала напирать. Тогда Кира со всей силы саданула пяткой по втиснувшейся в дверную щель ноге.
Кира была босиком, но, видимо, она очень постаралась доставить гостю неприятные ощущения. И весьма в этом начинании преуспела. Потому что морда исказилась от боли, взвыла, выдала не менее длинную (и не более приличную) фразу, отпихнула Киру в сторону и ввалилась в клуб. Я подвигал плечами. Вечер грозил закончиться хорошей потасовкой, потому что под усатой мордой оказалось довольно спортивное тело с накачанными мышцами. Остальные морды нерешительно топтались на улице, но я знал, что стоит начаться драке, и они тут же окажутся внутри. Интересно, подумал я, а знаете ли вы, ребята, что такое ушу? Но драки не получилось.
Кира решительным шагом прошла мимо меня и взяла со стола пистолет. Губы ее дрожали от ярости, брови были сдвинуты. Я ожидал, что она наставит пистолет на этого хулигана и велит ему убираться восвояси. И тут же подумал, что это не принесет ожидаемого результата — усатая морда была красна, возмущена и настроена очень злобно. Но Кира просто подняла оружие и выстрелила поверх голов ночных гостей.
