Я хлопнул себя рукой по лбу. Ну конечно! 1998 год! Какой там Карфаген?!
И неожиданно для себя самого изменил название города, набрав «Москва». Потом только сообразил, что никакой Москвы в Риме, конечно же, точно нет и никогда не было. Но ЭВМ думала иначе. Потому что она тут же выдала на экран карту города.
Я недоверчиво посмотрел на знакомые очертания, дал команду уменьшить масштаб и принялся периодически нажимать на клавишу. На экране, постепенно уменьшаясь в размере, появились знакомые контуры Восточной Империи, окрашенные в бледно-красный цвет. Затем слева выполз балканский полуостров Западной Империи. Он был уже светло-синего цвета. Я продолжал уменьшать масштаб. Вот и Альпы, Итальянский департамент. Никакой Римской империи нет и в помине… Африка и Аравийский полуостров. Тоже светло-синего цвета.
Когда на экран выползли фиолетовые очертания Великой Колумбии, я прекратил давить на клавишу. Похоже, что эта программа просто показывает карту мира, подумал я и тут же вспомнил про «исправления» — это такое окошечко, где можно было задавать изменения ситуации.
Я нашел его на экране и набрал слово «ИСПРАВИТЬ». Обычно после этой команды программа «РИМ» последовательно выводила на экран целую кучу запросов. Точно так же она поступила и на этот раз. Мне вдруг захотелось узнать, что было бы, если б меня назначили управляющим группы отделов программирования еще в 1998 году? Поэтому я честно ответил на все вопросы и с огорчением узнал, что в результате этих изменений к январю прошлого года цены на хлеб возросли бы на одну сотую процента. Зато цены на недвижимость упали бы на три десятитысячные процента! М-да… Ценная информация, что ни говори…
Короче, это оказалась обычная программа «РИМ», только в масштабах всего мира. Поэтому, наверное, для нее и потребовалось столько дополнительной памяти. Непонятно только, зачем это все нужно? А впрочем…
Если Сергей Антонович действительно писал фантастический роман, то ему это вполне могло понадобиться. Если не ошибаюсь, его роман тоже был как раз об альтернативной реальности…
Я вспомнил книгу Пикуля и ради шутки в окошке исправлений набрал год 1801. Мне стало интересно, что могло бы быть, если бы заговор против Павла I удался. Скорее всего мне просто хотелось убедиться в том, что к сегодняшнему дню ничего бы не изменилось. Ну, может быть, тоже подскочили бы цены на хлеб или на водку. На один процент. Но когда ЭВМ вывела на экран карту мира, я понял, что ошибся.
Восточной Империи на карте не было.
Западной Империи — тоже.
На карте вообще ничего понятного и знакомого, кроме очертания материков, не наблюдалось. Ни Великой Колумбии, ни Мексиканского Королевства…
От Восточной Империи остался какой-то жалкий огрызок, окруженный крошечными странами, окрашенными на карте во все цвета радуги. От Западной Империи — и того меньше. Вся Европа выглядела, словно лоскутное одеяло. Африка — тоже. Канадские департаменты сияли ровным зеленым цветом, но к Западной Империи они уже явно не имели никакого отношения.
Я растерянно глянул на американский континент. Та же картина — на месте Великой Колумбии тоже рассыпалась многоцветная мозаика. Мексиканское Королевство скособочилось, сжалось к югу и уменьшилось в размерах раза в три-четыре. Зато Великая Американская Империя теперь выглядела действительно великой — за счет территорий Мексиканского Королевства.
Единственное, что на мой взгляд не претерпело больших изменений, это Австралийская Республика. Но им и без того, как известно, все равно уже хуже не будет…
Я сидел, вытаращив глаза. Как же так?! Неужели такое возможно?
Ну ладно! Допустим, Александр I взошел на престол на несколько лет раньше. Что из того? Он что, перестал от этого быть императором? Лишился своих амбиций? Не стал присоединять к Империи новые земли?
А ведь и правда, подумал я. Так оно и могло бы быть. Ведь за все время своего правления Александр Павлович не вел никаких войн. И все его присоединения к Восточной Империи (Финляндская губерния, например) были произведены исключительно по желанию и просьбе местных правителей, опасавшихся растущей экспансии Наполеона I, императора Западной Империи. Совсем иное дело — Павел I. Именно при нем фактически и была создана Восточная Империя. И Азия и Индокитай были присоединены Павлом.
Кстати! При таком обилии государств создание Всемирной Электронной Сети действительно становится невозможным. Ведь даже две Империи — Восточная и Западная — и то вели переговоры о создании ВЭС больше трех лет! Так что остается только благодарить судьбу за то, что покушение на Павла не состоялось и что мир ныне таков, каков он есть…
Я вдруг почувствовал, как по спине моей пополз озноб.
Черт побери!
Машина времени!!!
У меня даже перехватило дыхание. Ведь если эта хреновина сработает (а я уже почти не сомневался в том, что она сработает так, как нужно!), то…
Но — зачем?!
Чем плох ЭТОТ мир?! Ведь образование такого количества государств, какое я вижу сейчас перед собой на экране ЭВМ, неизбежно должно сопровождаться многочисленными войнами. Каждая страна будет стараться доказать свое превосходство над соседом, добиваться главенствующего положения в мире! А это — войны, человеческие жертвы…
Я торопливо застучал по клавишам. И через час уже знал, что в случае подобного развития истории население земли составляло бы одну треть от ныне существующего. Ни фига себе! Две трети человечества положить на войне?! И наверняка — не на одной войне… Впрочем, программа, видимо, учитывает и не родившихся детей тех, кто погиб…
Зачем?! Чем Костенко не понравился этот мир? Какие цели он преследует?
Стоп! А почему я так уверен в том, что Сергей Антонович собрался изменять прошлое? Причем именно ЭТОТ участок прошлого. Какие у меня доказательства? Книга Пикуля с отмеченными красным карандашом абзацами? Ха! Может быть, Костенко и правда просто собирал материал для своей писанины? Может быть…
И тут я опять «провалился». И через миг уже знал, что все догадки мои верны. Я знал даже, что внешняя похожесть Костенко и Павла I — это не простая случайность. Именно это и натолкнуло Сергея Антоныча на мысли об изменении прошлого. Я не знал, правда, зачем же ему это все было нужно, но это для НАС не имело большого значения. Для НАС имело значение то, что в этом новом мире, в этой новой реальности НАМ уже не будет места. Ни НАМ, ни ВЭС…
Я помотал головой. Боже мой! Ведь это же конец, подумал я. Конец всему, конец всем НАМ. Не будет больше ничего — ни ВЭС, ни сказочного и незабываемого ощущения контакта с другими людьми, ни даже болтовни в «клубах». Может быть, не будет даже ЭВМ… Ничего не будет. Никогда.
Это все равно как оказаться вдруг на необитаемом острове, среди дикарей, с которыми невозможно общаться на темы, выходящие за пределы спелости бананов. Это все равно как оказаться в чуждом мире, в чужом и враждебном, непонимающем вас. Да этот мир уже и не будет моим миром. Потому что в нем наверняка не найдется места для очень многого из того, что мне нравится.
