Возможно, что гвардейцы именно так и сделали бы, но полковник жестом остановил их. Говорить он не мог — я здорово ему врезал, — рот его судорожно ловил воздух, глаза покраснели и стали влажными. Я вдруг явственно ощутил, что он испытывает колоссальное чувство вины. И это придало мне сил и смелости.
— Обстоятельства, говоришь? — прошипел я ему в лицо. — Обстоятельства? Идиот!
Я резко дернул его вверх, заставив встать на ноги.
— Посмотри! — заорал я, устремляясь в самую гущу толпы и таща полковника за собой. — Посмотри, дубина! Вот твои обстоятельства! Вот!!! Смотри!!!
Толпа испуганно отхлынула от нас. Только тело однорукого парня остался лежать на полу.
— Ты видишь? — орал я. — Ты видишь? В этой комнате нет никого из НАС!!! Кроме него!!! Но и его скоро не будет в живых!!! Ты понял, кретин?
— Может быть, НАШИХ в городе просто не было, — попытался возразить Карлос.
— Были!!! — выкрикнул я. — Человек шесть было, не меньше!!! Я знаю это!!! Я знаю!..
Солдаты оттащили меня от полковника и остановились, растерянно глядя на своего командира.
— Отпустите меня! Живо!!! — Я попытался вырваться.
— Отпустите его, — приказал полковник Перейра.
Я возмущенно одернул плащ.
— Ты понимаешь, что теперь будет? — спросил я, уже немного успокаиваясь.
— У меня не было выбора! — Карлос Перейра сердито посмотрел на меня. — Что мне оставалось делать? Что? Ждать, пока он снюхается с америкашками?!
— Да ни с кем бы он не снюхался! — возразил я. — А ты вот подумай только, скольких людей ты погубил?
— Людей! — презрительно фыркнул Перейра.
— Хорошо. — Голос мой звучал уже почти спокойно. — Тогда подумай о том, сколько ты погубил НАС…
Карлос Перейра сильно вздрогнул.
— Он не понимает, Марсель. — Кира подошла и встала рядом. Я совсем забыл о ней и сейчас испугался, что она тоже полезет лупить этого несчастного полковника.
— Он не понимает, — тихо сказала Кира, — что он натворил.
Полковник издал горлом глухой звук. Взгляд его стал затравленным и испуганным. Я с удивлением посмотрел на него, на Киру. Кажется, если кто-то здесь чего-то и не понимает, так это я.
— Марсель. — Кира положила мне руку на плечо. — Соберись. Ты ничего не чувствуешь?
Она тоже выглядела встревоженной. Я насторожился.
Сеть!
Сеть пыталась вызвать меня! Уже несколько минут!..
Я закрыл глаза, и мир вокруг расцвел неправдоподобно яркими красками. Так, как никогда не бывает в настоящей жизни.
Я увидел землю с высоты птичьего полета. Или так, как будто бы я летел на самолете. А потом я понял, что я действительно нахожусь в кабине самолета. И что самолет этот летит сюда.
Я увидел стройные ряды бегущих десантников, одетых в форму спецподразделений Западной Империи. Суровые лица, сдвинутые брови, плотно сжатые губы. Руки стискивают оружие — я такого никогда прежде не видел, что-то неописуемое. И бегут они к какому-то непонятному сооружению, напоминающему ослепительно сияющий дверной проем, ведущий в никуда…
Я увидел стремительно несущиеся машины с диковинными устройствами на крышах. Машины подпрыгивали на ухабах и в каждой из них ровными рядами сидели солдаты в форме Американской Имперской Армии, с озверевшими лицами, полными ненависти глазами.
И разноцветные броневики мексиканцев, летящие над каменистой россыпью. Летящие сюда, но не на помощь Перейре… Как он, наверное, надеялся…
— Ты видишь, Марсель? — прошептала Кира.
Я посмотрел на полковника. Лицо его напоминало каменную маску.
— Меньше чем через полчаса, — медленно проговорил я, — здесь, в Мемфисе, будут две дивизии из спецподразделений Западной Империи. Еще через полчаса или час к ним присоединятся три батальона Американской Имперской Армии. На границе с Мексиканским Королевством твоих солдат будут ожидать отборные части Мексиканской Королевской Гвардии. Тебе не дадут уйти, Карлос.
Полковник Перейра посмотрел мне в глаза, и я понял, что он все это уже знал и без меня. Полковника совершенно не волновало его собственное будущее. Он думал о Сети.
— Уходите, — сказал полковник.
Я кивнул.
— Мы уйдем. А остальные люди?
Полковник отвернулся и окинул взглядом помещение, словно впервые в жизни увидел всех этих людей. Сейчас они стояли, напряженно наблюдая за происходящим разговором. Черт его знает, за кого они принимали меня с Кирой. Может быть, за негласного, тайного командира мексиканцев? Не знаю.
— Остальные не пострадают, — выдавил из себя полковник. — Я уведу свои части из города. Остальные не пострадают… Уходите…
— Хорошо, мы уйдем, — согласился я. И у меня появилась неожиданная мысль.
Я внутренне собрался и вошел в Сеть. И громко, во всеуслышание объявил о том, что происходит в Мемфисе. И о том, что всему виной были не простые люди, а МЫ и Сеть. Что теперь именно НАМ предстоит сделать так, чтобы количество жертв перестало увеличиваться.
Я почувствовал, словно взгляды всех НАС прикованы ко мне. Я почувствовал, что все МЫ поняли мои мысли, согласны со мной и постараемся мне помочь. Я узнал, что все МЫ считаем, что несчастье в Мемфисе произошло только по причине несогласованности действий. НАШИХ действий. И теперь, с этой минуты, всей операцией по розыскам Костенко буду заниматься только я. Остальные же не предпримут ничего без того, чтобы посоветоваться со мной и без моего на то согласия.
Государство в государстве, подумал я, выйдя из Сети. Нет, не так.
Государство в государствах.
Государство. Новое. Независимое. Самое могущественное. Способное повелевать всем миром. Не сомневающееся в правильности своего выбора. Имеющее право решать, что правильно, а что нет. И собирающееся отныне этим правом пользоваться.
Каждый день. Каждую минуту.
Каждый миг.
Глава девятая
«…свыше тысячи мирных жителей Мемфиса, восемьсот военнослужащих — вот весьма приблизительное количество погибших в результате трагических событий на Мексикано-Американской границе 25 октября 2001 года. Нелепая случайность — ошибка, возникшая в ВЭС, в результате которой командир гарнизона в Ла-Коста-де-Тирра, полковник Карлос Перейра, получил неверный приказ и позволил себе ввести войска на территорию сопредельного государства.
Самоубийство полковника Перейра и двоих его заместителей помешало точно установить адрес исходной станции в ВЭС, откуда была выпущена так называемая «программная мина». Однако правительства всех стран, так или иначе причастных к «Мемфисскому Конфликту», сходятся во мнении, что это дело рук частного «взломщика», а не каких-либо государственных структур…»
