Мой выстрел опередил его выстрел на какую-то долю секунды, и бельт по крутой дуге ушел в розовое небо. Когда арбалетная стрела начала обратный путь к земле, удалец уже лежал в расплывающейся кровавой луже, а остальные головорезы бежали ко мне, размахивая мечами.
Последнему почти удалось меня достать, но я не дал ему шанса повторить выпад.
Подбежав к костру, я пинком выкатил оттуда унита, свалившегося прямо в огонь. В последнее время я научился бестрепетно убивать, но так и не смог привыкнуть к запаху паленой плоти.
Отбросив полог шатра, я с замиранием сердца шагнул внутрь:
— Неела?
Она сидела на разостланных на земле одеялах, сжавшись в комочек, закрыв глаза.
— Неела…
Длинные ресницы медленно поднялись.
— Не бойся, любимая, все хорошо! Я пришел за тобой…
Голубые глаза заглянули мне прямо в душу, я с усилием проглотил застрявший в горле комок.
— Неела…
— Джу-лиан!
Это был не крик, а скорее тихий стон. Принцесса пристала, протянула ко мне руки — и потеряла сознание прежде, чем я успел ее обнять.
— Мне сказали, что ты погиб, Джу-лиан… Что тебя убили ва-гасы по ту сторону Серебряной Реки…
— И ты поверила?
— Да. Поэтому я согласилась поехать к Ор-тису. Мне было все равно, что станется со мной, я хотела одного — отомстить.
— Да что бы ты смогла сделать, глупышка?
— Я бы убила его.
Я с улыбкой покачал головой, вспоминая, сколько невероятных усилий потратил сам, чтобы подобраться к этому негодяю и отправить его в Бездну… Но посмотрел в лицо Наа-ее-лаа — и перестал улыбаться.
Она действительно убила бы Ортиса. Так ли иначе, рано или поздно, но она бы это сделала.
Мы покоились на мягких одеялах, и свет, сочащийся сквозь тонкую желтую ткань, лежал на наших телах золотым покрывалом. Может, сейчас не время было заниматься любовью, но… После всего, что нам обоим пришлось пережить, мы заслужили немножко счастья.
— Неела…
— Что, Джу-лиан?
— Ничего…
Я коснулся губами ее щеки, и она с готовностью повернулась, подалась навстречу, обнимая меня тонкими руками.
— Ты прекраснее всех женщин мира, нонно-вар Наа-ее-лаа!
— А ты знал их всех? — тихо засмеялась она.
— Мне не нужно знать всех, мне достаточно тебя одной…
После этого мы долго молчали, за нас говорили наши тела.
Сколько времени прошло, прежде чем я вспомнил, что по ту сторону полога лежат пять трупов? Что беженцы, запрудившие Старый Торговый Тракт, вот-вот могут подойти к костру и заглянуть в наше непрочное убежище? Что ва-гасы по-прежнему катятся на запад со скоростью бури?
Боюсь, я вспомнил об этом еще очень нескоро.
И Наа-ее-лаа не торопилась покидать уютное местечко между моим боком и стенкой шатра.
— Джу-лиан… — наконец шепнула она.
— Да, любимая?
— Я должна кое-что тебе сказать.
— Я тоже должен сказать тебе кое-что…
Слова Наа-ее-лаа вернули меня к жестокой действительности.
Я должен был рассказать ей о смерти отца. И о том, что «презренный тан-скин» оказался ее родным братом. Боже, до меня только что дошло: ведь Джейми мой шурин!
— Джу-лиан, что-то случилось?
Муштровка Ирч-ди так и не научила меня скрывать свои мысли. Как всегда, у меня все было написано на лице, — и принцесса, приподнявшись на локте, тревожно заглянула мне в глаза.
— Что-то случилось с Ирч-ди? Да? Он грозил, что поднимет гвардию, если меня отдадут Орти-су; отец даже пообещал бросить его в Горхаг… Он не… Скажи, с ним все в порядке, Джу-лиан?!
— С ним все в порядке, — поспешно успокоил я.
— Тогда что…
Я несколько раз облизнул губы и, наконец, обрушил на нее первую из сокрушительных новостей.
Наа-ее-лаа то краснела, то бледнела, слушая про бесславную смерть Сарго-та. Нет, она не любила отца — так же как он ее — но нонновар Лаэте глубоко возмутило то, что Ирч-ди оставил ямада-ра лежать рядом с трупами палачей.
— Как он мог смешать кровь ямадара с кровью подлых карханов!
Я вздохнул. Самая трудная часть рассказа была еще впереди.
— Неела, у него не было времени позаботиться о трупе Сарго-та. Он думал тогда совсем другом. И сейчас совет древних Домов, наверное, уже провозгласил нового ямадара Лаэте…
Наа-ее-лаа сощурила вспыхнувшие голубым пламенем глаза. Неудивительно, что глаза Джейми казались мне так похожими на…
— И кого же, интересно, Ирч-ди намерен провозгласить ямадаром, когда тебя нет во дворце? Кто, кроме супруга нонновар, имеет право взойти на трон Лаэте?
— Тот, в ком течет кровь Сарго-та. Единственный сын убитого ямадара.
— У моего отца нет сыновей! Колд-хоро-ло погиб три келда назад, и…
— У твоего отца был еще один сын. Скажи, ты когда-нибудь слышала о том, что случилось со второй женой ямадара?
— Конечно. Она умерла от лихорадки, давным-давно, — помолчав, принцесса тихо добавила: — Говорят, Ирч-ди был безумно влюблен в нее. Говорят, он до сих пор ее любит.
— Это правда. Вот почему он привел во дворец ее сына, от которого отказался Сарго-т…
Наа-ее-лаа смотрела на меня широко распахнутыми глазами. Кажется, она начала понимать.
— Вот почему он уничтожил клеймо на лбу сына Олхе-ни-ланы, чтобы спасти его во время погрома.
— Нет… Нет!.. Только не…
— Вторая жена твоего отца не умерла от лихорадки. Она была заклеймлена знаком «глаза», а ее ребенок…
— Нет! Джу-лиан, нет! Неужели?
— Да, Неела.
— Этот тан-скин?
— Он не тан-скин. Он твой брат, кровь от крови Дома ямадара.
Если бы Наа-ее-лаа первой выложила свою новость, я бы наверняка не смог обрушить на нее свою. Но, ни о чем не подозревая, я довел убийственный рассказ до конца — и долго молча гладил рыжие волосы, пока принцесса лежала, уткнувшись лицом в мое плечо. Я снова перевернул вверх тормашками ее мир, снова причинил ей страшную боль. За что нам обоим такая кара?
Но все-таки Неела была отважной и стойкой; приподняв, наконец, голову, она вытерла слезы и прошептала мне на ухо свою новость.
На этот раз я почувствовал, как мой мир переворачивается и встает на дыбы.
В следующий миг я вскочил, подхватив жену на руки.
— Неела, это правда?!
— Да…
— Что же ты молчала?!
