Тут заговорил и англичанин, обращаясь к новому
человеку и возмущенно размахивая какой-то бумагой, сплошь покрытой печатями.
Эраст Петрович стал бесстрастно переводить:
– Это нечестная игра, в цивилизованных
странах так не делают. Я был у этого старого господина вчера, он подписал
купчую на дом и мы скрепили договор рукопожатием. А теперь он, видите ли,
передумал съезжать. Его внук мистер Шпейер сказал, что старый джентльмен переезжает
в Дом для ветеранов наполеоновских войн, ему там будет удобнее, потому что там
хороший уход, а этот особняк продается. Такое непостоянство не делает чести,
особенно когда деньги уже заплачены. И немалые деньги, сто тысяч рублей. Вот и
купчая!
– Он энтой бумажкой давно машет, а в руки
не дает, – заметил лысый старик, до сей минуты молчавший. Очевидно, это и
был Фрол Григорьевич Ведищев.
– Я – дедушка Шпейера? – пролепетал
князь. – Меня – в богадельню?!
Чиновник, подкравшись к англичанину сзади,
приподнялся на цыпочках и исхитрился заглянуть в таинственную бумагу.
– В самом деле, сто тысяч, и у нотариуса
заверено, – подтвердил он. – и адрес наш: Тверская, дом князя
Долгорукого.
Эраст Петрович спросил:
– Владимир Андреевич, кто такой Шпейер?
Князь вытер платком багровый лоб и развел
руками:
– Шпейер – очень милый молодой человек. С
отличными рекомендациями. Мне его представил на рождественском балу…м-м… кто
же? Ах нет, вспомнил! Не на балу! Мне его рекомендовал особым письмом его
высочество герцог Саксен-Лимбургский. Шпейер – очень славный, учтивый юноша,
золотое сердце и такой несчастный. Был в Кушкинском походе, ранен в
позвоночник, с тех пор у него ноги не ходят. Передвигается в самоходной
коляске, но духом не пал. Занимается благотворительностью, собирает
пожертвования на сироток, и сам жертвует огромные суммы. Был здесь вчера утром
с этим сумасшедшим англичанином, сказал, что это известный британский филантроп
лорд Питсбрук. Просил, чтобы я позволил показать англичанину особняк, потому
что лорд знаток и ценитель архитектуры. Мог ли я отказать бедному Шпейеру в
таком пустяке? Вот Иннокентий их сопровождал. – Долгорукой сердито ткнул
на чиновника, и тот аж всплеснул руками.
– Ваше высокопревосходительство, да
откуда ж мне было… Ведь вы сами велели, чтоб я самым любезнейшим образом…
– Вы жали лорду П-Питсбруку руку? –
спросил Фандорин, причем Анисию показалось, что в глазах надворного советника
промелькнула некая искорка.
– Ну разумеется, – пожал плечами
князь. – Шпейер ему сначала про меня что-то по-английски рассказал, этот
долговязый просиял и сунулся с рукопожатием.
– А п-подписывали ли вы перед тем
какую-нибудь бумагу?
Губернатор насупил брови, припоминая.
– Да, Шпейер попросил меня подписать
приветственный адрес для вновь открываемого Екатерининского приюта. Такое
святое дело – малолетних блудниц перевоспитывать. Но никакой купчей я не
подписывал! Вы меня знаете, голубчик, я всегда внимательно читаю все, что
подписываю.
– И куда он адрес дел потом?
– Кажется, показал англичанину, что-то
сказал и сунул в папку. У него в каталке папка лежала. – Лицо Долгорукого,
и без того грозное, сделалось мрачнее тучи. – А, merde! Неужто…
Эраст Петрович обратился к лорду по-английски
и, должно быть, заслужил у сына Альбиона полное доверие, потому что получил
таинственную бумагу для изучения.
– Составлено по всей форме, –
пробормотал надворный советник, пробегая купчую взглядом. – и г-гербовая
печать, и штамп нотариальной конторы «Мебиус», и подпись… Что это?!
На лице Фандорина отразилось крайнее
недоумение.
– Владимир Андреевич, взгляните-ка! На
подпись взгляните!
Князь брезгливо, словно жабу, взял документ,
отодвинул как можно дальше от дальнозорких глаз. И прочел вслух:
– «Пиковый валет»… Позвольте, в каком
смысле «валет»?
– Вот те на-а…, – протянул
Ведищев. – Тогда ясно. Снова «Пиковый валет». Ну и ну. Дожили, царица
небесная.
– «Пиковый валет?» – все не мог взять в
толк его сиятельство. – Но ведь так называется шайка мошенников. Тех, что
в прошлом месяце банкиру Полякову его собственных рысаков продали, а на
Рождество помогли купцу Виноградову в речке Сетуни золотой песок намыть. Мне
Баранов докладывал. Ищем, говорил, злодеев. Я еще смеялся. Неужто они посмели
меня… меня, Долгорукого?! – генерал-губернатор рванул шитый золотом ворот,
и лицо у него стало такое страшное, что Анисий втянул голову в плечи.
Ведищев всполошившейся курицей кинулся к
осерчавшему князю, закудахтал:
– Владим Андреич, и на старуху бывает
проруха, чего убиваться-то! Вот я сейчас капелек валерьяновых, и лекаря позову,
кровь отворить! Иннокентий, стул давай!
Однако Анисий подоспел к высокому начальству
со стулом первый. Разволновавшегося губернатора усадили на мягкое, но он все
порывался встать, все отталкивал камердинера.
– Как купчишку какого-то! Что я им,
мальчик? Я им дам богадельню! – не слишком связно выкрикивал он, Ведищев
же издавал всякие успокаивающие звуки и один раз даже погладил его сиятельство
по крашеным, а может, и вовсе ненастоящим кудрям.
Губернатор повернулся к Фандорину и жалобно
сказал:
– Эраст Петрович, друг мой, ведь что же
это! Совсем распоясались, разбойники. Оскорбили, унизили, надсмеялись. Над всей
Москвой в моем лице. Полицию, жандармерию на ноги поставьте, но сыщите
мерзавцев. Под суд их! В Сибирь! Вы все можете, голубчик. Считайте это отныне
своим главным делом и моей личной просьбой. Баранову самому не справиться,
пусть вам помогает.
– Невозможно полицию, – озабоченно
сказал на это надворный советник, и никакие искорки в его голубых глазах уже не
сверкали, лицо господина Фандорина выражало теперь только тревогу за авторитет
власти. – Слух разнесется – весь г-город животики надорвет. Этого
допустить нельзя.
– Позвольте, – снова закипятился
князь. – Так что же, с рук им что ли спустить, «валетам» этим?
– Ни в коем случае. И я этим д-делом
займусь. Только конфиденциально, без огласки. – Фандорин немного подумал и
продолжил. – Лорду Питсбруку деньги придется вернуть из городской к-казны,
принести извинения, а про «валета» ничего не объяснять. Мол, недоразумение
вышло. Внук насвоевольничал.
Услышав свое имя, англичанин обеспокоенно
спросил надворного советника о чем-то, тот коротко ответил и снова обратился к
губернатору:
