— И что? Вариантов масса. Ребенок какого-нибудь выпускающего редактора, закутанный в тряпку, прошел по коридору, воображая себя Робин Гудом.
— Э-э-э, нет… Чтобы попасть от входа в здание в ту часть, где видели кого-то в балахоне, надо миновать несколько коридоров, подняться на пару этажей вверх и пройти еще один коридор. Такая необычная заметная фигура… вызывающе заметная… в будни, в середине дня, когда в телецентре полно народу… И всего три свидетеля! Как его не заметили остальные? Должны быть сотни свидетелей! Кирилл! Некто низкорослый в балахоне с капюшоном в телецентр через проходную не входил и не выходил. И передвигался внутри оживленного здания, практически не попадаясь на глаза людям.
Берроуз выдержал многозначительную паузу, пытаясь придать значимости своим словам.
— А сейчас, мой дорогой Холмс, главное. Гример этого журналиста дал показания следствию, что за три дня до убийства тот прервал гримировку, потому что ему позвонили. Он вышел из гримерной, и его не было около десяти минут. А когда он вернулся, то сказал своему визажисту, что скоро он не будет нуждаться в его услугах. — Коля выжидающе посмотрел на скептика напротив и многозначительно покосился на пустую бутылку «Столичной».
— Что-нибудь еще? — спросил Кирилл без энтузиазма, которого так ждал от него канадец. Тот мельком заглянул в листочек и продолжил:
— Если будет угодно… В 2001 году случился пожар на телевышке.
— Кто-то видел там нашу старую леди?
— Всего двое. За два дня до пожара она подошла к административному зданию рядом с вышкой. Из него выходили двое сотрудников. Она сказала: «Гарью воняет да покойницей смердит». И ушла. Во время пожара на башне погибла женщина. Внешне ведьма выглядела так же — балахон с капюшоном. Кирилл, я думаю, что ты проиграл бутылку водки.
— То есть ты, Коля, хочешь сказать, что она обязательно появится здесь?
— Не совсем так. Я уверен, что она уже здесь появлялась и появится еще. Давай думать вместе. Легенда о ней существует уже около четырехсот пятидесяти лет.
— Легенды не имеют значения.
— Хорошо, как тебе нравится. Но за последние одиннадцать лет все ее предсказания сбылись. Десять человек видели ее своими глазами. В 1993-м охранник телецентра дотронулся до нее рукой. Так пишет этот Остроумов. Она из плоти и крови, Кирилл. И она не ошибается.
— Я верю тебе, верю. Из плоти, из крови… А что это меняет? Как это поможет нам найти фантом?
— Найдем леди — найдем фантом. В Останкине есть два мистических потусторонних объекта, реальное существование которых не вызывает сомнений, — фантомы и ведьма. Просто один объект объявил людям войну, да с жертвами. Вот его и признали. Хотя свидетелей его существования нет, только косвенные улики. Да и появился он всего пару недель назад. А другой пытается хоть как-то помочь, а потому в него не верят. 450 лет прогнозов! Свидетелей целых десять человек только за последние одиннадцать лет! Три предсказания — ни одной ошибки! А все в легендах числится…
— Ей для признания жертв не хватает, — задумчиво ухмыльнулся Васютин. — В целом ты прав, Коля. Фантомы и ведьма — из одного теста. Хочешь найти дорогу на мельницу — ищи мельника. Есть только одна большая проблема.
— Я знаю, знаю… Теория не связана с практикой, — недовольно поморщился Берроуз. — Нет алгоритмов конкретных действий.
— Алгоритмов?! — изумленно протянул Васютин. — Даже самых общих очертаний нет. Вот тебе, Коля, список основных вопросов. Какова вероятность того, что ведьма появится в Останкине? Как понять, где и когда это произойдет? Возможно ли спровоцировать ее появление в нужном месте и в нужное время, не устраивая пожар и не начиная войну? Способна ли она указать на фантом? А если укажет, можно ли будет в него войти в тот момент? Ну, и главный вопрос. А если это все прекратилось? Ведь седьмой день тишина.
— А вот о своем главном вопросе беспокоиться не стоит, — уверенно произнес Коля. — Это скоро продолжится.
— Тогда есть проблема, и очень серьезная, — тяжело вздохнул Кирилл.
— Да? Какая? — впился в него тревожным взглядом Берроуз.
— Скажи мне, Коля, как специалист по русской истории… Старая леди появляется только в Останкине, да?
— Да, — кивнул канадец.
— Так вот… Если это продолжится, район закроют. Полная эвакуация. Патрули, блокпосты. И когда ведьма появится, нас с тобой в Останкине не будет, как и всех остальных.
Они помолчали.
— Кирилл, мне нужен твой совет, — озабоченно сказал стрингер. — Расскажи, как спрятаться в Останкине, если район закроют? Это возможно?
Ненадолго задумавшись, Васютин ответил:
— Возможно, но ненадолго. Лучше всего — гаражные автостоянки у железнодорожной станции. Там их две. Гаражей много. И это частная собственность, без причины вскрывать их не будут. У моего приятеля там есть гараж с погребом — он в нем всякий хлам хранит. Если погреб освободить — получим небольшую комнату. За железными дверями и под землей. Слышимости никакой, собаки не унюхают. Вот только электричество после эвакуации выключат. С другой стороны, уже седьмые сутки нет ни одного исчезновения. Зачем тебе прятаться в Останкине?
— Это может начаться в любой момент, — буднично сказал стрингер.
— Давай резюмируем нашу с тобой ситуацию, — предложил Васютин, его английский становился все более беглым. — Основная задача — понять, как добраться до ведьмы. Вторая задача — в случае, если район закроют, найти в нем убежище. Я постараюсь разузнать, была ли у наших копов информация про подозрительную сумасшедшую старушку. Еще… у знакомого спеца по экстрасенсам выясню, могут ли его колдуны обнаружить присутствие ведьмы. И спрошу у приятеля про гараж.
Кирилл задумался над планом действий. Вся эта ситуация его угнетала. Сама задача найти способ встретиться с привидением вызывала у него отторжение. Еще больше ненавидел он мысль о том, что этот поиск — единственное, что он может сделать для своей семьи.
— Я завтра встречусь с журналистом, который писал о нашей ведьме, — немного разочарованно пробубнил Коля Берроуз. Взглянув на ситуацию с точки зрения Кирилла, стрингер понял, насколько туманны их перспективы. Обменявшись номерами мобильников, они протянули друг другу руки и неожиданно обнялись, словно знали друг друга полжизни.
Когда Васютин сел в машину, он понял, как же сильно от него пахнет водкой.
— Зачем это я его обнял? — бормотал он вполголоса, заводя «Рэнглер». — Хотя… получается, что он сейчас единственный человек на свете, который связывает меня с сынишкой и Олей. Что ж не обнять-то… Этот хоть ведьму ищет. А остальные, которые в погонах, все за районом наблюдают да мужиков бородатых с аппаратурой по здешним улицам гоняют. Одно и то же, день за днем. Исчезновения у них прекратились… По не зависящим от них обстоятельствам. Какая радость! Как я дитя с женой себе верну? Как?
Острая, пронзительная тоска внезапно вспорола его изнутри. Вслед за тоской обрушился страх за Женьку с Олей. А когда к тоске и страху присоединилось унизительное осознание своей беспомощности… Тогда он положил голову на руль и зарыдал, подвывая от отчаяния.
