В полночь посетители ярмарочного городка начали расходиться. Глядя, как они один за другим исчезают в промозглой темноте, Андерсон порадовался, что снова начал накрапывать дождь — если б не он, разгоряченный празднованием Хэллоуина народ наверняка бы задержался, и огни аттракционов еще долго горели бы, а музыка продолжала звучать до глубокой ночи. Но окончательно все утихло лишь час спустя, и теперь был слышен лишь шум дождя, барабанившего по парусине шатров и крашеным металлическим поверхностям киосков и каруселей. Наконец, свет в луна-парке полностью погас, а его работники разошлись по своим вагончикам и улеглись спать. Вскоре после этого послышался стук в дверь. Странно, но сторожевые псы, обычно такие бдительные, ничем не возвестили о приходе ночного посетителя. Возможно, они просто не отличили запоздалого гостя от тех, кто недавно покинул территорию ярмарочного городка.
Войдя внутрь, Хенли тотчас же заметил вопрошающий взгляд Тарпа.
— Да-да, я все принес. Похоже, это действительно что-то вроде заклинания — призыв, обращенный к безгранично могущественным силам. Сейчас я зачитаю вам текст…
— Нет, нет! Не здесь!.. — оборвал его Андерсон. — Сейчас я включу магнитофон. Он стоит в шатре. Пойдемте!
Ничего не сказав, Хенли покорно последовал за Тарпом, и вскоре они оказались в заветном уголке, где хранились бесценные раритеты далеких эпох, пленившие его воображение. Тарп щелкнул выключателем, и вспыхнула тусклым светом электрическая лампочка. Включив магнитофон, Андерсон сказал ночному гостю, что готов слушать заклинание. Хенли ответил не сразу. Встав рядом с идолом, он повернулся лицом к Андерсону и смерил его пристальным взглядом.
— Вы… уверены? — спросил он владельца коллекции. — Вы уверены, что это действительно вам нужно?
— Что? — нервно ответил вопросом на вопрос Андерсон. В нем шевельнулось дурное предчувствие. — Конечно, уверен. Но что вы имеете в виду под «этим»?
Хенли печально покачал головой.
— Ваш брат оказался глуп — он даже не подозревал, что рано или поздно вы натворите столько бед!
Глаза Тарпа расширились, от удивления он раскрыл рот.
— Полиция! — с трудом взяв себя в руки, прохрипел Андерсон. — Вы из полиции!
— Ничего подобного, — успокоил его Хенли. — Я действительно тот, за кого себя выдаю… более того, сейчас я вам это докажу!..
Звуки, которые Хенли произнес в следующую минуту, в точности воспроизводили богомерзкую абракадабру. Хотя намек бывшего профессора, что судьба Гамильтона для него не тайна, и выбил Тарпа из колеи, больше его поразило другое: едва нечеловеческое заклинание смолкло, как в полукруге табличек возникли лучи призрачного зеленого света. Ему все стало ясно. Кем бы ни был этот Хайрам Хенли, полицейским или действительно университетским профессором, с ним нужно кончать. Правда, это и без того было у Тарпа на уме — разделаться с Хенли, как только тот сделает свое дело. И вот все готово. Заклинание записано на магнитофонную ленту, и теперь он может вызывать смертоносный зеленый свет в любое время, когда пожелает. Не исключено, что Хенли когда-то был коллегой Гамильтона. Может, это брат рассказал ему о своем увлечении? Или он сам догадался? Впрочем, какая разница…
Хенли повернулся спиной к Андерсону и протянул руки к каменному идолу, озаренному зловещим зеленым сиянием. Однако в тот момент, когда балаганщик выхватил из кармана нож, он обернулся и, странно улыбаясь, посмотрел ему прямо в глаза. Похоже, профессор нисколько не испугался — лишь улыбка сменилась печалью на его лице.
— Нет-нет, мой друг! — покачав головой, произнес Хенли.
Дальнейших слов Андерсон Тарп не услышал — как и в прошлый раз, зеленый свет лишил окружающий мир всех до единого звуков.
Балаганщику неожиданно стало страшно, однако он знал, что делать. Хотя в шатре было намного холоднее, чем бывает обычно в середине осени, на лбу Андерсона выступили бисеринки пота. Сжимая в руке нож, он двинулся на ночного гостя и в следующее мгновение вскинул руку для удара, но неподвижная до того фигура Хенли вдруг дернулась в сторону.
Это движение не укрылось от Тарпа, чьи губы тотчас застыли в беззвучном зверином крике, в котором смешались животный ужас и обычный страх. Черные перчатки Хенли упали на пол, и Тарп едва не выронил нож, так и не нанеся смертельного удара. У него на глазах из пальцев Хенли полезли наружу толстые белые черви и самым омерзительным образом принялись извиваться на полу павильона.
В следующую секунду, скорее от испуга и отвращения, нежели путем логических рассуждений, Андерсон осознал, что никакой Хенли не преподаватель, а самый настоящий жрец Ктулху! Следовательно, с ним нужно кончать. Своей жуткой червивой рукой лжепрофессор попытался отразить его удар. Лица его было не узнать. Еще мгновение — и отрубленная кисть с извивающимися червями отлетела на усыпанный опилками пол, а с губ монстра сорвался безмолвный крик. «Хенли» взмахнул изуродованной рукой, и в лицо Тарпу полетели брызги белой слизи.
Андерсон вслепую нанес несколько ударов, что-то несвязно и беззвучно бормоча. Левой рукой он тем временем пытался вытереть с лица мерзкую белесую жижу. Удары не попали в цель: «Хайрам Хенли» успел отскочить в сторону.
Тарп, все так же вслепую, хотя и с удвоенной яростью, принялся наносить ножом удары по окружавшему его зеленому пульсирующему пространству, с каждым мгновением приближаясь к ядру зловещего свечения. Неожиданно клинок вонзился в нечто похожее на подгнившую плоть. На мгновение уверенность вернулась к Андерсону; он с трудом открыл глаза и увидел, куда пришелся удар.
Из самого ядра зеленого света кольцами выползало нечто длинное и тонкое, осклизлое и покрытое омерзительными пятнами, пахнущее морскими глубинами и подводными водорослями… Это было щупальце — лицо-щупальце, понял Тарп, — конвульсивно подергивающееся, как подергивается рука спящего человека.
Действуя чисто рефлекторно, он нанес еще один удар. Увы, лезвие не причинило щупальцу никакого вреда: оно словно вонзилось в жидкую грязь. Место, по которому скользнула сталь, тут же заросло. В следующее мгновение нож вывалился из руки Андерсона. Гигантское щупальце метнулось в его сторону, и Тарп издал последний безмолвный крик.
Конец щупальца, словно обладая самостоятельным разумом, захлестнулся петлей вокруг горла Андерсона и с силой сдавил его. Затем последовал резкий рывок — и чудовище втащило несчастного в самое ядро зеленого света. В последнее мгновение жизни Тарп разглядел на огромном лице глаза — адские глаза, которые приоткрылись лишь на секунду, чтобы взглянуть на него. И Тарп понял: он — жертва Ктулху…
После этого зеленое свечение стало ослабевать, и вскоре в шатер вернулись привычные звуки. Хайрам Хенли натянул на руки перчатки. Стараясь не обращать внимания на боль от ножевого ранения, он заговорил нараспев:
О, Великий Ктулху, спящий в Р'лайхе,
Жрец твой приносит тебе жертву,
Дабы ускорить твой приход
И приход иных Спящих.
