— Да известно ли вам, дуракам, что согнуло мой хребет? Вы хоть представляете, сколько пота и крови пролили ваши предки, строя это горное село, после того как их изгнали из домов за сношения с демонами? А в курсе ли вы, что их тяжкий труд однажды оказался под угрозой уничтожения?
Даже самых молодых, тех, для кого прошлого еще не существовало, приковал к земле звенящий голос старика — такой голос проник бы в уши, даже если зажать их ладонями. Возможно, единственным, кто не поддался магии речи, остался одиноко стоящий в стороне Ди.
А вопли старца не смолкали:
— В тот день — первый день десяти тысяч лет нашей истории — ужасный ядовитый газ вырвался из недр земли. Половина наших погибла, а вторая половина не могла ничего поделать, кроме как ждать смерти, ибо плоть их начала гнить. И если бы не появился на сцене один персонаж, деревня никогда не стала бы обиталищем Свирепого Жнеца и никто из вас даже не родился бы. Слушайте внимательно, поскольку персонаж этот путешествовал с одной великой целью. Он услышал о нас и первым прибыл сюда. И вот что он сказал: «Пусть пятеро самых сильных, самых смелых из вас станут моими спутниками, и тогда я избавлю вас от бедствия, постигшего вашу деревню, и фортуна будет вечно улыбаться вам».
Старику внимало уже больше половины его односельчан. Поглощенные историей о минувших днях, барбароиды не заметили двух вещей. Во-первых, глаза Ди, возможно из-за рассказа старца, пронзительно засияли. А во-вторых, некий молодой человек шел сейчас по опустевшей деревне от предположительно запертых главных ворот к площади.
— К тому моменту, — продолжал старче, — деревню населяли лишь умирающие. Но едва предложение гостя достигло ушей селян, они забыли о мучительной боли. И вот один из наших вышел из-за груды булыжников, другой отступил от иссохшего дерева, показались и третий, и четвертый… Люди подошли к незнакомцу, точно их позвали по имени, — ровно пятеро. Более того, они были самыми крепкими из нас, и все знали это.
Румяный молодой человек остановился у входа на площадь. Быстро оглядевшись, он ослепительно улыбнулся и двинулся дальше.
— И тогда деревня барбароидов вновь ожила. — Голос старика был безгранично звучен и выразителен. — Как только гость уехал вместе с пятеркой наших, земля, на которой стояли дома, потянулась к небесам и обернулась тем, что вы видите сейчас. В три счета на деревьях набухли почки — и тут же налились плоды. Вскоре мы обнаружили, что ядовитые подземные пары рассеялись, став безопасными. Что мы делали в тот момент? Прославляли пришельца, клали ему земные поклоны. Слушайте меня внимательно! — Старче не просил, он приказывал. — Я открою вам закон, о котором молодежь еще не знает. Буде тот наш спаситель или кто-то из его родни появится тут, тогда и только тогда деревня должна отринуть все прочие законы и повиноваться его желаниям!
Вдохновенный и гневный голос старика лишил дара речи даже бунтарей.
А старейшина низко поклонился прекрасному охотнику, чьи черные волосы развевал ветер.
— Долго мы ждали тебя. Все, что захочет ваше высочество, будет исполнено. Только скажи, и карета будет разнесена в щепки или сожжена дотла — мы в твоем распоряжении.
Барбароиды взирали на юношу с благоговейным страхом — и тут он заговорил:
— Я ценю твое предложение, но ты ошибся. Пусть эти трое охраняют карету, если хотят. Я разберусь.
— Что ты хочешь этим сказать? — недоуменно выдохнул старик.
— Какой честный парень, — хохотнул черный Бенге. — Что ж, раз уж он сам признался, твой закон тут не подходит, старче. Но за его откровенность мы не дадим никому другому тронуть его. Расправимся с ним втроем — и только.
— Я припасла для тебя одну пикантную новость, можешь забрать ее с собой в могилу, — рассмеялась Кэролайн, облизнув сочные алые губы. — Эта карета направляется на Базу Клейборн.
— Что ж, молокосос, приступим! — воскликнул Машира.
В его правой руке блеснул тяжелый топор.
Похоже, даже старик не смог бы предотвратить свирепой атаки троицы, но тут в тылах толпы раздался резкий окрик: «Кто ты, черт побери?» — тотчас сменившийся протяжным воплем.
Ряды собравшихся расступились, подняв пыль, и в дальнем конце открывшейся прямой дорожки лучезарно улыбнулся розовощекий молодой человек. На такую ангельскую улыбку нельзя не ответить. Однако перед юношей струился зловонный дым. Дым этот поднимался из груди упавшего селянина. Неизвестно, каткая именно энергия поразила несчастного, но языки пламени еще облизывали края обуглившихся, абсолютно круглых ран в груди и спине погибшего.
А Ди, уподобившись черному метеору, взмыл в воздух. Луч, ударивший туда, где он стоял секунду назад, не попал в цель. Пронзив пустоту, молния обожгла припаркованную на краю площади карету.
— Не к добру! — воскликнул кто-то. Напуганные градом искр и энергетическим залпом, лошади громко заржали и рванулись ко второму выходу.
— Закрыть задние ворота!
Несколько барбароидов кинулись выполнять приказ старейшины, но безжалостный луч помешал им. Обезглавленные тела рухнули замертво. Никто не мог сказать, откуда летят лучи смерти. По площади как сумасшедшие метались бесплотные стрелы, разя разбегающихся жителей деревни, но источник излучения оставался неизвестен.
Однако если бы кто-то оглянулся, то увидел бы восхищенное лицо румяного юноши, наблюдающего за безумной пляской вспышек. Радость жизни переполняла его, играющего смертоносными лучами.
Из-за слепящей белизны молний зелень листвы и коричневый цвет домов обрели болезненно-пронзительный оттенок. Но вдруг все закончилось, и естественные краски постепенно вернулись.
Жители деревни, которым удалось доползти до края площади, — иные просто лежали, скорчившись на земле, и дожидались своей участи, — увидели две фигуры, разделенные тридцатью футами пустого пространства. Молодого человека с ангельской улыбкой на устах и охотника, прекрасного, как лунное сияние.
Итак, юноша в черном против стремительного белого света. Состязание началось.
Барбароиды, все до единого, охнули, когда Ди отразил один раскаленный луч, но не увернулся от двух других. Но что увидели селяне, отчего разинули рты?
Левая рука Ди заслонила грудь охотника. Две стрелы света, резко изменив направление, слились воедино — и всосались в подставленную ладонь.
Румяный юноша не пошевелился, и довольная улыбка не сползла с алых губ.
Клинок Ди упал на врага сверху вниз и прошел от макушки до подбородка, не встретив сопротивления. Ди, не изменив позы после удара, застыл у края площади.
А молодой человек внезапно пропал. Тень, омрачившая на миг черты Ди, говорила о том, что охотник осознавал свою непричастность к исчезновению противника.
