Сразу несколько центурий приставили к каменным стенам штурмовые лестницы. Даки их отталкивали — но рядом вставали новые. Ясно было, что когда-нибудь у защитников кончатся силы, и они не смогут оттолкнуть тяжелую лестницу, — но, прежде чем это произойдет, не один легионер погибнет, грохнувшись с высоты.
— Не пора ли размяться? — насмешливо сказал Наталис стоявшему неподалеку Приску. — Мне кажется, ты замерз.
— Точно, холодно, — поежился Приск. — А уж как замерз Кука! — добавил он, не глядя на старого товарища-бенефициария.
— Зубы так и клацают, — отозвался бывший банщик.
«Сказать ему, что Адриан велел нас беречь, будто честь весталки? Или не говорить?»
Внезапно какая-то дерзкая бесшабашность овладела центурионом. А вот и посмотрим, во что это выльется! Никто не посмеет упрекнуть центуриона Приска, что он струсил! Что укрылся за широкой спиной Адриана.
— Как ты думаешь, Кука, «славный контуберний» — нас так назвали в насмешку? Или всерьез? — спросил Приск.
— Думаю, всерьез, — отозвался Кука. — И еще думаю — Валенсу бы понравилось, если бы его ребята первыми взобрались на стену.
— Ребята, на штурм! Приказ трибуна! — окликнул друзей Гай Приск.
Малыш с Молчуном тут же притащили штурмовую лестницу, заготовленную фабрами.
— Кто будет держать лестницу, а кто полезет наверх? — спросил Кука. — Может, жребий бросим?
— Корабли или головы?
[88]
— спросил Молчун, доставая монету.
— Корабли! — выбрал Кука.
Молчун подбросил монету, поймал и бросил назад в кошелек.
— Ты лезешь на стену, — сказал и ухватился за лестницу.
— Ты не показал, что выпало! — возмутился Кука.
— У тебя есть шанс получить венок! — Приск положил товарищу руку на плечо. — Если первым заберешься наверх.
— Ага… а еще у меня есть шанс получить мраморную надгробную плиту.
— Размечтался! Мраморная плита! — фыркнул Тиресий. — Просто валун. Без надписи.
— Хорошо, первым полезу я, — решил Приск.
— А можно мне? — Тут же высунулся по своему обыкновению Оклаций.
— Держись за нами! — посоветовал Кука. — Получишь камнем по башке, во второй раз купол не выдержит.
— Ладно, хватит ржать… — одернул их Приск. — Бегом! К стене!
И они помчались наверх. Уже все пространство между частоколом и каменной стеной было захвачено римлянами — кто из даков не успел уйти за ворота, пали либо, тяжелораненые, угодили в плен. Перешагивая через тела погибших, то и дело спотыкаясь, Приск отмечал, что на каждого убитого римлянина приходится как минимум двое, а то и трое даков. Но все равно легион нес большие потери. То и дело калиги скользили на ступенях — камни были мокрыми от крови.
* * *
Пока Малыш и Молчун держали их лестницу, Кука с Приском карабкались наверх, прикрываясь щитами. Сверху даки с автоматизмом машин кидали камни — они грохотали по щиту, но всякий раз Приску удавалось удержать защиту. Каждый удар отдавался болью в левой покалеченной руке. Лестница казалась непомерно длинной. А смерть — вот она, рядом — свистнула возле уха отравленной крючковатой стрелой, грохнула камнем по щиту, ужалила бок ядром из пращи. Наконец — наконец-то! — край стены. Щит в сторону! В этот миг Приск увидел дака. Парень ухватил камень, да так и не успел поднять над головой, держал перед собой, как каравай хлеба. Вот же дурень — не камень надо было хватать, а фалькс! Ошибся, парень! Центурион одним ударом спаты снес голову недотепе. В следующий миг поднимавшийся за Приском Кука был уже на стене. Оперся на плечо центуриона и перемахнул на ограду. Вот хитрец! Спина старого товарища для него — как ступенька! Приск перепрыгнул на стену следом за Кукой. Увы, венок не его. Третьим на стене очутился Адриан! Как он только успел оттеснить Оклация и очутиться рядом? Этого Приск не видел. Не положено римскому легату соваться в самую гущу сражения. Если ранят или убьют — останется легион без командира — что тогда?!
Но размышлять уже было некогда — надо парировать и наносить удары.
Да, на стену они взобрались, но до падения крепости было еще далеко — римлян наверху ждали. Приск даже не успел разглядеть, что творится внизу, во дворе, огороженном каменной стеной, как на него наскочили защитники. В следующий миг он оказался прижатым спиной к Адриану.
«Если Адриан упадет — мне конец», — подумал центурион.
Наверняка легат думал так же.
Приск не мог разглядеть, куда делся Кука — как будто исчез в людском водовороте, — еще в двух или трех местах римлянам удалось взобраться на стену, и она, казалось, кипела — от башни до башни.
Неужели Кука погиб?.. Кука? Нет, ни за что! Приска охватила ярость, кровь забурлила, будто вино в ритоне. Но от нового удара фалькса по щиту руку Приска свело невыносимой болью. Он даже не понял, как сумел отразить атаку и сделать ответный выпад. Только увидел, как валится внутрь крепости тело убитого дака. Тем временем фабры наконец подтащили легкий таран к воротам. Один удар, второй, третий… Треск дубовых досок… А перед Приском новый противник. Совсем мальчишка. Бьет яростно. Но клинок легко отскакивает от умбона, и парень открыт для римского меча… Доски ворот вновь трещат. Легионеры вопят: «Цезарь!» — прорываясь внутрь. Да, ворота разбиты, но перед римлянами снова стена, вперед не пройти — надо поворачивать. А у выхода из башни их встречают даки. И сверху на легионеров летят камни. Римлян отбрасывают, они прорываются снова. Наконец, с третьего раза, им удается пробиться. Легионеры кидаются в атаку. А перед Приском новый боец — почти совсем седой дак с изуродованным шрамом лицом. Этот знает, как уйти от удара прямого клинка, как обойти римский щит ударом фалькса в ноги. Но и римлянин знает этот дакийский прием. В тренировочном поединке Приск оглушил Везину — сейчас седой дак валится с раскроенной головой.
Понимая, что еще немного — и римляне их отрежут от своих, защитники начинают отступать со стены. Приск не сразу соображает, в чем дело, — нового противника перед ним больше нет. А даки отступают. Внизу, во дворе крепости, идет бой. Приск так устал, что невольно опускается на одно колено, опираясь на щит.
— Ты ранен? — спросил Адриан.
— Передохнуть… — выдавил Приск.
— Бери своих и вниз! — приказал легат. — В драку больше не лезь.
А сам устремился вслед за отступавшими даками. Казалось, плоть его была из железа и камня.
Тем временем по лестнице наверх уже залезли остальные — Тиресий, Малыш, Молчун и Фламма. Последним забрался Оклаций.
— Скирон! — вдруг воскликнул Тиресий.
— Что? Где?
