– Я решил, что скажу тебе, будто ничего не видел, и ты, может быть, подумаешь, что ошибся. Я хотел, чтобы ты стал думать, будто тебе все померещилось, или что-то в этом роде.
Он спросил:
– И все это время ты знал о том первом случае?
– Да, – ответил я.
– Ты просто ошарашил меня, – сказал он. – Однако скрыть тебе все равно ничего не удалось.
Он помолчал и через секунду продолжил:
– А случай с Вильямсом? Как ты думаешь, он чтонибудь увидел там, наверху?
– Не знаю, Тамми, – сказал я. – Нам остается только гадать. Возможно, это был всего лишь несчастный случай. – Я не решался сказать ему, что на самом деле думаю по этому поводу.
– Что он говорил там насчет денег? К кому он обращался?
– Не знаю, – снова сказал я. – У него был пунктик: подзаработать на этом корабле как можно больше. Ты знаешь, он с этой целью и остался, когда вся остальная команда списалась. Он говорил, что уж его-то никакой силой отсюда не выживешь.
– А почему остальные парни ушли с корабля? – спросил он. Затем, догадавшись, он воскликнул: – Святые угодники! Наверно, им тоже разное виделось, они и перепугались. Вполне возможно. Ведь из нашей команды все нанялись во Фриско. На том рейсе у них не было практикантов. Наш корабль продали, поэтому нас послали на эту посудину, чтобы мы возвращались домой.
– Должно быть, так оно и было, – сказал я. – И в самом деле, исходя из рассказанного Вильямсом, я сделал вывод, что кто-кто, а уж он-то точно догадывался или знал наверняка намного больше, чем мы себе представляем.
– Но теперь он мертв, – сказал Тамми, помрачнев. – И нам уже не спросить его.
Он хранил молчание несколько секунд. Затем он переключился на другую тему.
– А когда вахта старпома, у них что-нибудь случается?
– Случается, – ответил я. – За последнее время было несколько странных случаев. Кое-кто из его вахты упоминал об этом. Но с его тупыми мозгами разве заметишь что-нибудь. Он только чертыхается на парней и списывает все на их счет.
– И все-таки в основном все происходит именно в нашу вахту, а не у них, – продолжал настаивать Тамми. – Серьезные происшествия, имеется в виду. Возьми сегодняшний случай.
– У нас нет доказательств, – сказал я.
Он покачал головой с сомнением:
– Мне теперь всегда будет страшно лазить на реи.
– Ерунда! – сказал я. – Может, это был все-таки несчастный случай.
– Брось! – сказал он. Кого ты хочешь обмануть? Себя?
Возражений у меня не нашлось, поскольку я прекрасно знал, что Тамми прав. Мы молчали пару секунд. Затем он снова заговорил:
– На корабле привидения?
Я ответил не сразу:
– Нет, не думаю. Здесь нечто другое.
– Другое? Что именно?
– Знаешь, у меня тут родилась теория, и в какой-то момент она кажется очень логичной, но в другой момент выглядит сумасшедшим бредом. Конечно, в ней, возможно, совсем отсутствует здравый смысл, но мне кажется, что только таким способом хоть как-то объясняется вся эта чертовщина.
– Рассказывай, рассказывай! – попросил он, нервно дернув головой.
– Понимаешь, у меня возникло предположение, что на корабле нет ничего такого, что само по себе могло бы повредить нам. Даже не знаю, как это выразить, но если я прав в своих рассуждениях, причина неприятностей сам корабль.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он озадаченно. – Ты все-таки хочешь сказать, что на корабле водятся привидения?
– Нет! – ответил я. – Я только что говорил тебе: привидений нет. Подожди, дослушай до конца.
– Хорошо, – согласился он.
– Вернемся к той фигуре, которую ты увидел сегодня, – продолжал я. Ты утверждаешь, она появилась на юте, перебравшись через поручни подветренного борта.
– Да, – сказал он.
– Вот, а то, что видел я, вышло из моря и вернулось в море.
– Господин – воскликнул он. – Рассказывай дальше!
– Моя мысль состоит в том, что наш корабль не защищен от проникновения на борт всяких таких тварей, – начал объяснять я. – Конечно, я не знаю их происхождения. Они похожи на людей – во многом. Но... Только Бог знает, какие существа водятся в море. У меня нет ни малейшей уверенности, состоят ли они из плоти и крови, или же они относятся к тому, что мы называем призраками и духами.
– Они не могут быть из плоти и крови, – прервал меня Тамми. – Где бы они тогда жили? Кроме того, тот первый, которого а видел, – как мне кажется, он просвечивал насквозь. И этот сегодняшний – иначе второй помощник увидел бы его. И они бы утонули...
– Необязательно, – сказал я.
– Но я уверен, это не живые существа, – настаивал он. – Невозможно...
– Призраки – тоже дело невозможное, если подумать об этом разумно, сказал я. – Я не утверждаю, что они из плоти, и крови, хотя я и не берусь утверждать с ходу, что они – призраки; по крайней мере, у меня еще нет полной уверенности.
– Откуда они приходят? – задают он довольно глупый вопрос.
– Из моря, – ответил я. – Ты же видел собственными глазами!
– Тогда почему они не появляются на других кораблях? – спросил он. Как ты объяснишь это?
– Как-то объясню, хотя иногда это объяснение кажется мне бредом... Думаю, можно следовать моей теории, – сказал я.
– Как же? – снова спросил он.
– Видишь ли, я считаю, что этот корабль незащищен, как я уже тебе говорил; он открыт, беззащитен или назови это как угодно. Я бы сказал так: вполне разумно предполагать, что все предметы материального мира отделены, если так выразиться, от нематериальных. Но в каких-то случаях граница между ними нарушена. – Возможно, в нашем случае мы столкнулись именно с этим. И если это так, то корабль беззащитен перед нападением существ, принадлежащих к иной форме существования.
– А почему он стал таким? – спросил Тамми, охваченный поистине мистическим ужасом.
– Только господу богу ведомо это! – ответил я. – Может, это связано с магнитными силами, но в этом тебе будет не разобраться, да и мне, честно говоря, тоже. К тому же внутренне я почему-то убежден, что с магнетизмом это никак не связано. Мне трудно поверить в подобное. Однако я ни в чем до конца не уверен.
– Если они нематериальны, значит, это духи? – упорствовал Тамми.
– Не знаю, – ответил я. Очень трудно утверждать что-либо, когда у тебя нет уверенности. Знаешь, разумом я успокаиваю себя, но вот мое нутро не соглашается с ним.
– Ну, дальше! – попросил он.
– А дальше предположим, что земля населена представителями двух форм существования или жизни, как тебе больше нравится. Мы – одна форма, они – другая.
