– З-зачем? – я все еще туго соображала после пережитого страха и послушно взяла пистолет из рук Павла.
– Затем, чтобы закончить начатое. Ты ведь тех козлов не убила.
– Конечно, нет! – возмутилась я. – Но пару рук сломала…
– Но не убила, – не отставал возбужденный Павел. – Видишь ли, я тут одну теорию вывел, когда из Чечни вернулся. Все мои ребята там остались, а я даже ни разу не выстрелил. Вот и придумал такую замену. Ну, вроде как у японцев, которые в крупных компаниях манекен директора ставят в специальной комнате, чтобы любой работник мог отвести душу, отдубасив своего босса. Я каждый день сюда бегал стрелять и представлял, что это не картонные мишени, а боевики, которых мне так и не удалось замочить. Я знаю, это звучит бредово, но меня такой воображаемый расстрел просто спас. Представь, что это не мишени, а те суки, которые вас с Элей хотели… Избавься от них. Попробуй, Ника. Хуже ведь не будет.
И, прочитав отразившиеся на моем лице сомнения в его психическом здоровье, робко улыбнувшись, добавил:
– Потом я просто хочу посмотреть, как ты стреляешь.
– И я тоже! – донесся из коридора усиленный эхом голос. Светлана Семеновна Челнокова собственной персоной спускалась по лесенке, почти в таком же виде, что и я. То есть в халате и тапочках. Лишь один скромный штрих, сверкающее бриллиантовое колье на лебединой шее, отличал жену бизнесмена от простой телохранительницы.
– Какими судьбами? – нахмурился Павел, когда Светлана пробралась сквозь строй мишеней, опустившихся на отметке двадцать пять метров.
– Да вот не спится в холодной постели, – она состроила недовольную гримаску и пояснила: – Эля попросила Володю ночевать с ней: никак уснуть не могла после того, что случилось. Бедная девочка! Я, конечно, не стала его удерживать, но вот сама никак не усну. Говорила я Володе, возьми телохранителя-мужчину. Может, сегодня, ничего и не случилось бы. Не думаю, что эти твари на Элю позарились. Зариться не на что. А вот на тебя вполне могли клюнуть. Ой-ой-ой! Только не надо на меня глазами сверкать – я тебя не боюсь. Лучше покажи, как с пистолетом обращаешься. Или только руки ломать умеешь?
– И не подумаю! – взбеленилась я, пытаясь запихнуть подаренную «беретту» в крошечный карман халата. – Здесь вам не бесплатный цирк, а я вам не клоун!
– Ну, тогда дай я попробую, – неожиданно заявила Светлана, понизив тон. И, глядя на ошарашенную физиономию Павла, рассмеялась: – Что ж ты, сынок, про мачеху свою так мало знаешь? Тоже мне мент! Я же еще в десятом классе была КМСом по стрельбе. Не жмись, телохранительница, давай пушку. Эх, вспомню молодость!
Приняв из моих рук пистолет, Челнокова повертела его в руках и передала Павлу.
– Покажи, как с ним обращаться. Я ведь только со спортивными дело имела.
Павел неохотно снял пистолет с предохранителя и, передернув затвор, передал его Светлане.
– Вот. Здесь магазин на восемь патронов. Теперь можешь стрелять…
– Стрелять? – молодая женщина всем телом изобразила возмущение, да так, что короткий халатик разошелся «по самое не хочу». – Ты, что, смеешься? Здесь же всего двадцать пять метров! Да по таким громадным мишеням только слепой промажет!
– Ладно, – буркнул Павел, с усилием оторвав взгляд от Светиной стройной ноги, – желаешь показать класс – давай. Сейчас удвою расстояние.
Он повернулся к щитку и снова начал щелкать тумблерами, а я, вытянув шею, беспардонно заглядывала ему через плечо. Но не из любопытства. Просто очень не хотелось смотреть, как Светлана картинно поигрывает моим пистолетом.
– Готово, – заявил мачехе пасынок, провожая взглядом уехавшие вверх черные силуэты, и переключил самый нижний тумблер. Тихий щелчок перекрылся раскатистым грохотом, и в конце коридора возле самой лестницы сверху обрушилась толстая балка с нацепленными на нее мишенями.
– Черт! – подпрыгнула я от неожиданности.
– Извини, Ника, – виновато пробормотал Павел, обращаясь исключительно ко мне, как будто испуганно схватившейся за сердце Светланы здесь не существовало. – Все никак не могу отрегулировать механизм. Вместо того чтобы плавно опускаться, он каждый раз падает. Хорошо хоть не на голову. – И, повернувшись к Челноковой, объявил: – Ваше слово, товарищ маузер.
Привычно надевая наушники, Света не забыла поправить растрепавшуюся прическу и встала боком к мишеням, расставив ноги на ширину плеч. Тонкая рука с пистолетом сначала согнулась в локте, потом быстро вскинулась вверх под углом в сорок пять градусов и стала медленно опускаться. Классическая позиция для стрельбы из спортивного пистолета. Едва мушка в прицеле поравнялась с белым кружком, почти светившимся на черном фоне, Света задержала дыхание и плавно нажала на курок. Резкий хлопок выстрела больно ударил по ушам, но защищенная наушниками Светлана даже не поморщилась, а раз за разом повторяя вбитый тренером алгоритм, выпустила все восемь пуль в центральную мишень.
– Ну что, посмотрим? – кокетливо обратилась она к нам. – Надеюсь, я еще не потеряла спортивную форму…
Да уж, не потеряла. Когда мы подошли к мишени, то увидели, что на месте белого кружочка теперь зияет настоящая дыра с рваными краями. Недурно, однако.
– Молодец, – искренне похвалил Свету Павел и покровительственно хлопнул по плечу. – Попроси отца подарить тебе пистолет. Соревнования устроим, можно даже с призами.
– С какими такими призами? – прищурилась Челнокова. – На что стрелять будем, Пашенька?
– Ну… – протянул Павел, усиленно подыскивая достойный ответ, но три расстегнутые верхние пуговицы на халатике мачехи явно не давали ему сосредоточится. Надо же, когда они успели расстегнуться!
– А если на интерес?! – воскликнула Света, изо всех сил делая вид, что эта мысль только секунду назад пришла ей в голову, и выстрелила глазами по старшему сыну своего мужа.
– Можно и на интерес, – зевнула я, – только без меня. Мне еще мама запрещала на интерес играть. Особенно в азартные игры. Вы хоть всю ночь здесь палите, а у меня уже глаза закрываются. Спасибо за экскурсию, Павел Владимирович. Спокойной ночи. За пистолетом я к тебе утром зайду.
Пока Павел переваривал мой ответ, я буквально взлетела по лесенке и, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, быстро пошла по петляющему лабиринту коридоров. Как только захлопнулась дубовая дверь моей комнаты, я прислонилась к ней спиной и закрыла глаза. Да что это со мной такое?! Ревную? Я?! Вздор, бред и провокация. Да пусть бизнесменов сынок хоть с тещей отцовской милуется. Мне-то что? Бровью не поведу, даже если он на моих глазах будет со Светкой рекомендации из Камасутры на практике проверять. И если сейчас постучит, ни за что не открою…
– Ника, открой, пожалуйста! – раздалось из-за двери вместе с осторожным стуком. – Я тебе пистолет принес.
– Большое спасибо, – очень вежливо ответила я, широко распахивая дверь и пропуская Павла в комнату. Почему бы мне ему не открыть. Он ведь меня нисколечко не интересует!
