Воссоздав в памяти череду комнат, переходов и галерей, я подумал и о центральных архивах. Интересно, был ли свободен проложенный к ним коридор? Перед моим мысленным взором потянулись ряды прямоугольных ячеек из нержавеющего металла, каждая из которых содержала контейнер с оригинальной рукописью. Там, если верить снам и легендам, хранилась история разумной жизни огромного пространства космоса от момента ее зарождения вплоть до будущего конца, записанная пленниками из всех времен и цивилизаций нашей планетной системы. Безумные мысли, согласен, — но я был безумен в той самой мере, в какой был безумен и весь окружавший меня подземный мир.
Я помнил расположение своей личной ячейки на нижнем уровне, в секции земных позвоночных. Сколько раз приходилось мне открывать ее после серии нажимов и поворотов круглой металлической ручки! Окажись сейчас здесь эта дверь, я с легкостью мог бы воспроизвести весь замысловатый порядок движений. Это было, похоже, началом полного помешательства. В следующую секунду я уже мчался, спотыкаясь и перепрыгивая через препятствия, по хорошо знакомой дороге в сторону галереи, спускавшейся в глубь земли.
VII
Начиная с этого момента достоверность моих впечатлений становится проблематичной — сам я очень хотел бы считать это все лишь диким безумным бредом. Находясь в лихорадочном возбуждении, я воспринимал происходящее как сквозь туман, временами совсем застилавший мне взор. Луч моего фонаря метался в темноте, то и дело выхватывая из нее куски стен со странно знакомыми иероглифами. В одном месте часть свода была обрушена, и мне преградила путь огромная гора камней, перебираясь через которую я почти достиг потолка, покрытого тяжелыми наростами сталактитов. Ночной кошмар, достигший, казалось, своего апогея, усугублялся особенно яркими вспышками псевдовоспоминаний. Одно только было совсем непривычно — мой собственный рост в сравнении с гигантскими размерами помещений. Я постоянно ощущал себя как бы уменьшенным, человеческие размеры никак не согласовывались в моем сознании с окружающей обстановкой. Вновь и вновь я взглядывал на свое тело, каждый раз при этом испытывая нечто похожее на удивление.
Так продвигался я все дальше по бесконечному коридору, прыгая, спотыкаясь, нередко падая и однажды едва не разбив свой фонарь. Каждый угол, каждый арочный вход пробуждал во мне какое-либо ответное воспоминание.
Некоторые из комнат были полностью разрушены, иные же, наоборот, сохранились почти в неприкосновенности. Изредка я попадал в помещения, заполненные массивными металлическими тумбами, в которых я сразу узнал многократно снившиеся мне столы — лишь некоторые из них уцелели, большинство же было разбито, смято и искорежено какой-то воистину чудовищной силой.
Наконец я добрался до наклонной галереи и начал спуск, но вскоре остановился перед зияющим провалом шириной не менее четырех футов — здесь рухнувшее перекрытие пробило пол коридора насквозь, открыв бездонную черную пропасть. Я вспомнил, что подо мной должны были находиться еще два уровня, на последнем из которых тяжелые, запечатанные металлическими полосами люки перекрывали выходы из смертоносных глубин земли. На сей раз у люков не могло быть вооруженной охраны, ибо те твари, что обитали внизу, давным-давно совершили свой акт возмездия и за миллионы прошедших с той поры лет постепенно ослабли, деградировали, а может быть, уже и вымерли. Во всяком случае, к эпохе следующей за людьми насекомообразной расы они вымрут наверняка. Рассуждая сам с собой таким образом, я вспомнил рассказы туземцев и тут же поспешил отвлечься от внезапно пришедшей в голову зловещей аналогии.
Преодолеть провал в полу оказалось не так уж легко, поскольку нагромождения камней препятствовали разбегу, — но безумие было сильнее страха. Я выбрал самое узкое место ближе к левой стене, где на противоположном краю имелась достаточно просторная площадка для приземления, и прыгнул — все обошлось удачно.
Спустившись на нижний уровень, я прошел комнату, заваленную разбитыми вдребезги машинами и огромными каменными блоками. Маршрут по-прежнему казался мне знакомым — я уверенно полез на груду обломков, закрывавшую вход в коридор, который должен был привести меня к центральным архивам.
Мне представлялось, что минула вечность, пока я шел, прыгал, полз по бесконечному коридору. Здесь и там я встречал надписи и узоры на стенах — иногда смутно узнаваемые, а порой и совсем новые, появившиеся, вероятно, в более поздний период. Поскольку этот подземный переход должен был идти вдоль городской улицы, в нем отсутствовали боковые арочные проемы, за исключением тех, что вели в подвалы близлежащих зданий. Несколько раз я ненадолго отклонялся от основной трассы и сворачивал в боковые ответвления, где лишь дважды нашел существенные отличия от того, что видел во сне, — так, один из Прежде знакомых проходов оказался наглухо замурован и для верности опечатан металлическими листами.
Я с трудом превозмог внезапно нахлынувший приступ слабости и нервной дрожи, пересекая подвальное помещение черной базальтовой башни, внутри которой, казалось, пульсировала какая-то невидимая и зловещая энергия. Башня эта имела форму круга футов двести в поперечнике, поверхность ее степ была гладкой и ровной, а в полу, свободном от всяких нагромождений и лишь покрытом слоем песка и пыли, имелось довольно большое отверстие — такое же точно отверстие было и в потолке. Лестницы или наклонные галереи отсутствовали — Великая Раса избегала даже прикасаться к этим древним строениям, а те, кто их воздвиг, не нуждались в традиционных средствах для подъема и спуска.
Я помнил это место по своим сновидениям, но тогда нижнее отверстие было заперто тяжелым люком и находилось под неусыпным надзором часовых. Сейчас же оно было открыто — из черной глубины исходил непрерывный поток холодного влажного воздуха. Я поспешно продолжил свой путь, стараясь не думать о том, что могла таить в себе эта мрачная бездна.
Коридор становился все менее проходимым, и вскоре я достиг места, где рухнувший участок кровли образовал впереди целую гору, взобравшись на вершину которой я не увидел над собой ни свода, ни стен, а лишь пустоту, где беспомощно таял свет карманного фонаря. Здесь, по моим расчетам, должен был находиться склад металлических изделий, корпус которого выходил фасадом на площадь, расположенную недалеко от архивов.
Но уже следующий завал почти полностью перекрыл коридор — между осевшим потолком и поднимавшейся ему навстречу грудой камней, земли и песка лишь местами виднелись небольшие просветы. С упорством и решимостью безумца я начал расшатывать огромные блоки и разгребать песок, ежесекундно рискуя нарушить неустойчивое равновесие и привести в движение всю эту многотонную массу. В конечном счете мне удалось проделать лаз, двигаясь по которому с зажатым в зубах фонарем я чувствовал спиной острые выступы нависающих надо мной сталактитов.
Теперь я находился уже совсем близко от подземного комплекса центральных архивов. Преодолев опасный участок, я через несколько минут добрался до низкого круглого зала со множеством выходов. Стены зала, по крайней мере в той их части, которую я осветил фонарем, были сплошь покрыты иероглифическими письменами и характерными криволинейными символами — некоторые из них появились уже позднее периода моих снов.
