Тут рассуждения этого степенного мужа зашли в тупик, он потоптался на месте и продолжил. В третьих, значица, на его трупе, Ромео, то есть, а не Париса, была найдена Джульетта Капулетти, уже два дня до этого как покойная. Покойница оказалась с перерезанным горлом и кинжалом в руке. По всему видать, истекла кровью прямо на груди Ромео Монтекки. Но как она, Ваше Сиятельство, ухитрилась истечь кровью на его груди… Ромео, значица, а не Париса… То есть как она ухитрилась проделать такое спустя два дня после ее же захоронения, — тут уж мне, Ваше Сиятельство, совсем ничего не приходит в голову, просто не лезет…
Слушая всю эту ахинею, герцог даже прекратил жевать, недоуменно посмотрел на зажатую пальцах гусиную ножку и с досадой сплюнул на пол непрожеванное мясо. Бросил гусятину обратно на блюда и тщательно вытер жирные руки о скатерть.
— Та-та-та… — задумчиво сказал он. — Значит, я так понимаю, рыцарь Парис стал покойным и убил Ромео Монтекки, который сейчас, по нашим сведеньям, живым пребывает в Мантуе… А он, еще будучи не покойным, и, оказывается, не в Мантуе, а в гробнице Капулетти, в свою очередь убил Париса. После чего благополучно упокоился от руки покойного… А в это время Джульетта Капулетти, вдруг воспряла из гроба и перерезала сама себе глотку, словно ей мало было умереть один раз… — герцог озадаченно фыркнул над собственными словами, повел вокруг недоуменным взглядом, и еще раз вытер руки о скатерть.
— Ваше сиятельство, я, значица…
— Господин смотритель! — перебил Дела Скала.
— Слушаю, Ваше Сиятельство!
— А вам не кажется, любезный, что на вашем кладбище как-то слишком весело по ночам? — прозвучало с явной угрозой.
Смотритель, испугавшись, понес в том духе, что Его Сиятельству, конечно, виднее, и если Его Сиятельство, видать, желает, чтоб на кладбище было весело по ночной поре, то он, слуга покорный, значица, со всем усердием, не щадя живота своего…
— Я вижу! — фыркнул герцог. — Не щадя живота… Разрази меня гром, любезный, ваши покойники скачут как саранча!
Он окинул на нас, присутствующих, строгим взглядом и снова фыркнул:
— А знаете, что я думаю, господа?
Придворные льстецы наперебой заквакали, что не знают, но горят желанием узнать. Потому что мысли Его Сиятельство всегда отличаются глубиной и взвешенностью, подобно рассуждениям философов древности…
И герцог удовлетворил их желание. Покраснел лицом, покруглел глазами и так грохнул кулаком по столу, что стекла в трапезном зале зазвенели.
— Я думаю, господа, что большего собачьего бреда я отроду не слышал!!! Пусть разорвет меня надвое, если я вообще что-нибудь понимаю!!!
Толпа придворных испуганно отпрянула.
Герцог в расстройстве чувств снова схватился за гусиную ножку, куснул, выплюнул, отбросил ее, и залпом осушил полный бокал вина.
Уничтожающим взглядом скользнул по смотрителю и уперся прямо в меня.
— Капитан Скорцетти!
— Ваш слуга, мой герцог!
— Вы, как командир городской стражи, обязаны разобраться во всех этих живых мертвецах и беспокойных покойницах! Разберитесь, капитан, и доложите мне в кратчайшие сроки!
— Слушаюсь, Ваше Сиятельство!
Так образом, следствие по этому делу было официально поручено мне. А я, понимая больше, чем кто-нибудь в Вероне, приложил, разумеется, все усилия, чтоб окончательно запутать правду. Лучше запутать, пусть молодые влюбленные спокойно спят вечным сном, решил я.
Почему? А подумайте сами… Святая Церковь не дозволяет хоронить самоубийц на священной земле, так? Значит, о самоубийствах и речи быть не должно! Значит, все должно выглядеть по-другому, как можно более правдоподобно и как можно дальше от истины…
Да пребудет Господь с Ромео Монтекки и его женой Джульеттой, в девичестве — Капулетти! Пусть хоть покоятся с миром, если при жизни не смогли обрести мир в душе! — вот так я решил.
В результате, после неимоверных усилий, следствием было установлено, что Ромео Монтекки, украдкой возвращаясь в Верону в ночную пору, подвергся нападению шайки разбойников. И, видимо, решил укрыться от них на кладбище, но был обнаружен ими и убит. Ими же, разбойниками, был убит и рыцарь Парис. Этот проводил ночь у склепа, страдая от тоски по невесте и, как положено рыцарю, встал на защиту преследуемого. Что же до вторичной смерти Джульетты, тут история более темная. Здесь, скорее, нам остаются догадки и предположения… Так, по свидетельству одного из ученых лекарей, достопочтенного Мелькомпано (семь золотых ему в зубы, роже алчной!) в случае неких неопознанных катаклизмов атмосферы и сильной жары кровь у покойников свертывается не сразу, а по прошествии длительного периода времени. Сей знаменательный парадокс зафиксирован еще самим Авиценой, хотя и мало известен. Вот и получается, что разбойники, придя от убийств и крови в животное состояние, вытащили из гроба покойницу, с понятными целями надругаться. Начали ее резать, увидели обильное истечение крови, и, испугавшись содеянного, убежали…
Моя версия была со вниманием выслушана герцогом.
— Та-та-та… Убежали, значит, — задумчиво сказал он. — Двух воинов со шпагами не испугались, а от покойницы, значит, убежали…
— Так бывает, Ваше Сиятельство, — уверил я. — Некоторые люди, не боясь живущих, испытывают странный трепет по отношению к мертвым телам.
— И при этом все равно пытаются надругаться над трупом? — скептически спросил герцог.
— Глаза боятся, а руки делают, Ваше Сиятельство… Натура человеческая суть загадочна…
— Да-да, я понимаю… Натура человеческая частенько задает нам загадки, вы правы, капитан. Вот, казалось бы, мой рыцарь Парис, пусть небеса станут ему домом… Разрази меня гром, я бы не рискнул поставить в заклад медную монету против тысячи золотых, если б кто-нибудь начал уверять меня, что он способен влюбиться как юнец… — задумчиво поделился герцог. Потом строго глянул на меня: — Капитан Скорцетти, я вами не доволен!
— Ваше Сиятельство!
— Да-да, капитан, именно не доволен! Получается, в окрестностях Вероны действует шайка отъявленных негодяев, что режут моих рыцарей, как баранов, и насилуют мертвых! Хорошо хоть не наоборот, будь я проклят… — он усмехнулся. — А вы, как капитан стражи, не предпринимаете решительно никаких мер!
— Если Ваше Сиятельство изволит вспомнить… Двое из них были мною уже изловлены. Те, что зарезали венецианских купцов…
— И надругались? — заинтересовался герцог.
— В тот раз — нет, Ваше Сиятельство, злодеям помешали некие обстоятельства…
— Ну, все равно… Двое — мало, капитан! Очень мало! Разрази меня гром, они все должны получить по доброй конопляной веревке! В самое ближайшее время!
— Слушаюсь, Ваше Сиятельство!..
Разбойников-то я, конечно, нашел. Этого добра у нас в Италии — сеять не надо, только жать остается. Правда, повесить их не удалось, злодеи отчаянно сопротивлялись, и были зарублены моими солдатами.
