– Ну нет! – неожиданно воспротивился дед Андрей. – Обчество решило, что я буду выманивать, поскольку мне сподручнее. А ты, Степа, обожди пока в сторонке.
– Значит, решили? – Инженер в упор поглядел на Жбанкова, прося последнего благословения.
Купец кивнул, испытывая какое-то непонятное беспокойство. И тут понял – выручка! Она осталась в его нумере, в железном ящике! По своему опыту он знал, что, когда начинается такая круговерть, денежки лучше держать при себе. Надежнее.
– Обождите, – сказал он. – Я должен до своего нумера добежать. Деньги там остались да и бумаги. Возьму на себя их от греха... Мало ли что будет.
– А может, не нужно сейчас? – разумно возразил инженер.
– Ничего. Тут совсем рядом по коридору. Я мигом обернусь.
Жбанков свернул в коридор и припустился со всех ног. Шаги гулко отражались от стен, страх нагнетал видения, и в каждой тени мерещилась опасность. Петр Алексеевич нашел свой нумер, захлопнул за собой дверь. Вещи, оставленные им, все так же пребывали на своих местах. Их не касались те страсти и ужасы, что происходили за стенами. Если раньше вещи дарили чувство успокоения и уюта, то теперь они пребывали совершенно безразличными к своему хозяину. И саквояж, и зеркало для бритья, и книги, и чернильный прибор в своем молчании как бы выражали: выпутывайся, дескать, сам, мы тебе теперь не помощники. Ты бегай, рискуй, пугайся, а мы уж здесь полежим, подождем, чем все кончится.
Жбанков, не обращая внимания на тихое предательство вещей, открыл железный ящик, сунул в один сапог пачку денег, в другой – тетрадь с записями. Теперь – обратно.
Он уже не мог полагаться на свой слух, ибо отовсюду ему мерещились умопомрачительные звуки – тум! тум! тумммм! Страх бежал вслед, хватал за пятки, морозил спину дедяным дыханием. Пустой коридор растянулся на целую версту...
Наконец Жбанков оказался среди своих, встал, переводя дыхание.
– Все! Теперь можно начинать.
– Тс-с-с! – предостерег его инженер.
Купец заставил свои уши насторожиться. Тум! тум! тумммм! – услышал он.
– Бродит где-то, – прошептал дед Андрей с суеверным трепетом, – носит его нелегкая.
– Где же Вавила? – забеспокоился Гаврюха. – Уж сколько времени прошло.
– А он-то куда пропал? – удивился купец.
– Неизвестно. Как вы про деньги заговорили, так он тоже засуетился, засобирался.
– Одно слово – бесноватый! – Дед в сердцах сплюнул. – Нашел, понимаешь, время бегать.
– Без него начинать нельзя, – сказал инженер. – Пропадет ведь один.
– Послушайте! – произнес вдруг испуганным голосом Гаврюха. – Это правда или мне кажется?
Это была правда. Неподалеку раздавались отчаянные крики. Несомненно, Вавила звал на помощь.
– Да что ж творится! – бессильно простонал Гаврюха.
– Я пойду, – угрюмо сообщил Степан и шагнул в сторону коридора.
– Погоди. – Жбанков ухватил его за плечо.
– Спасите! Христа ради, спасите! – доносилось из коридора.
В следующий момент показался Вавила собственной персоной. Он на полусогнутых ногах трусил по коридору, поминутно спотыкаясь и падая, прижимая к своей груди небольшой, но, видимо, очень тяжелый сверток. Лицо мужика было серым от страха.
В первую секунду команда растерялась. Ужас передался всем без исключения, и все только и ждали, когда же и они увидят причину такого испуга Вавилы. Хотя причина была в целом ясна – тяжелые каменные шаги звучали где-то совсем близко.
И тут Меринов опомнился.
– Уходите! – крикнул он, а сам подскочил к люку и начал лихорадочно завязывать на себе веревку. – Уходите в любую кабину, запирайтесь. Степан, возьми Вавилу, тащи его туда же!
Тум! тум! тумммм!
Бессловесное изваяние наконец появилось из-за поворота и предстало во всем своем ужасном обличье. Все так же неторопливо и уверенно шагало оно, проминая железный пол ногами-тумбами, и не более восьми-десяти шагов отделяло его от объятого ужасом Вавилы. Тот мог бы с легкостью убежать, но ноги уже не слушались, а тяжелый сверток делал движения неловкими.
– Помогите! – вскрикнул мужик и опять грохнулся на пол ничком, запутавшись в собственных ногах. Степан сорвался с места. Однако уже всем было ясно, что он не успеет. Идол споткнулся о тело Вавилы, отчего оно отлетело чуть вперед, затем снова пнул его и, наконец, пошел прямо по нему. Раздался ужасный треск ломающихся костей, Вавила коротко вскрикнул и замолчал, теперь уж навсегда.
Между тем сверток выпал из его мертвых рук и лопнул. По полу со звоном покатились небольшие блестящие кружочки.
– Червонцы! – ахнул кто-то.
Тело мужика еще некоторое время моталось под ногами истукана, оставляя пятна крови на полу, затем отвалилось в сторону.
Глядя на это, команда словно забыла о смертельной опасности. Гибель Вавилы все наблюдали от начала до конца, и никто не мог тронуться с места, пока не стало ясно – все кончено.
– Да что же вы стоите! – завопил инженер. – Прочь немедленно отсюда! Я сам все сделаю!
Благодаря этому крику Степан очнулся первым, сгреб всех своими огромными руками и толкнул к двери ближайшей кабины. Никто и моргнуть не успел, как все оказались в полумраке, за железной дверью, окруженные целым букетом различных складских запахов. В двери было крошечное стеклянное окошечко, и команда немедленно столпилась возле него, ругаясь и отталкивая друг друга. Всем не терпелось видеть, как Меринов будет побеждать каменного болвана.
Идол между тем преспокойно шествовал к той самой двери, за которой укрылись люди. На привязанного инженера он не обратил внимания.
– На меня идет! – бормотал дед. – Как есть, меня ищет.
– Что ж инженер медлит! – хныкал Гаврюха, нервно подпрыгивая на месте.
Идол был уже в пяти шагах, когда Меринов справился с пружиной. Тяжелая заслонка люка вздрогнула, покачнулась – и раскрылась настежь. В ту же секунду раздался зловещий свист, и многие почувствовали, как тяжело становится дышать. Через открытое отверстие из снаряда пошел воздух. Истукан накренился и, с грохотом упав на железный пол, покатился к люку. В следующую секунду он застрял, попав поперек выхода. Привязанный Меринов как-то исхитрился упереться спиной в стенку, а ногами изо всех сил пропихнуть истукана чуть вперед. Еще мгновение – и каменного изваяния в снаряде не стало. Он безвозвратно улетел прочь вместе с потоком воздуха. Меринов уже почти бессознательно дернул рычаг и захлопнул заслонку. И тут же лишился чувств, повиснув на веревках.
Со всей командой также творилось неладное. Все были бледны, с красными глазами, все чувствовали необычайную слабость, а у троих шла кровь из носа и ушей. Никто не мог понять, отчего это происходит, поэтому было особенно страшно. То ли идол наслал напоследок какое-то колдовство, то ли из окружающего пространства через открытый люк пришла неведомая зараза.
