Академик был заметно напряжен. Гоша, конечно, предупреждал, что один хороший человек захотел влиться в компанию и даже согласился доставить на своей машине. Но Крафт не подозревал, что машиной окажется этот рычащий, вызывающе дорогой джип, а «хорошим человеком» – бритоголовый Колян с золотой цепью на шее.
– Вы взяли экипировку и оружие, Николай? – поинтересовался академик.
Колян нахмурился:
– А что, надо?
– Ну разумеется!
Колян сунул руку под сиденье и вытащил промасленную тряпку. Развернул. Внутри блеснул потертыми гранями старенький «ПМ».
Крафт широко раскрыл глаза и замахал руками:
– Что... Что это?! Вы с ума сошли!
Колян удивленно поднял брови:
– А чего? Взял вот, на всякий случай. Сами же спрашивали...
– Да я вас не про это оружие спрашивал! При чем тут пистолет? Мы же дикари, поймите! У вас должны быть дубина, копье, топор каменный, наконец. А вы мне что суете?
Лицо Коляна расползлось в нечаянной ухмылке. Он с недоверием посмотрел на Крафта.
– Дубинка? Че, в натуре дубинка нужна?
– Гоша, ну неужели вы ничего ему не объяснили? – всплеснул руками академик.
– Да объяснял...
Крафт некоторое время сокрушенно качал головой, потом заговорил веско и требовательно:
– Выслушайте меня внимательно, Николай, и постарайтесь следовать всему, что я скажу. Мы – дикари. Все эти две недели мы будем только дикарями, и никем больше, ясно? Жить – в шалашах и пещерах. Питаться – тем, что сами соберем и поймаем. Одеваться лишь в естественное облачение – шкуры, власяница, рогожа. Огнестрельное оружие запрещено. Алкоголь и табак запрещены. Любые плоды цивилизации и контакты с ее представителями – строго-настрого запрещены.
Колян впервые посмотрел на попутчиков как бы с опаской:
– Вы чего, мужики, шутите?
– Я ж тебе все говорил, – робко пролепетал Гоша.
– М-да... Что-то говорил такое, но я ж не подумал, что всерьез.
Возникла долгая пауза.
– Ну ладно, – мрачно изрек Колян. – Мне – что. Мне только по приколу.
– А главное – строгая дисциплина, – продолжал Крафт. – Вождю племени нужно подчиняться беспрекословно. Покидать стоянку без его ведома запрещено.
– Как запрещено?! – опешил Колян. – И что же, думаете, я так и проторчу все время на вонючей стоянке, пока народ отдыхает? А на танцы сходить?
– Это не та стоянка, что вы думаете, – снисходительно объяснил Крафт. – Не автомобильная.
– Колян, там свои танцы будут, – добавил Гоша.
– Вокруг костра, что ли?
– Да... всякие. Тебе понравится, Коля.
Колян помолчал еще с минуту, хмуро поджимая губы и не отрывая от дороги взгляда, утратившего всякую веселость.
– Ну, вы даете... Надо же, отдых себе придумали. Племя какое-то, вождь... Шкуры – в такую жару.
Еще некоторое время он помалкивал, но затем стал опять веселым и бесшабашным парнем. Колян умел везде, почти в любой ситуации чувствовать себя хорошо. Новизна предстоящего отдыха его даже заинтересовала.
* * *
К середине второго дня в разрывах между горами заблестело море. Дальше путь пролегал вдоль побережья – мимо огороженных пляжей, утопающих в зелени домов отдыха, кипарисов, толп курортников, бредущих по извилистым улицам приморских городков. Колян искоса поглядывал вокруг и силился понять – на что он променял все это?
Вскоре после заката дорога привела в небольшую уютную рощу недалеко от берега. Здесь уже стояло с десяток машин, дымили костры, в полутьме какие-то люди разбирали палатки. Все напоминало обычный туристический лагерь, и Колян немного успокоился.
К Гоше и Крафту сразу подскочили люди, засмеялись, загомонили, принялись жать руки и хлопать по плечам. Из обрывков разговора было ясно, что все очень рады очередной встрече и все готовятся к какому-то событию, намеченному на ночь.
Колян прошелся было по лагерю, но никто не обратил на него особого внимания, поэтому он, обиженный, залез в машину и почти сразу уснул. Сказались два дня за рулем.
В середине ночи Гоша вдруг начал дубасить в стекло.
– Вот ты где! А я ищу. Скорей собирайся, сейчас уже начнется. Переодевайся, все уже там...
Колян спросонья не соображал, чего от него хотят, но все же вышел из машины и начал послушно переодевать себя в какие-то тряпки, которые Гоша доставал из прицепа. В темноте он не мог разглядеть свою новую одежду, но на ощупь она показалась ему колючей и какой-то несгибаемой.
– Вот еще, держи, – произнес Гоша и сунул ему в руки тяжелую свежеоструганную палку.
– Куда мы? – спросил Колян.
– На стоянку. Все уже там, это ведь временный лагерь.
Колян наконец вспомнил, что стоянкой в школьных учебниках называли места обитания первобытных людей.
Потом они бежали среди деревьев. Колян едва успевал за Гошей и все время думал, как бы не свернуть себе шею в темноте. Неожиданно оба оказались на поляне перед огромным костром. Колян поморгал, привыкая к свету, и... остолбенел.
Он увидел племя. Не карикатурное дикое стадо, которое изображают в лагерях школьники, и не театрально-бутафорскую постановку, а самое настоящее племя – дикое, дремучее, злое.
Мужчины, женщины, дети – завернутые в невообразимые лохмотья, обросшие, нечесаные, размалеванные цветной глиной – бродили в свете костра, и даже в их походке сквозило нечто звериное. И тут Коляну пришло в голову осмотреть самого себя – он увидел, что сам такой же. Гоша дал ему дубину и шкуры – грубые шкуры со свалявшейся шерстью, от которой шел тонкий, но дрянной запашок.
– Ну, вы даете, мужики, – сокрушенно проговорил Колян, которому больше всего сейчас хотелось прыгнуть в джип и умчать куда подальше от этого маскарада сумасшедших.
– Сейчас начнется Приобщение – главный ритуал Праздника первого огня, – тихо сказал Гоша.
– Чего-чего?
– Тс-с...
Люди у костра начали расходиться широким кругом, и Гоша потащил Коляна к ним. Оба они заняли место среди прочих, и тут Колян заметил академика. Тот стоял внутри круга и был почти неузнаваем – Крафт обернул вокруг себя столько разных затейливых шкурок и тряпок, навешал столько амулетов, что совершенно преобразился. В руках он держал две веревки с нанизанными на них камнями.
– Эй, слышь? – Колян толкнул в бок Гошу. – А там остался кто-нибудь?
– Чего?
– Я спрашиваю, мою тачку не уведут, пока мы тут развлекаемся?
– Да нет. Не волнуйся, лагерь наши ребята стерегут.
И тут начало что-то происходить. Откуда-то взялся ритм – он родился словно бы из самого воздуха и сразу подчинил себе и людей, и пламя костра, и даже стоящие вокруг деревья. Кольцо людей начало медленно вращаться вокруг костра, и Колян волей-неволей пошел вместе со всеми.
